— Это кто послушная?! — сердито вскинулась Каве.

— А что, непослушная? — не унималась рыжая. — Таких еще больше любят… А наш князь известен своей слабостью к смазливеньким… Своей единственной слабостью.

— Тебе–то откуда знать? — Каве не на шутку разозлилась. — Или самой страшно, что он никогда не полюбит маленькую, рыжую, грязную воровку?

Тай чуть не задохнулась от возмущения.

— У меня есть Войтек, — гордо заявила она. — Он меня любит и убережет от любого князя. А где тот, кто защитит тебя саму от других, будь то князь всего Чародола или самый захудалый пастух с Медвежьих гор?

Каве, уже приготовившая острый ответ, неожиданно растерялась.

— Я сама смогу о себе позаботиться, — пробормотала она. Несносная рыжая попала точно в цель: тот, кто мог бы защитить ее от Рика Стригоя, ушел в сторону, отступил, сдался без боя…

Борясь с собственной памятью, она прикрыла глаза. И тут же вспыхнула перед ней знакомая комната в Круглой Башне, травяной коврик с мягким ворсом, блик каминного огня на бокале с вином, легкий ветерок на раненом плече, мимолетное прикосновение и внимательные черные глаза с насмешливой искрой… Каве тряхнула головой, прогоняя видение, и глянула на рыжую исподлобья.

Тай мгновенно почувствовала, что взяла верх. Она поняла, что случайной репликой сумела больно ранить Каве.

Но ее лицо неожиданно посуровело.

— Не всегда можно справиться самой. — Темные глаза прищурились и вновь раскрылись, блеснули холодным огнем. — Одиночество — плохой помощник. Да и чаще всего мы сами виноваты в том, что остаемся без друзей и любимых.

— А ну, хватит болтать, — одернул внучку Чернозуб. — Прибереги острословие для беседы с драконорогами… И, — он поднял свой пухлый указательный палец, — никогда не лезь в личные дела других, если не хочешь, чтобы после залезли по уши в твои. Идите–ка лучше помойтесь — и отдыхать, обе. Ишь, князей им подавай! Да сейчас на вас и самый тощий конепас не посмотрел бы! Гы–гы–гы, — загоготал толстяк, наслаждаясь их гневным смущением. — Когда наши приедут, я вас разбужу.

Каве вскочила на ноги. Радуясь, что успешно прошла испытание с крысами, а еще тому, что увидела, как после взбучки покраснела веснушчатая физиономия рыжей, она последовала за толстяком в одну из комнат, похожих на маленькие шалаши. Там Каве приняла в специально загороженном угле сомнительный душ — ополоснулась прямо из деревянной кадки, причем вода улетела куда–то вниз, через доски пола кабинки. К счастью, снизу никто не кричал — значит, никого не окатило грязной водой.

Через некоторое время, растянувшись на жестком матраце и кутаясь в пахнущий соломой, медом и спелыми яблоками плед, Каве пыталась сосчитать прорехи в крыше, сложенной из тонких веток, чтобы отвлечься от вихря новых впечатлений, кружившихся в ее голове. Но вскоре устала и провалилась в глубокий сон.

Но долго поспать ей не дали: послышались ликующие приветственные крики, улюлюканье, свист и даже плач — впрочем, тоже радостный. А вскоре в комнату ворвалась счастливая Мышка и позвала гостью на сходку у костра.

Возле корней гигантского каменного дуба собралось человек двадцать. Несмотря на теплую пору, многие из этих людей кутались в широкие плащи и низко надвигали широкополые шляпы на глаза. У Каве зародилось подозрение, что они так прячут свои рогатые лбы.

Девушке сразу стало неуютно. Наконец она заметила среди присутствующих круглую голову Чернозуба и рыжую макушку Тай.

Когда Каве подошла к ним, разговоры смолкли. Чара обернулась к ней, держа за руку высокого улыбающегося парня с коротко стриженной макушкой.

— Это мой Войтек, — просто, но гордо произнесла Тай. В ее голосе нежность настолько тесно переплеталась со злорадством, что Каве только вздохнула. В конце концов, вряд ли она могла бы сказать о ком–то с такой же любовью.

Парень был худощав, жилист, смугл — ну чистокровный цыган да и только. Или румын…

— Это Каве Лизард, магический специалист, — представил ее Чернозуб.

Войтек придирчиво осмотрел девушку, словно бы собирался ее покупать. Даже обошел вокруг.

