Та с удовольствием откусила.

— Фингвин? — хрумкнула скептически. — Нифколечко. Фарню фрицать. А он до фих фор в комфьюферные ифрушки ифрает.

Натаха отгрызла ещё немного, потом вернула яблоко Кате.

— И, вообще, где ты рыжих пингвинов видела? — вопросила с улыбкой и направилась в свой бокс. А уже из-за перегородки добавила: — И кстати, ещё вопрос, в какую сторону он не ровно дышит. Может, в твою…

Волконский пристроился у подоконника с чашкой дармового кофе и собрался пронаблюдать, как Катя отреагирует на яблоко, но в результате стал свидетелем совсем другой сцены. К Метельской в бокс наведался рыжий сисадмин. О чём разговаривали, к сожалению, слышно не было, но зато Антон видел, как Катя улыбалась собеседнику. Тепло и просто, с ямочками на щеках. Чёрт! Кофе мгновенно потерял вкус. Что за бурду Обабок сотрудникам подсовывает?

Красильников уже вышел из бокса Кати, а Антона не переставал терзать вопрос, что сисадмин там делал, как у себя дома. Ежу понятно, что разговор шёл не о работе. Неужели это рыжий подкатывает к его мисс Строгой Училке? У них, что, отношения наклёвываются? Поэтому Катя с такой настойчивостью даёт Антону от ворот поворот? Или Волконский делает из мухи слона?

Ему катастрофически нужна была информация. Антон отделился от подоконника и пошёл икать Радославу. Скажет брюнетистой цыпочке, что не против выпить сегодня с ней чашечку кофе.

Рабочий день отсчитывал последние минуты, а Катя так и не решилась почему-то подойти к Антону — вернуть ему деньги за кафе. Он настолько категорично вчера отказывался. Дал понять, как ему неприятно, если за него расплатится девушка.

— Наташ, — Катерина заехала на своём кресле в бокс к подруге. — Как думаешь, настоять мне, чтобы Волконский взял деньги за кафе?

— С ума сошла? — Натаха была категорична. — Для ягуаров — это удар по самолюбию.

— Нет, ну, тут же ситуация совсем другая. Это же не романтический ужин был, — напомнила Катерина, хотя подруга и так знала во всех подробностях, что произошло вчера в кафе.

— Без разницы. Он всё равно не возьмёт. Я ж Волконского вижу насквозь, — Натаха вдруг рассмеялась, — в отличие от тебя. Ты его только без тенниски видела.

— Не только. Сегодня ещё и без штанов.

— Таааак, — оживилась Наташа. — Вот с этого момента поподробней.

Да. О том, как застала Волконского в кабинете Обабка без нижней части мужского туалета, Катя подруге рассказать ещё не успела. Но тут же исправила эту оплошность.

— Так-так-так, — развеселилась Натаха, дослушав историю. — А это уже тенденция. Значит, вчера он красовался перед тобой без тенниски, сегодня без брюк. А знаешь, что будет дальше? В следующий раз ты застанешь его без… ничего.

— Да ну тебя, — отмахнулась Катя.

— Со шваброй, но голышом, — конкретизировала Натаха.

— Нет уж, избавь меня от такого зрелища.

И так живописные образы Волконского, обнажённого: то сверху, то снизу, то целиком, настырно лезли в голову весь день, мешая работать.

— А вот я бы посмотрела. Это ж море эстетического удовольствия. Такой экземпляр… — Натаха весело крутанулась на стуле. — Восемнадцать ноль-одна. Ну, что идём?

Катерина быстренько выключила ноутбук и догнала подругу у лифта. Вслед за ней в кабинку вошёл Волконский. К счастью, полностью одетый. Лёгок на помине. Катя посмотрела на Натаху, вложив во взгляд немой вопрос: мол, подходящий момент — может, всё же отдать деньги за кафе? Но подруга отрицательно покачала головой.

Катерина перевела глаза на Антона. Тот смотрел тепло, и эта его неизменная полуулыбка в наличии. Обаятельный, зараза. Ладно, пусть живёт. Не будет она бить по самолюбию ягуара, пытаясь всучить деньги. Не хотелось ей его обижать. В общем-то, он приятный парень. Расстроил вчера немного своим пустым бахвальством — так стал похож на бывшего, аж челюсть свело. Но в отличие от бывшего, он хоть старается зарекомендовать себя на работе с положительной стороны. Вон Раздобудько как им довольна — хвалит. Не то что бывший — не столько работал, сколько за каждой юбкой таскался.

