– Слушай, – задумчиво произнесла Танюша, – а вот так, с помощью силы, можно любую вещь сделать, а? Ну скажем, поднапрячься и «вытащить» из браслета не иглу, а… целый меч? Острый такой и длинный…

Лешка, лихо разделывающийся в это время с борщом, поперхнулся и закашлялся.

Танюша не без злорадства сильно хлопнула его по спине.

– Зашибешь, – прохрипел Лешка.

Откашлявшись, он с подозрением уставился на нее:

– Ты что, хочешь убить его?

– С чего ты взял? – Танюша постаралась, чтобы вокруг нее тут же зашумел «водопад».

– С того, – прищурился чертик, – что на твоем месте я бы не мечтал о «смертельной схватке», это же смешно! Да он на тебя только глянет – ты умрешь мгновенно! Тоже мне, воительница…

Танюша обиженно нахмурилась. Есть расхотелось окончательно.

До самого позднего вечера они пытались делать эти чертовы дротики. Наконец у Танюши в «запасе» оказалось несколько вполне сносных экземпляров.

– Используешь, если придется совсем худо, – сказал ей Лешка. – Они, повторяю, все парализующие, несмертельные… Тем более с твоей кармой: пострадавший еще сны хорошие будет видеть, ха–ха…

– Все равно не люблю оружие, – вздохнула Танюша.

– Можно любить оружие, можно не любить оружие, но всегда лучше иметь его, когда надо, – глубокомысленно заключил чертик и наконец стал прощаться.

И тут девушка вспомнила одну вещь, которая давно не давала ей покоя.

– Хм, я вот тут подумала, – сказала она Лешке, – ты меня обучаешь колдовству, и все такое… Я должна буду где–то демонстрировать эти свои умения или что?

– Да, будет экзамен, – произнес Лешка, глядя мимо нее с каким–то равнодушием. – Всенепременно должен быть… Когда у начинающего колдовать определяют уровень способностей, зачисляют в школу или даже сразу в университет.

– А почему ты мне ничего об этом не рассказывал? – удивилась Танюша.

Лешка молчал, явно медля с ответом.

– Не хотел тебя пугать, – сказал он наконец.

– А когда он будет, этот экзамен? – продолжала напирать девушка.

– Это неизвестно. Если твои умения найдут приемлемыми, сразу дадут знать: тебе будет разрешено и дальше быть ведьмой. Полноправной ведьмой, так сказать.

– А если не пройду?

– Ничего страшного, будешь жить, как и раньше жила, по–обычному. – Лешка отвел глаза.

– Уверена, что все не так просто, – процедила Танюша. Ее «учитель» опять чего–то недоговаривал, и ее это обстоятельство начало крайне раздражать. – Почему ты вечно недосказываешь?!

Чертик лишь глубоко вздохнул:

– Советую тебе выспаться. Завтра будет сумасшедший денек.

Ну что ты с ним будешь делать!

Конечно, Танюша почти не спала.

Так что с утра, переступая порог приемной, она выглядела более чем ужасно: с синяками под глазами, растрепанная, без макияжа… К тому же опоздала на целый час. Признаться, девушку не покидала мысль, чтобы бросить все к черту и позорно бежать куда–нибудь подальше… Но кто же тогда спасет Русланку?

Танюша окинула взглядом тех, кто находился в приемной. Первого офис–менеджера не было на месте («Может, еще не приехали?» – возникла безумно радостная мысль), Илона что–то быстро набирала на компьютере и лишь кивнула в ответ на приветствие, а Ирэнка, кажется, сидела без дела и откровенно скучала.

– Привет! – обрадовалась она Танюшиному приходу. – Есть четыре новости: две хорошие и две плохие.

Сердце Танюши екнуло.

– Давай сначала плохие, – попросила она, чувствуя, как все внутри замирает. – Скажи… А Вордак приехал?

– Угу. С самого утра. Пришел с тем самым богачом из Праги, кстати, тот таким уродом оказался – сутулый, седой, откровенно неприятный старикашка…

– И какие плохие новости? – нетерпеливо перебила Танюша.

– Нет, давай буду поочередно: сначала плохую, потом хорошую, – рассудила Ирэнка и таинственно прошептала: – У нашего начальника пропало что–то важное.

– Вот как? – произнесла Танюша убитым голосом.

– Кажись, дело касается кругосветного тура, – продолжила Ирэнка. – Кто–то украл все данные: я слышала, как наш начальник воскликнул: «Маршрут исчез!»