— У тебя жених есть? — деловито спросил он. — Жиль без девчонки, а он разборчивый… И беленьких любит.

— Каве хочет попасть на Чаклун, — с нажимом произнесла Тай. — И выиграть его. Она не признается, но, кажется, метит на самого Чародольского Князя. Так что ты опоздал со сватовством.

И они весело рассмеялись. Остальные, с интересом прислушивающиеся к разговору, тоже захохотали.

Каве вспыхнула. Она хотела огрызнуться, но Чернозуб помешал.

— Тихо вы! — прикрикнул он на собрание. — Вы так ржете, что в Фортуне слышно… Ты, ты и ты, — он указал пальцем на конкретных людей, — идите сюда, поговорим… А ты, — пухлый палец Чернозуба уткнулся в Войтека, — объясни пока девушкам, что к чему. Я к вам позже присоединюсь.

Совещание длилось целый час. Каве, примостившись на одном из толстых корней, внимательно выслушивала подробности предстоящего дела.

Итак, земляки вновь собирались проникнуть в некую легендарную Стеклянную Залу. Если верить Великому Мольфару — точную копию той, что стояла раньше в Златограде. В этот раз Мышку решили не брать. Поэтому задача найти все нити сторожевых заклятий ложилась на плечи Тай. Войтек умеет хорошо плести невидимый заслон, который будет скрывать группу от наблюдателей.

«Довольно неплохое умение для вора, — невольно подумалось Каве. — Наверняка Чернозуб тщательно подбирал людей в свою… хм… семью».

В обязанности Чернозуба входило одно — быть готовым переместить всех ворюг в безопасное место. Самая важная задача предназначалась Каве — распознать истинную жемчужину среди сотен тысяч тех, что, по словам Тай, валяются по всей Стеклянной Зале. Именно в этом потерпела неудачу Лашка. Услышав о предательстве, Войтек сузил глаза и заставил рыжую чару еще раз повторить, что их новый специалист по иллюзиям удачно прошла тест. После чего парень вдруг сделался очень суровым и даже пригрозил Каве убить ее, если она тоже окажется предательницей. Потому что они всегда были честными. В ответ девушка заявила с наивным выражением лица, что не понимает, как можно быть честным и вором одновременно, чем опять вернула парню хорошее расположение духа.

— Это моя рыженькая хочет стать честной колдуньей, — весело сказал он. — А мне нравится наша свободная и беззаконная жизнь.

— Свобода — в знаниях. — Тай фыркнула. — Вот я выучусь и стану одной из высших чар. А ты так и останешься разбойником. И дальше будешь каждый день опасаться за свое, пф–ф, вольготное существование.

— Да, у нас жизнь, полная опасностей и приключений, — охотно ответил ей Войтек, с силой притягивая девушку к себе и целуя в шею. — Но свободная! По–настоящему. Мы делаем что хотим, никому не подчиняемся, ни от кого не зависим.

Каве на это лишь пожала плечами, про себя подумав, что каждый человек очень даже по–разному понимает свободу.

— Я хочу быть высшей чарой, и точка! — неожиданно разозлилась Тай. — Вот увидишь, я выиграю эти соревнования! И госпожа Чакла примет меня в ученицы…

— Кто–кто? — удивилась Каве. — Кто это — Чакла?

Тай посмотрела на нее с таким выражением, словно девушка только что свалилась с неба. Хотя, если опустить тонкости появления карпатской ведьмы в Чародоле, примерно так оно и было.

— Это самая знаменитая чародольская ведьма, — немного напыщенно произнесла Тай. — Говорят, она даже дружила с легендарной Мендейрой — матерью нашего дорогого правителя. Поэтому госпожа Чакла всегда посещает чаклунские состязания и отбирает лучших в ученицы.

— А учеников тоже отбирает? — заинтересовалась Каве. Интересно же, как в этих краях воспитывают магическую молодежь.

— Конечно нет! — фыркнула Тай. — Всем известно, что девочки и мальчики должны учиться отдельно.

Каве заулыбалась. Но решила, что не будет рассказывать о той же Кукушке — Карпатском университете интеллектуального волшебства. Еще позавидуют. Или наоборот — не поверят и будут смеяться.

— Как хорошо, если бы вместе! — будто бы угадав ход ее мыслей, мечтательно произнес Войтек. — Тогда бы я тоже пошел учиться на какого–нибудь колдуна.