Дверцы лифта разъехались, выпуская пассажиров в холл.

— Антон, — боковым зрением Катя заметила, как к Волконскому приближается Радослава. — А я тебя уже жду, — промурлыкала она мягко, — Ну, что, как договаривались? По чашечке кофе?

Они зашагали к выходу.

Да, поспешила Катерина с выводами насчёт Волконского и юбок. Вчера с завидной настойчивостью приглашал на кофе Катю, а сегодня в его фокусе уже Радослава.

— Наташ, я сейчас.

Она перехватила парочку за несколько метров от двери.

— Радослава, извини. Антон, можно тебя на минутку?

Он удивился и ещё ему, кажется, понравилась реакция Катерины — он будто улыбнулся каким-то своим мыслям. Кивнул спутнице, что догонит, и сделал несколько шагов в сторону Кати.

— Антон, спасибо, что выручил вчера. Вот, возьми, — она протянула ему две купюры по тысяче рублей.

Волконский резко погрустнел:

— Кать, ты же знаешь, я не возьму.

Радослава проводила Антона до кафешки, расположенной в парке напротив офиса. Они заняли столик на двоих на летней террасе. Официант подошёл, кивнул чопорно и развернул перед дамой меню, но Радослава попросила забрать:

— Мне только кофе. Капучино, пожалуйста.

Надо же. Волконский уже мысленно настроился расстаться с половиной оставшейся у него суммы. Но брюнетистая цыпочка вдруг решила проявить скромность.

— Мне тоже кофе, — попросил Антон. — Латте макиато.

Вообще-то, он не любил все эти штучки — молочную пену, слоистость и прочую лабуду. Предпочитал простой эспрессо. Кофе должен быть кофе. Но заказ диктовало его чувство голода, которое решило, что кофе с молоком питательнее, чем кофе без молока.

Пара минут разговора ни о чём с Радославой — и Антон понял, почему Обабок использует её для создания атмосферы. У неё действительно замечательно получалось радовать глаз. Улыбка, манеры, интонации — всё идеально. Сладко, но не приторно.

Официант принёс заказ и удалился. К кофе полагалась маленькая шоколадка на две дольки.

— Это трюфельный шоколад с предсказаниями, — бархатно пропела Радослава. — Проверено — всегда сбывается.

Она развернула плотную коричневую бумажку, в которую была завёрнута плитка.

— Сегодняшняя ночь вас не разочарует, — прочла она надпись на тыльной стороне.

Это такой тонкий толстый намёк, или на обёртке действительно написаны эти слова?

— А у тебя, Антон, какое предсказание?

Он развернул свою шоколадку: «Кто не рискует, тот не пьёт шампанского». Как банально.

— У меня: «Сегодняшней ночью вы наконец-то выспитесь».

— Звёзды не сошлись? — брюнетистая цыпочка не обиделась, лишь усмехнулась.

— Радослава, давай на чистоту. Что тебе от меня надо?

Волконский, конечно, верил в свою неотразимость. В той своей прошлой жизни ни на секунду бы не усомнился, что красотка реально хочет провести с ним ночь. Но в этой жизни его настораживала скорость, с которой Радослава намерилась запрыгнуть к нему в постель.

— Мне? Ты не понял, Антон, я предлагаю совершенно бескорыстную помощь. Тебе ведь нужна информация. Не забыл, моё призвание — приносить людям радость?

— Особенно мужчинам. Я запомнил.

Запомнить — запомнил, но в бескорыстность не верил.

— Так про кого бы ты хотел навести справки? Про Обабка? Уравновешенный, с виду простоват, но на деле хитёр. Не любит лишний риск, по крайней мере, в бизнесе. Его девиз: «семь раз отмерь, один раз отрежь». Что касается личной жизни — тут всё старо как мир. Женится через месяц на своей бывшей секретарше. Босс и подчинённая — сюжет избит и не оригинален.

Зачем Антону информация про Обабка? Он Димыча знал как облупленного. Уж если Радослава так горит желанием поделится сведениями, нужно использовать её по полной.

— А что можешь сказать о Красильникове?

— Наш сисадмин — душа компании. Свою работу знает. Больше ничем не интересен. Из недостатков — любовь к компьютерным стрелялкам.