Антон испытал дежавю. Радослава стреляла глазками, как все те его московские подружки, что наперебой вешались на шею. Забавно. Волконский, что, так понравился цыпочке с первого взгляда? Но он сегодня по-прежнему был в той самой многострадальной тенниске, любовно зашитой вчера Раздобудько. Свою единственную приличную рубашку Антон решил приберечь для более ответственных моментов. А это чудо китайских рукодельниц со вчерашнего дня лучше не стало. Воротник по-прежнему похрустывал и топорщился, и нитки лезли уже из другого, правого, рукава. Однако Радославу это не смущало.

— Ты ведь наверно ничего здесь ещё не знаешь. А хочешь, введу тебя в курс дела? Посидим сегодня после работы в кафе, выпьем по чашечке кофе?

Не то чтобы Волконский сильно удивился. Ему попадались такие вот инициативные девушки. Уверенные в своей неотразимости и действующие быстро и прямо. Но они попадались ему в той, другой, жизни. А здесь, брюнетка его всё же слегка насторожила.

— Я подумаю.

Антону, конечно, позарез нужна была информация. Неплохо было бы выведать что-то о Кате Метельской. Он уже успел понять, что быстрой победы в случае с его мисс Неприступностью не будет. Тут придётся действовать филигранно. Волконскому необходимо разузнать о ней всё. Её хобби, интересы, пристрастия. Что она любит, чем живёт. Информацию о её бывшем парне. Почему расстались, что ей в нём нравилось, что не нравилось. Такие вещи, конечно, лучше всего знает близкая подруга. Однако и секретарши, как правило, тоже неплохо осведомлены в подобных вопросах. Практика показывает, в любых коллективах все сплетни всегда стекаются к ним.

Но с другой стороны, выдержит ли кошелёк Волконского ещё одну посиделку в кафе? Радослава явно не из тех дам, что привыкли ограничиваться кофе. И потом, эти её многозначительные улыбочки и томное придыхание. Девушка недвусмысленно дала понять, чего хочет. В той, другой, жизни Волконский, может, и не против был бы развлечься с красоткой. Но теперь его как-то конкретно заклинило на Катерине Метельской. Заставить мисс Холодность сделаться тёплой, а ещё лучше горячей. Вот какая мысль заводила и делала брюнетистую цыпочку абсолютно неинтересной. Это не значит, конечно, что посидеть с ней в кафе — пытка, но не станет ли для Радославы разочарованием, что Антон использует её исключительно как источник информации? Так и врага нажить недолго.

Дверца лифта открылась.

— Ну, ты подумай, подумай, — промурлыкала «атмосферная» секретарша, прежде чем выйти из кабинки. — Удивишься, сколько всего интересного я знаю, — хищно улыбнулась на прощание.

Глава основана на реальных событиях:)

Как только Антон появился в кабинете Раздобудько, она тут же взяла его в оборот.

— У нас ЧП! Идёмте за мной!

Опять? А ведь кое-кто уверял, что ЧП в компании с многообещающим названием «Интеллект-решения», случаются крайне редко. И что на этот раз взорвалось?

На этот раз, к счастью, обошлось без взрывов. Инцидент произошёл в кабинете Обабка. Туда влетела пара голубей.

— Дмитрий Юрьевич сейчас в конференц-зале — встречается с заказчиками, — пояснила Раздобудько. — Но дал задание ликвидировать ЧП к его возвращению.

Голуби, как выяснилось, только внешне выглядят безобидно. Этим безобидным созданиям прекрасно удалось превратить кабинет в место побоища. Птицы мира, как известно, большим умом и находчивостью не отличаются. Влететь-то они влетели, а вот как вылететь, сообразить не могли. Они судорожно метались по помещению и бились крыльями и головами почему-то именно в закрытые окна, игнорируя расположенные рядом настежь открытые. Испуг пернатых способствовал ускорению их пищеварения. И тут оставалось только вспомнить оптимизм одно из героев анекдота о голубях: «Хорошо, что коровы не летают».

Впрочем, сизокрылых понять можно. Кто угодно впал бы в шоковое состояние, если бы за ним гонялась Раздобудько с веником, приговаривая кровожадно:

— А ну, пошли отсюда!!! Куда???!!! Ну, куда вы, куропатки бестолковые???!! Вот же окно! Пошли, говорю!!!