– А где сейчас Вордак? – спросила Танюша, боязливо оглядываясь.

– Выбежал куда–то… – отмахнулась Ирэнка. – Но главное – мегера получила строгий выговор. Во всяком случае, она выскочила из кабинета вся такая побелевшая и растрепанная, с опухшими глазами – явно плакала. Это, конечно, хорошая новость.

– М–да. – Танюша почувствовала легкий укол совести. – А какая вторая хорошая новость?

– День зарплаты сегодня все–таки состоится, – радостно произнесла Ирэнка.

– Чудесно… – Да, что–что, а заработная плата сейчас интересовала Танюшу в последнюю очередь. – А какая вторая плохая новость?

Ирэнка не успела ответить: в приемную быстрым шагом вошел Вордак и, не глядя, бросил в сторону:

– Немедленно зайдите ко мне! – и скрылся в кабинете.

– Вот это и была вторая плохая новость, – сказала Танюше Ирэнка, страшно округлив глаза. – С утра, когда он только двери кабинета открыл – мы с Илоной, слава богу, уже были на местах, – так вот, только приоткрыл, вдруг как гаркнет: «Эта новенькая, Окрайчик! Только придет, сволочь, сразу ко мне!»

– Что, так и сказал? – пролепетала Танюша.

– Да, так и сказал – сволочь, – со смаком повторила Ирэнка и, изображая на лице сочувствие, добавила: – Иди! Чем скорее войдешь, тем скорее выйдешь.

«Выйду ли?» – грустно подумала Танюша, с трудом преодолев маленькое расстояние в несколько метров до двери, шагнула в знакомый кабинет.

М–да… Ничего с ее последнего посещения не изменилось. Разве только вместо Лешкиного друга в кресле сидел Вордак. Вид у него был обычный, даже, можно сказать, слишком уж спокойный.

– Я бы попросил прекратить ваши дурацкие фокусы, – сказал он. – Вы поставили меня в очень неловкое положение своей выходкой…

– Да вы что, про кофе это вспомнили? – сказала Танюша невинным голосом, поражаясь собственной наглости.

Пожалуй, Вордак вспомнил о бардаке в компьютере или, что еще верней, о пропавшем клубке из потайного сундучка, потому как шея у него начала покрываться розовыми пятнами.

«Что может быть прекраснее разъяренного мужчины», – подумала Танюша, трясясь от страха.

– Зачем вы это сделали? – спросил Вордак, не глядя на нее. – Я про компьютер.

– Чтобы вы знали: я не отступлюсь.

– Я не могу отпустить ее, – сухо сказал Вордак. – Она нарушила закон.

– Верните мою подругу, – тихо попросила Танюша. – Я уверена, вы можете легко ее освободить.

– Как вы догадались про тайник? – внезапно спросил Вордак.

Вопрос поверг девушку в некоторое замешательство, но Вордак и не ждал ответа: его глаза двигались туда–сюда, будто читали… Так и есть – он «просматривает» ее мыслечувствующую ленту. Вот гад! Танюша попыталась в спешном порядке выстроить вокруг себя «водопад», но… В горле у нее пересохло, страшно захотелось пить, но все мысли о какой–либо воде стали причинять невыносимые муки. Ноги вдруг подкосились, и она осела на пол. Так и сидела, хватая ртом ставший жутко горячим воздух, пока дикое ощущение сильнейшей жажды не отпустило ее так же внезапно, как и схватило. Любая мысль о воде казалась теперь ужасной, и, соответственно, она не могла изобразить вокруг себя хоть какое–то подобие водопада.

– Вы почувствовали, как браслет приказал вам отодвинуть кадку с фикусом и открыть тайник? – между тем спросил Вордак, мрачно глядя ей прямо в глаза. – Вы исполнили то, что вам приказал магический браслет?

– Ну… – Танюша не знала, стоит ли говорить о своих ощущениях этому чертовому колдуну, но подумала, что он и так все прочитает в ее же мыслях да еще с пытками, и поэтому честно ответила: – Я не знала, что еще совершить плохого, как напакостить… И вдруг, неизвестно с чего, пришло понимание – надо отодвинуть эту кадку. Это было как решение, ответ на вопрос, подсказка… Да, именно как подсказка, а не приказ.

Глаза Вордака недоверчиво сузились, но он промолчал.

– Подарите мне браслет, – сказал он миг спустя, – это очень древняя магическая вещь. Еще более ценная, чем я думал… Подарите мне его, и я исполню ваше навязчивое желание. Верну вам Русланку, – добавил он без тени улыбки на лице.