— Хватит пустой болтовни! — встрял Войтек. — Сейчас ночь, в Несамовитом замке никого нет, до Чаклуна еще целая неделя — гости начнут прибывать дня за три до празднеств. Так что все в порядке, дамы.
— А стража? — тут же спросила Каве. — Может, нам следует уже стать невидимыми?
— Войтек, заткни ей рот! — рассердилась рыжая. — Можно подумать, она воровала тысячи раз тысячи жемчужин!
— Я ворую, как ты выразилась, в первый и последний раз! — рассердилась Каве. — Поэтому не хочу, чтобы этот раз стал для меня последним в худшем смысле слова.
Про себя девушка подумала, что дело даже не в самом воровстве, Просто она желала бы встретиться с главой Несамовитого замка как можно позже.
— Если будем передвигаться быстро и бесшумно, — терпеливо произнес Войтек, — вскоре доберемся до Стеклянной Залы незамеченными и целыми.
— Целыми?! — Каве поежилась.
— Ты умеешь становиться невидимой? — не без иронии спросила рыжая.
Каве машинально кивнула, вспомнив о своем чудесном браслете. У Тай поползли вверх брови.
— Прям–таки умеешь?
Каве сочла недостойным отвечать.
— Ну хоть неслышимой ты уже стала, — продолжала злиться Тай.
— Жаль, что не ты!
Впрочем, выпалив это, Каве подумала, что рыжая чара нервничает точно так же, как и она, совсем новичок. У нее даже возникло подозрение, что Тай не такая уж и опытная воровка, какой хотела казаться еще час назад.
— Каве права, — вмешался в их пререкания Войтек. — Я уж обеспечу нам сокрытие.
И он, вытащив из–за пазухи небольшой сверток, бережно развернул его: на ладони парня оказалось простое золотое кольцо.
— Подарок моей несравненной матушки, — сообщил он Каве. — Великие кудесники, если бы моя праведная родительница знала, для каких нечестных целей я его использую… — Войтек хмыкнул, аккуратно взял кольцо двумя пальцами, взмахнул им крест–накрест над головой девушки и выкрикнул: — Невидима!
После чего проделал ту же манипуляцию над рыжими волосами Тай и в завершение — над собственной стриженой макушкой.
Каве взглянула на руки и не удержалась от восклицания: зрение различило мерцающие, словно сотканные из тончайших серебряных нитей, абрисы пальцев, кистей, предплечий. И контуры плаща с платьем, до самых мельчайших заломов ткани. Каве подняла свою голую ступню и растопырила пальцы, с восторгом рассматривая очертания собственной ноги. Тай и Войтек преобразились точно в такой же степени и были похожи на парочку призраков.
— Друг друга мы будем видеть, — сообщил мерцающий силуэт Войтека. — Потому что нас объединяет чародейная сила матушкиного кольца… А для всех обитателей этого замка, к большому нашему счастью, мы будем легкими тенями, скользящими в пустоте. — Он горделиво хмыкнул.
Каве вспомнила, как некогда стала невидимой с помощью фамильного серебряного браслета. Наверняка принцип действия этих предметов был схожим. Помнится, даже Лешка хотел заполучить подобную вещь, чтобы обрести желанную невидимость. И говорил, причем с явным сожалением, что таких предметов, наделенных магической душой, очень и очень мало в нашем мире. Наверное, в Чародоле их побольше.
— Еще раз обговариваем план, — тронув девушек за плечи, перешел на шепот Войтек. — Тай выводит нас из подземной кухни в княжеский сад, где под куполом из цветного витражного стекла находится цель нашего путешествия — Стеклянная Зала. Я поддерживаю невидимость — каждую четверть часа мне нужно проводить крест над нашими головами. И, само собой, отвечаю за неожиданное проявление внимания со стороны слуг. — Войтек свел ладони и сделал движение, будто сворачивает предположительному бедолаге шею. — Тай выглядывает сторожевую паутину… Магические нити не протянуты просто так, они то появляются, то исчезают — советую их не трогать… Тут же часть тела отрежет.
— А как же узнать, где какая нить появится? — встревожилась Каве. — Какое для этого используют заклинание?
На предварительном обсуждении дела никто из компании даже не обмолвился о том, что эти сторожевые нити, оказывается, руки–ноги перерезать могут.