Изольду Эммануиловну тоже можно было понять. Обабок вскорости вернётся с совещания и застанет непорядок. А непорядок Раздобудько очень не любила. В этом Антон уже успел вчера убедиться. Поэтому помогал, чем мог. Но голуби, собаки, никак не хотели войти в положение. В конце концов, они забились в пространство между шкафом и потолком и затаились. Раздобудько тоже остановилась, чтобы перевести дыхание.

— Волконский, значит, действуем так, — заговорщицки прошептала Изольда, будто скажи она всё это в голос, птицы могли раскусить её коварный план. — Я их сейчас спугну, они вылетят. А вы закрывайте им пути к отступлению и направляйте в окно.

Она торжественно передала веник Антону, а сама вооружилась шваброй.

Действовала Раздобудько резко и неожиданно — проехалась своим инструментом по верхней поверхности шкафа, сопровождая манипуляции потусторонним воплем:

— Уууууууу…

Страшно представить, что творилось в маленьких мозгах пернатых — сизокрылые вылетели из ниши совершенно ошарашенные. Наверно поэтому и не смогли сопротивляться направляющему их на свободу венику и оказались таки вне пределов кабинета Обабка.

Радость победы была настолько велика, что Волконский даже не сразу понял, что произошло параллельно с освобождением птиц. Звук рвущийся ткани заставил радость мгновенно поумеркнуть. Упс. Антон, оказывается, так резво указывал пернатым путь, что зацепился за крыло. Не голубиное, разумеется. А большое такое бронзовое крыло пегаса, который гламурной бессмысленной статуэткой в половину человеческого роста пылился возле шкафа.

Раздобудько, конечно, тоже звук уловила. Её торжествующие победные междометия сменились настороженным:

— Что это?

Антон уже знал ответ. Где-то в районе бедра на его «фирменных» джинсах, тонких, как марлёвка, зияла дыра. Нет, ну снаряд же в одну воронку не падает дважды. Такое только в дешёвых американских комедиях бывает, чтобы два дня подряд одно и тоже — порванная одежда. Но стараниями Обабка, облачившего Антона в дешёвое китайское вторсырьё, американская мечта была воплощена в жизнь в сибирском офисе.

— Волконский, опять? — всплеснула Изольда руками, сверля глазами вышеупомянутую дыру. — Да что ж такое-то?

Он уже знал, какая фраза прозвучит следующей, но всё равно слегка попятился.

— Снимайте! — гаркнула Раздобудько. — Снимайте, снимайте!

Ещё ни одна женщина так требовательно и безапелляционно не настаивала, чтобы Антон остался без штанов.

— Я мигом, — успокоила она. — Обабок вернётся минимум через полчаса. Совещание ещё в самом разгаре.

Антон без сожаления расстался с джинсами. Возвращения Обабка он, понятное дело, не боялся, и отказываться от такой героической помощи в деле ликвидации дыры было бы глупо.

— А вы тут пока приберитесь, — скомандовала Раздобудько и вышла из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.

Выполнить распоряжение такой заботливой начальницы — святое. Волконский вот прямо так, без штанов, принялся добросовестно приводить в порядок изрядно потрёпанный голубями кабинет. Почти довёл дело до победного конца, когда услышал приближающиеся к двери шаги. Слишком лёгкие, чтобы их обладателем оказался Димыч или Изольда.

Он сориентировался мгновенно. Занял кресло Обабка и подкатил на нём к столу. Вошедшему будет видна только верхняя, одетая, часть Волконского.

Антон не сомневался, что его взору сейчас предстанет девушка. Так и вышло. Катя.

Сегодня он её ещё не видел. И неожиданно для себя… обрадовался. Чертовски обрадовался. Её строгому взгляду, её красивым длинным пальцам, сжимающим какую-то папку, её вскинутым в удивлении ресницам. Угу. Самое то, чтобы радоваться, учитывая всю пикантность ситуации — Волконский в кресле Обабка в одной только тенниске и носках. Ах да, ещё боксеры. Они, к счастью, действительно фирменные. Димычу не пришло в голову настаивать, чтобы Антон ещё и нижнее бельё поменял на шедевры китайского производства.