Недолго осталось ждать, прежде чем их сомнут. Серые Рыцари стали желанной целью ксеносов, твари убивали друг друга лишь затем, чтобы умереть раньше других. Ветераны не смогут долго держаться. Орки окружили монолит и неистовствовали, круша могильные камни и памятники, охотники на демонов устроили настоящую резню. На стрельбу не оставалось времени, стоял жуткий грохот рукопашной. Товарищей Брауна разрывали рубилами, пилотопорами и просто топорами так, что, глядя на труп невозможно было определить человек ли это. Из воинов-аколитов Орбианы выжили лишь двое, однако их еретического оружия было достаточно, чтобы защищать радикала, защитников разбили на разрозненные группы, но они держались, людей было достаточно чтобы поддерживать заградительный огонь. Тем не менее зеленокожих было столько, что стены огня недоставало даже для того, чтобы задержать орду. Браун знал, что жить им осталось несколько мгновений, но все равно продолжал стрелять, радуясь, когда каждое убийство продлевало ему жизнь еще на несколько секунд. Ветераны Спокойствия в служении умерли. Но Император послал им всем подарок — возможность умереть в бою и люди с радостью приняли его. Клаус знал, что встретит здесь свой конец еще с тех пор, как увидел первый бомбавоз. Его тело не похоронят с почестями, скоты ксеносов разорвут его на части в грязи, но он знал, что борьба имеет значение. Этого достаточно.
Когда полковник демобилизовался из ударных войск Кадии, он оглянулся на свою жизнь, что война сделал с ним и решил, что рад ей. Но в последние годы, когда старость начала брать свое, он опасался медленной смерти от старости. И сейчас Браун был счастлив.
Полковник должен был благодарить орков за предоставленный шанс, и видит Император! — делал это с лазганом и штыком. Зеленая волна подкатилась почти вплотную. Одна из тварей напала на него, широко распахнув челюсти, видимо крича свой боевой клич. Клауса это не интересовало, он дважды прострелил ей горло, рот больше ксеноса больше никогда не закроется. Второй вцепился в винтовку, плечи, защищенные толстыми пластинами металла, отражавшими лаз-выстрелы. Прежде чем он смог выпотрошит его Стумар вонзила свой меч в левый глаз твари, та постояла несколько секунд и рухнула, череп раскололся при ударе о камень. Елна пронеслась дальше, к следующей жертве. Оборонительные порядки словно в клешнях стискивали ряды орков, долго они не продержаться.
Великая смерть.
Какой-то ксенос притащил огнемет, вокруг все заволокло дымом.
— Внутрь! — закричала Орбиана, огонь охватил ее силовую броню. Она выстрелила в ответ и баки с прометиумом взорвались, опалив ближайших ксеносов. Выжившие защитники перегруппировывались в входном зале гробницы, было трудно дышать из-за запаха горящей плоти.
”Последние секунды настали”, - подумал Браун. — ”Последние секунды последнего боя”.
Что-то огромное промчалось позади. Полковнику не нужно было оборачиваться, чтобы посмотреть на библиария Серых Рыцарей. Что-то творилось сзади, даже Орбиана упала на землю.
Снаружи, позади первых отрядов орков, кричала сама ночь.
Нечто скрутилось в спираль, затем в вихрь, а потом превратилось в огромную, зияющую рану. Клаус попытался отвести взгляд, но не мог, то, что подобные существа находились на поле боя, наполняло его первобытным ужасом. Водоворот безумия захлестнул орков, варбоссов утянуло в имматериум. Молнии, само существование которых оскорбляло реальность ударили в землю, танки взрывались. Кладбище захлестнул вихрь, ветер, который пронесся у Брауна в голове, наполняя ее болью и безумием. Через несколько секунд вопль закончился, и полковник смог открыть глаза: от вихря почти не осталось следов, а выжившие орки стояли, тупо озираясь по сторонам. Битва, бушевавшая без перерыва, наконец остановилась. Гаред показался из коридора, растолкал перепуганных смертных и вышел. Орбиана последовала за ним:
— Вы нашли, что искали?
— Да, инквизитор. Мы немедленно улетаем.
— Очень хорошо.