Тай издала короткое и злое восклицание.
— Тебе остается только надеяться, что я успею оттащить твою задницу в сторону, — прошипела она. — Это моя часть работы! Твоя же — молчать и найти истинную жемчужину.
Войтек на это тихо цокнул языком.
— Каве права — это самая важная часть нашей операции, так что будь осторожна, моя рыженькая… И постарайся, чтобы мы вернулись домой при всех частях. — Он многозначительно глянул на подружку.
— Не переживай, будешь целехонек, — хмыкнув, проговорила Тай, а парень продолжил:
— После этого начинается твоя часть работы, Каве… Ты должна распознать белоголовое сокровище как можно скорее, пока мы с рыженькой следим за перемещениями сторожевых нитей и гасим их. Как только ты найдешь жемчужину, я или Тай пошлем сигнал Чернозубу, и он затянет нас обратно в портал. Мне остается лишь сообщить, что пребывать в Стеклянной Зале мы можем ровно тридцать минут. Потому что каждые полчаса ее пространство сужается в одну точку. Мы должны успеть выбраться наружу, если не хотим кануть неизвестно куда на веки вечные… А теперь — за мной!
И Войтек первым пошел по коридору. Тай жестом приказала Каве следовать за ним, а сама пристроилась за ее спиной.
Передвигаясь друг за другом, они быстро миновали несколько залов с большими кухонными печами: здесь было жарко, горел огонь, пахло свежей сдобой и жареным мясом. Повсюду сновали люди в белых фартуках и косынках — повара и поварята, у всех из них были усталые, потные и озабоченные лица. У Каве сложилось впечатление, что, случись их троице обрести видимость, никто из слуг все равно не обратил бы на них внимания, так все были заняты. Войтек осторожно вел девушек между пламенными плитами, вязанками дров, горячей посудой и чугунками с разной снедью, ловко ускользая с пути поварят, перетаскивающих на своих плечах туда–сюда огромные кастрюли.
«Вот же бедняги, — невольно подумалось Каве. — Работают в такой жаре даже ночью». Зато после их ждет заслуженный отдых, а вот что будет с тремя невидимками, замыслившими великую кражу, — неизвестно…
Наконец они очутились в прохладном и просторном помещении. После душного ада кухни эта комната казалась настоящим раем. Каве огляделась и не сумела сдержать изумленного восклицания: вдоль стен, сверкающих в свете плоских матовых ламп белой полированной плиткой, стояли столы с самыми разнообразными десертами. Огромные блюда с кексами, зефиром и крендельками, рулетами и пирожными; горы глазированных печений и разноцветных конфет, большие шоколадные фигурки зверей и птиц. И, самое главное, торты, много тортов: гигантские сооружения из воздушного крема, помадно–сливочных башен, сахарных роз, алых вишен и желейных сердец. И над всем этим великолепием витал густой дух свежей–пресвежей выпечки, кофе, шоколада, ванили, корицы и миндаля.
Кажется, Чародольский Князь любил побаловать десертом себя и своих гостей. У Каве резко забурчало в животе: захотелось остаться здесь навсегда или съесть кусочек хотя бы одного из лакомых чудес. Например, вот этот маленький шоколадный кекс, густо посыпанный измельченным грецким орехом…
К сожалению, спутники не разделяли ее гастрономических восторгов, Тай даже несколько раз толкнула девушку в спину, поторапливая. Поэтому Каве пользовалась тем, что может просто вдыхать этот пряный и упоительный аромат, доносившийся от рядов восхитительных сладостей.
И вдруг перед самым выходом, когда Войтек уже взялся за ручку небольшой белой двери, Каве еще раз скосила глаза влево, чтобы полюбоваться шикарнейшим тортом, пожалуй, самым огромным в этой зале…
И застыла как вкопанная. Тай, налетев на нее, рассерженно зашипела, но девушка даже не обратила внимания: она смотрела только на здоровый торт–башню из шоколадно–масляных кирпичей. По всему его боку тянулась надпись белой сливочной глазурью: «Добро пожаловать, Каве».
На ее родном языке!
— Смотрите, — прошептала она дрожащими губами и указала на надпись. — Смотрите!!!
