— Готов к старту, сэр, — передал скаут Джутан с пилотского места. Сержант Сайрус обучил всех членов своего отделения управлять «Громовыми Ястребами» и, чтобы доставить на планету как можно большее количество боевых братьев для предстоящих поисков в джунглях, Сержант Арамус приказал скаутам занять места экипажа в трех челноках на время этого импровизированного мероприятия. Джутан и Мурен действовали в качестве первого и второго пилотов Ястреба-1, скауты Ксенакис и Тубах заняли места экипажа в Ястребе-2, а скаут Ватрал, с сержантом Сайрусом в качестве второго пилота, управлял Ястребом-3.

Арамус понял, что скаут ждет от него какого-нибудь знака.

— Принято, — сказал он, взмахнув рукой. — Поехали!

Маневрируя с использованием задних выпускных сопел, Джутан провел корабль через двери пускового отсека. Выйдя в открытый космос, он включил ракетные ускорители на полную мощность, предварительно изменив угол полета на наиболее подходящий для входа в атмосферу.

Со звуком, похожим на вопли проклятых, Кровавые Вороны сошли на поверхность.

Тифон Примарис был малонаселен — всего несколько сотен тысяч закаленных душ, живущих на руинах собственной былой славы. Поселения тифонианцев, как правило, располагались вокруг оснований огромных ступенчатых пирамид, тут и там возвышающихся над окрестным ландшафтом, чьи формы казались скругленными из-за покрывающего их тысячелетнего ковра из ползучих лиан и лишайников. Данные о первом

пришествии человека на этот мир джунглей были утеряны, но ясно, что это было невообразимо давно, возможно, даже еще до конца Эры Раздора, когда люди впервые устремились в пустоту космоса. Далеко от колыбели человеческой расы, Святой Терры, эти первые люди создали на Тифон Примарис великую цивилизацию — цивилизацию монументальной архитектуры, широких дорог на обширных освоенных землях, густонаселенных городов и высокоразвитого общества. По крайней мере, такое предположение можно было сделать по тому немногому, что от нее осталось. Ибо, как это часто случалось в таких древних сообществах, жители Тифона оказались не в состоянии удержать свою цивилизацию от упадка, и, в конце концов, джунгли вновь захватили их города, их поля и общество в целом. Лишь массивные ступенчатые пирамиды остались, все больше разрушаясь от века к веку под воздействием дикой растительности, как немые надгробия позабытых древних людей, некогда живших и процветавших здесь. Когда слуги Императора впервые прибыли сюда во времена своего Крестового Похода в попытке объединить мириады миров, на которых дало всходы семя рода человеческого, они обнаружили на планете лишь примитивные племена бледнокожих зеленоглазых дикарей, придерживающихся матриархальных порядков, и, что полностью сбило с толку миссионеров Адептус Министорум, которым позже было поручено привести туземцев к надлежащей вере в божественность Императора, не проявляющих никакой осведомленности о достижениях своих предков.

Теперь, за исключением нерегулярных визитов агентов губернатора Вандиса, номинального имперского правительства и, раз в поколение, вербовочных экспедиций Кровавых Воронов, на Тифон Примарис редко кто заглядывал, и на планете мало что изменилось с тех пор, как первые крестоносцы и миссионеры нашли ее. Единственным заметным изменением было то, что тифонианцы теперь почитали «Небесного Отца», как они называли Бога-Императора далекой Святой Терры, а не духов джунглей, которым поклонялись их предки.

Однако — и это многократно установленный факт — на многих мирах, воссоединившихся с Империумом Человечества во времена крестовых походов Императора, подобные народные верования оказывались крайне живучи, и даже под лучами света и истины Бога- Императора многие из таких суеверий имели привычку сохраняться.

— Приветствуем вас, сыны Небесного Отца!

