— Какая же ты сладкая, Катя…

За окном громыхало и штормило, но Радослава была уверена, что Люсю это не остановит. Так и вышло. Подруга приехала к девяти вечера, как и обещала. Они устроились на кухне и основательно подготовились к заседанию женсовета — зарядили большие чашки зелёным чаем, а вазочки — сухофруктами. Люся любила пить чай на восточный манер — в прикуску с черносливом, инжиром или финиками.

— Передала? — поинтересовалась она.

— Передала.

— И как?

— Да никак, — Радослава поморщилась, вспоминая, с каким треском провалилась её затея. — Катя взяла боксеры с таким видом — будто так и надо. «Хорошо, — говорит, — при встрече передам Антону».

— А ты сказала, что это он их у тебя после бурной ночи забыл?

— Ну, разумеется, сказала. Только Катерина, похоже, не поверила.

— Вот непробиваемая. Да я бы в истерике начала биться, если бы мне кто-то Димкины труселя вручил, — Люся утянула из вазочки курагу и принялась самозабвенно жевать, пытаясь «заесть» гипотетический кошмар.

— Думаю, вся загвоздка в том, что Катя видела, как я Антона клею, а он меня отшивает, — Рада ещё до прихода подруги проанализировала причину неудачи. — Поэтому мои поползновения смотрятся теперь как месть отвергнутой.

— Да-а, а вот этот момент мы с тобой не учли, — Люся поддела ложечкой несколько изюминок. — Эх, жаль Катьку. Вот только с одним козлом рассталась, а тут и другой нарисовался. Мне кажется, она уже успела в Волконского втюриться.

— Похоже, — согласилась Радослава. — Но не всё потеряно. До постели у них ещё не дошло. Я такие вещи нутром чую. И если мы поторопимся, то и не дойдёт.

— У тебя есть новый план? — оживилась Люся.

Ну, разумеется, у Радославы уже был новый план. Она не любила бросать дело на полпути. Шоу должно продолжаться до победного конца.

— Сейчас, — кинула она подруге и вышла из кухни.

Вернулась с ноутбуком в руках.

— Порылась тут в социальных сетях… Волконский, гад, не очень-то любит на камеру позировать, но, тем не менее, кое-что нарыла. Не на его страничке, конечно, но у друзей его друзей… в общем, смотри, — Радослава щёлкнула пару раз мышкой, и на экране появилось фото. — Тут он со своей прошлогодней пассией. А вот ещё, — сменила она картинку. — Эта свеженькая.

Конечно, ничего вот прям фатально компрометирующего на фотках не было. На одной — Волконский, приобнявший за талию брюнетистую красотку. На другой — блондинистая красотка, повисшая на нём. Но если Катю не проймут «подружки» московского ловеласа, то брендовые шмотки, в которые он облачён, уж точно должны будут заставить задуматься.

— Гениально, — выдохнула Люся.

— Только теперь буду действовать анонимно. Распечатаю фотки и незаметно подброшу.

— Когда?

— Чем раньше, тем лучше. Постараюсь сделать это в воскресенье на пикнике.

Гроза стихла, оставив после себя начисто вымытый дворик. Катя глядела в окно на отдохнувшие от зноя, напившиеся вдоволь клёны, и потягивала горячий чай. Последние полчаса на душе было немного смутно от неожиданного признания Антона. Что он имел в виду, когда сказал, что был с ней не совсем честен? Ох уж эти парни! У них, вообще, бывает так, чтобы без вранья?

Хорошо хоть разговор крутился вокруг приятной темы. Вспоминали звезду сегодняшнего вечера — Дениску. Вот же юный купидон! Похоже, подтолкнул Наташу в нужном направлении. Руки зудели — так хотелось ей позвонить, расспросить, что да как, но Катя себя сдерживала. Мало ли, где сейчас подруга и чем занята. Освободится — сама наберёт, не выдержит. Что, Катя её не знает?

И в подтверждение мыслей вдруг раздалась трель. Однако уже в следующую секунду Катерина осознала, что это не телефон сигналы подаёт, это кто-то терзает дверной звонок.

— Я сейчас.

Она подскочила со стула и направилась в прихожую. Кто бы это мог быть — понятия не имела. Поздновато для гостей. А гость-то, кстати, какой-то нетерпеливый явился. К звонку добавился сумасшедший стук в дверь. Такой настойчивый и амплитудный, что боязно стало за целостность дверной коробки. А ещё через мгновение послышался истошный крик:

— Катерина, открывай немедленно! Слышишь?!