— Уничтожьте здесь все.
Полковник не услышал ее ответа. Тем временем орки пришли в себя и завывая побежали к эпистолярию. Внезапно псайкера окутала вспышка энергии, и какое-то время ветеран думал, что он собирается совершить что-то ужасное, после того как получил свои ответы, но внезапно вспышка рассеялась. Когда прошли остаточные изображения полковник увидел остальную часть отделения Серых Рыцарей, но библиария с ними не было. Какое-то время он стоял не двигаясь, осознав, что впервые увидел телепортацию. Затем он пришел в себя и вновь окунулся в пламя битвы.
Стумар была около него. Он посмотрел на нее, острая словно клинок, боль сожаления о не сделанных вещах и невысказанных мыслях. Браун посмотрел на нее еще раз, но она уже хромала в другую сторону. Последний раз, когда он ее видел, Елна замахивалась мечом на зеленокожего в два раза больше ее. Его зрение сузилось до узкого туннеля, все мысли были о том, чтобы убить орка и перейти к следующему. Твари были сильнее и быстрее, но на стороне ветерана был опыт сотен сражений и убийственная точность.
Места для движения почти не осталось, даже с помощью Адептус Астартес им не справится с приливом. Сражений словно превратилось в разбитою мозаику, он больше не видел тактики и стратегии, только бесчисленные, одиночные схватки. Браун стрелял, делал выпады и уклонялся, блокировал. Полковник был окружен мерзкими тварями, получающими наслаждение от войны. Клаус почти ничего не чувствовал кроме борьбы и боли. Единственное, что он знал точно — конец близок. Осталось недолго.
Меньше чем через пять минут Гаред вновь показался в дверях пирамиды. Внезапно над головой раздался рев больший, чем громкое стаккато штурм-болтеров и низкого рычания орочьих шут. Рев становился все громче. Внезапно орк, бегущий на эпистолярия со штыком с громким чавканьем разлетелся на куски, в воздухе повисла кровавая дымка. Псайкер очистил разум, сосредоточился и распростер свое сознание. Он понял что произошло: Вархайт на ”Штормовом вороне” расчищал себе место для посадки. Серые Рыцари встали спиной к спине, готовясь к эвакуации. Браун услышал гортанные рычание — это танки и шагоходы зеленокожих прорубали путь сквозь свою же пехоту и оставшиеся камни, пытаясь настигнуть Астартес. Десантно-штурмовой корабль спикировал вниз, звук работающих турбин оглушал, земля вибрировала под ногами.
Охотники на демонов открыли заградительный огонь, Амалия поднялась на борт, с ней больше не было воинов-аколитов. Теперь, когда десантники погрузились, полковник понял, что остался единственным пока еще живущим колонистом. Было сложно думать о завоеванной славе, тяжело было оставаться последним. Вокруг была только стена из сотен если не тысяч орков, и отчаяние, которому он до сих пор сопротивлялся, погрузило свои когти в его душу.
На эти мысли ушло всего несколько секунд.
Рядом с кораблем взорвался гаубичный снаряд.
Затем он увидел Гареда стоящего перед ним. Библиарий смотрел на него сверху вниз, человек выдержал его взгляд. Браун был поражен, увидев нечто похожее на жалость в глазах Астартес.
— Поднимайся на борт, — приказал Серый Рыцарь.
Ошеломленный, он проковылял по рампе и пристегнулся в противоперегрузочной люльке, разработанной для существа гораздо больших размеров. ”Терзатель” взмыл в воздух, выпустив ракеты по пирамиде, уничтожив ее, вместе с находкой эпистолярия. Землю освещали дульные вспышки из оружия ксеносов, но полковник не видел выживших ветеранов. Опустошение ослепило его глаза, все внизу смешалось в единую, шевелящуюся массу.
Он не заметил сражающихся людей и отчаяние завладело им. Возможно это было милосердием.
И все же…
Браун вздрогнул, от одной мысли о смерти Стумар. Он вызвал в памяти момент, когда последний раз видел ее: меч высоко поднят, занесенный для удара, как будто это орки, а не она обречены на поражение. Клаус будет дорожить этим воспоминанием, единственный способ сохранить ее живой.