Стоящий в тени на краю поселения староста деревни широко развел руки в приветственном жесте, обращаясь к сержанту Арамусу и остальным на низком готике с сильным акцентом. Он был стар, его лицо было исполосовано морщинами, но в изумрудно-зеленых глазах проглядывал живой интеллект, и, кроме того, он оставался достаточно ловок, чтобы преклонить колени и поклониться. Его кожа была столь же бледна, как и у остальных его односельчан, но из-за возраста истончилась и стала почти прозрачной. Но был ли возраст причиной дрожащих ноток в его голосе и постоянных легких подергиваний уголков рта?

— Я сержант Арамус из Кровавых Воронов, — ответил сержант. — Я ищу претендентов для нашего ордена.

Арамус решил, что будет мудро не заявлять прямо, что Кровавые Вороны явились в поисках тиранидов, дабы предотвратить возможную панику среди туземцев из-за известий о возможном вторжении ксеносов. Вместо этого придется действовать под предлогом обычных поисков потенциальных кандидатов для Испытаний Крови и искать тиранидов в окрестных джунглях так, чтобы не переполошить местных жителей. Сержант Авитус первоначально возражал против такого плана, говоря, что его мало волнуют страхи и опасения невежественных селян, и Арамусу пришлось объяснить, что его тоже мало волнуют их страхи, по крайней мере, в сравнении со спасением жизни капитана Тула, но поиск в джунглях будет вести гораздо легче, если по ним не будут носиться сотни тифонианцев, перепуганных угрозой нападения ксеносов, которой может и не быть.

Староста недоуменно посмотрел вверх, в лицо Арамуса.

— Вы сказали претендентов? Арамус кивнул.

— Мы ищем юношей и мальчиков, сильных телом и духом, готовых присоединиться к Кровавым Воронам в служении. служении Небесному Отцу.

Староста несколько раз моргнул, затем его недоумевающий взгляд исчез, а на лице появилась улыбка. Он хлопнул в ладоши и жестом велел своим соплеменникам приблизиться.

— Претенденты! Да, конечно! Несите же питье и дары для могучих сынов Небесного Отца! Арамус скосил глаза на метки на экране своего ауспекса, отмечающие положение отделений Таркуса и Таддеуса, которые уже начали обследовать местность на предмет любых свидетельств активности ксеносов, и, в частности, тиранидов.

Староста тем временем прыгал туда-сюда от одного десантника к другому, исполняя приветственную песнь для каждого из них по очереди, а прочие селяне пытались вытянуть руки достаточно высоко, чтобы надеть на шеи Астартес венки из местных цветов. Глядя на старика и памятуя о его мгновенном замешательстве, Арамус начал подозревать, что он, в сущности, был удивлен, услышав, что Кровавые Вороны явились за претендентами. Но, если он не ожидал, что они прибудут для проведения вербовочной миссии,

какова

На мостике «Меча Адриана» воздух был наполнен шумом переговоров исполняющих свои обязанности офицеров и высокочастотными бинарными визгами работающих сервиторов. Закинув ногу на ногу, адмирал Флота Ларен Форбс сидела в капитанском кресле и рассеянно изучала инфопланшет. Нетронутая дымящаяся чашка кофеина на подлокотнике постепенно охлаждалась до комнатной температуры.

— Адмирал? — обратился к ней старший помощник, поднимаясь на мостик и одновременно разглядывая свой собственный инфопланшет.

Форбс подняла взгляд и посмотрела на него.

-

Да,

Старший помощник был беловолос и белокож. В нормальных условиях, с его коротко и аккуратно подстриженными волосами и всегда застегнутой до самого подбородка униформой, Митчелса можно было принять за какое-то спектральное видение, облаченное в костюм человека, призрак в одеждах живущего. Но, когда он был встревожен или озабочен чем-то, краска заливала его лицо, и оно становилось все краснее по мере того, как как эти опасения крепчали, пока, наконец, не становилось малиновым, окаймленным сверху венцом из бесцветных волос.

Сейчас Митчелс не был настолько красным, но определенно был розовее обычного, и это означало, что что-то тревожит его.

— Что вас беспокоит, командор? — спросила его адмирал, размышляя, чем она заслужила иметь подчиненного, носящего определитель своего настроения в собственном же эпидермисе.