Вот теперь-то Катя поняла, кто это ломает дверь — соседка снизу, госпожа Пупыш. Вообще-то, у неё было вполне простое и благозвучное имя-отчество — Анна Павловна, но она терпеть не могла, чтобы к ней так обращались. Представлялась исключительно по фамилии и неизменно добавляла «госпожа».

— Открывай!!! — оглушающие децибелы сотрясали воздух.

Катя щёлкнула дверным замком, и в прихожую ввалилась красная как рак Пупыш:

— Ты что делаешь, Катерина?!! — выкатила она глаза. — Ты в своём уме?!!! Ты опять меня затопила!!!

Слово «опять» тут явно было неуместным. Не так давно госпожа Пупыш уже врывалась к Кате с подобными инсинуациями. Пыталась доказать, что жёлтый развод образовавшийся у неё на потолке — это прямая вина Катерины. Даже экспертов каких-то приглашала. Но выяснилось, что виной всему некачественный обойный клей. У неё потом весь потолок такими пятнами пошёл. Кстати говоря, госпожа Пупыш, несмотря ни на что, осталась при своём мнении — её дорогостоящий ремонт погубила Катя. И вот опять.

— Прихожу домой, а у меня воды по щиколотку! — Пупыш упёрла руки в бока и начала надвигаться на Катерину. — Ковры плавают! Паркет вздулся!

— Дело не во мне, — попыталась вставить слово Катя. — У меня сухо. Нигде ничего не протекает. Может, у вас просто окно было открыто. Такая гроза — вот и налило.

— Нет, Метельская, не выйдет! — зарычала Пупыш, водя выставленным указательным пальцем из стороны в сторону. — В этот раз, ты так просто не отделаешься! В этот раз тебе всё это с рук не сойдёт! Ты мне всё оплатишь!

— Да ни при чём я! — начала выходить из себя Катя.

Пупыш открыла было рот для новой тирады, но так ничего и не выдала. Её взгляд устремился сквозь Катю. Через секунду стало понятно почему. Из кухни в прихожую неспешным таким вальяжным шагом прошествовал Волконский.

— Добрый вечер, — поздоровался с совершенно невозмутимым выражением лица. — С кем имею честь?

Вылезшие из орбит глаза Пупыш медленно просканировали Антона, начиная с его обнажённого торса, дальше вниз на махровое полотенце в горошек, небрежно обёрнутое вокруг бёдер, и ещё ниже на голые ноги.

— Г-госпожа П-пупыш, — несколько невнятно представилась «госпожа». — А вы кто?

— А я жених Катерины, Антон Волконский, — он приобнял Катю за плечи.

О, уже и «жених». На повышение пошёл. До этого хотя бы просто «парнем» представлялся. Хотя чего уж мелочиться, когда тебя застали поздно вечером в одном полотенце?

Надо отдать госпоже Пупыш должное — в шоке она пребывала недолго.

— Воооот, — протянула она. — Вот и доказательство, что это вы меня затопили. Были в душе и забыли выключить воду?! — направила она указательный палец на полотенце.

— А может, всё-таки это вы, госпожа Пупыш, забыли окна перед грозой закрыть? — издевательски приподнял бровь Волконский. — Ступайте, — произнёс мягко, будто обращался к умалишённому, и кивнул на дверь. — Вам ковры надо спасать. Не смеем вас больше задерживать.

Он сделал в её сторону шаг. Она чуть отступила, но продолжила угрожать:

— Я так просто это не оставлю. Я на вас в суд подам! Да! И не сомневайтесь. У меня свидетели есть. Незаинтересованные. Которые подтвердят, что у меня окна были закрыты. Дарья Матвеевна. Она всё видела.

Это Дарья Матвеевна-то незаинтересованная? Первая подпевала Пупыш.

— В суд идти не рекомендую, — серьёзно так и назидательно посоветовал Волконский, очередным шагом вытесняя соседку за дверь. — Видите ли, у нас тоже незаинтересованные свидетели есть, которые подтвердят, что никакого потопа у нас в квартире не было. Причём, целых два свидетеля против вашего одного.

— Кто?

— Сильвестр и Фёкла. Уж поверьте, они всё собственными глазами видели и, если потребуется, дадут непредвзятые показания в суде.