Каве хотела пойти за ним, да и Мольфар сделал шаг к ступеням. Но их окрикнула госпожа Чакла.

— Подождем его здесь, — тронув девушку за плечо, обратилась она к обоим. — Ему нужен этот город как часть его прошлого — светлого и прекрасного, но которое давно ушло… Мы будем чужими.

Каве кивнула. Она тоже понимала это — интуитивно. Рик Стригой должен вновь увидеть Златоград — город, где прошло его детство. Город, который примирит его с двумя мирами, успокоит сердце, изгонит из души бесполезную месть.

— Ты очень способная ведьма, Каве, — произнесла госпожа Чакла. — Сумела распознать столь тонкую иллюзию… Тебе надо продолжить обучение… Скажем, у меня?

Каве изумленно обернулась к ней:

— То есть вы предлагаете…

— Да. И Тай наверняка обрадуется. — Госпожа Чакла хитро улыбнулась. — Если по–прежнему хочешь стать свободной. Потому что настоящую свободу дают только знания.

«Вот и выход, — подумала Каве. — Так распорядилась судьба».

— Я согласна.

— Вот и хорошо.

— Раз Стригой сейчас занят, — вмешался в их разговор Мольфар, — не хотите ли прогуляться в гости? Здесь недалеко, в село Верхний Ясень.

Каве недоуменно взглянула на него — шутит, что ли?

— В том краю, где сходятся две могучие реки — Белый и Черный Черемош, — пропела госпожа Чакла и совершенно несолидно расхохоталась как девчонка.

Мольфар загадочно усмехнулся на это, взял ошеломленную поведением великой волшебницы девушку под руку, и они все исчезли в сверкающей дымке мгновенного перехода.

На невысоком холме стояла маленькая хатка с почерневшими от времени бревенчатыми стенами, узкими закопченными оконцами и двориком, огороженным низким забором. Из покосившейся, но покрытой добротной черепицей крыши торчала одинокая кирпичная труба — из нее вился сизый дымок.

Возле двери, сколоченной из простых неотесанных досок, стояла женщина в простой вышитой блузке и юбке с фартуком. Загородившись рукой от солнечного света, она щурилась, разглядывая гостей. Возле ее ног, шипя и выгибая спину, терся худой черный кот, явно дикий.

Мольфар толкнул калитку, пропуская дам вперед.

Подойдя ближе, Каве без труда узнала хозяйку. И тут же становилась как вкопанная.

— Ну здравствуй, прабабушка…

Да, это была она — Марьяна Несамовита. Она же госпожа Кара, английская наставница Татьяны Окрайчик, подарившая ей новое магическое имя — Каве Лизард. Сильнейшая ведьма, сумевшая обхитрить самых могущественных колдунов, уберечь Карпатский Венец от жадных лап Лютогора, а кроме того — быть единственной во всей этой истории, кто смог разглядеть в обычной молодой девушке — доброй, наивной, но с чистым сердцем — большой магический потенциал.

— Говорят, у тебя браслетик исчез, — хриплым голосом произнесла старая ведьма. — Так это ничего… Он неправильный был. Не тебе принадлежал. Ну да ты знаешь уже…

Она нагнулась, кряхтя, сорвала травинку и протянула ее девушке:

— На тебе новый.

Каве озадаченно оглянулась на госпожу Чаклу. Но та лишь хитро улыбалась.

На травинке еще сверкали капельки утренней росы.

Чувствуя себя неловко и глупо, Каве дрожащими пальцами приняла подарок.

— А теперь вокруг руки обкрути, — ухмыляясь, подсказала Марьяна.

Видя, что праправнучка никак не реагирует, колдунья сама приложила травинку к ее левой руке.

И вдруг травинка ожила: тугим кольцом обкрутилась вокруг предплечья, стремительно разрастаясь в размерах, покрываясь сеточкой мелких серебряных узоров; капли росы тоже увеличивались, уплотнялись и вскоре набухли сияющим белым цветом.

— Ловко вы… — только и сказала Каве.

На руке у нее красовался потрясающий серебряный браслет — переплетение широких дугообразных листьев в темных прожилках и нежных чашечек ландыша в виде сверкающих жемчужин.

— Тяжеленький, — одобрительно цокнула языком Марьяна. — Многому научилась.

— Так это мой…

— В нем вся сила твоя, приобретенная и дарованная. — Колдунья хитро усмехнулась. — Ну а теперь, если вы действительно в гости зашли, заходите в дом. Все давно на столе.

Каве неловко пробормотала «спасибо», но ее уже толкали в спину, мол, потом с благодарностями разберешься.

Внутри хатка оказалась тесноватая, но прибранная, наполненная живым теплом и сельским уютом. Посреди стоял простой стол, накрытый узорной скатертью, на ней — черный закоптелый чугунок. Из–под его крышки поднимался густой аппетитный дух. В углу притаилась простая кровать, накрытая пушистым гуцульским одеялом. Возле нее сыто урчала небольшая печка, заставленная железной заслонкой.

— Так вы теперь здесь жить будете?

Каве с удивлением оглядела чистенькую, но простую хатку. Ей вдруг вспомнился шикарный трехэтажный дом в Англии и полосатая гостиная, которую так любила госпожа Кара.

— А как же, — кивнула Марьяна. — Устала я от магического мира… Сельской ведьмой буду. — Она подмигнула Каве. — Травки собирать, от хворей лечить, на воск сливать, словом помогать.

Она не выдержала и расхохоталась. Мольфар вторил ей густым басом.

— Ополоумела ты, сестра, — покачала головой госпожа Чакла. — Ну да твой выбор. Благо Лютогор сгинул и ты снова можешь жить в родном краю.

— Вот именно — мой выбор, — довольно подтвердила Марьяна. — Каждый решает для себя сам. Правда? — И она снова хитро глянула на Каве.

— Банош только–только из печи поспел… будете? На сметане, со шкварками, брынзой и настоящими белыми грибами. Сама собрала, знаю пару местечек в лесу.

Перед каждым гостем появилась большая деревянная миска с дымящейся кукурузной кашей, густо политая грибной подливкой, сдобренная жареным салом, щедро посыпанная брынзой.

У Каве слюнки так и потекли. Она схватила одну из больших деревянных ложек и тут же приступила к обеду. Впрочем, остальные тоже не остались в долгу — так и застучали ложками.

КОНЕЦ — ДЕЛУ ВЕНЕЦ

В зале переговоров, где находилась Дверь в Скале, царило необычайное оживление. Еще бы! Ждали самого Чародольского Князя с его свитой — мирный договор с карпатской землей все–таки состоится. И даже будет скреплен черной саламандровой печатью. Кроме того, с правителем Чародола должна приехать знаменитая карпатская ведьма — та самая, что стала хозяйкой Золотого Ключа, открывающего любые замки.

По общей договоренности посольство Чародольского Князя прибывало торжественно — через Дверь в Скале, которую должна была открыть Каве. После этого Золотой Ключ собирались показательно уничтожить и этим символично разрушить преграду, разъединяющую два мира. Пан Седрик даже поделился секретом уничтожения: волшебный Ключ следовало бросить в пасть призрака, лучше всего дракона. Для выполнения этой миссии позвали Ностра — того самого, что наконец–то спас одному из Карпатских Князей жизнь своим предсказанием. Дух из Мольфарского Алтаря любезно согласился помочь обществу, перед тем как навеки покинет земной мир.

Волнуясь по поводу всеобщего внимания, как с этой, так и с той стороны, Каве приблизилась вплотную к Двери в Скале. Дрожащей рукой она вставила Ключ в черную скважину замка и с силой провернула его. Ярким золотистым огнем вспыхнула густая сеть сложных узоров, Дверь в Скале заскрипела, заскользил камень о камень, и — открылась.

Грянуло многоголосое «ура!».

Процессию чародольских послов торжественно впустили в зал. Каве впервые увидела желто–черную мозаику стен и пола и чудесный купольный потолок, расцветающий колдовскими цветами.

Золотой Ключ передали на красной бархатной подушке дракону–призраку Ностру, он послушно раззявил пасть и проглотил волшебный артефакт навеки. После этого прошла не менее торжественная церемония: Рик Стригой с самой милой из своих улыбочек передал Алексею Вордаку последний из трех карпатских символов власти — Державу. Так как именно полудух стал причиной гибели Лютогора, то Держава перешла к нему. Столь благородный поступок вновь оценили приветственными криками и аплодисментами. А Рик Стригой сумел под шумок скрыться в неизвестном направлении.