— Теперь я буду для тебя учителем, — наконец-таки произнёс он. — Я помогу тебе открыть все таланты, какие только в тебе есть. Я думаю, Ронан неправильно подошёл к твоему обучению, ему стоило провести сразу все ритуалы, чтобы снять какие-либо преграды для твоей магии.

Ника опешила от этих слов, не совсем понимая, о чём говорил Харрин. Если ему было известно, что перед ним стоит не просто ученица мага, а обычная землянка, почему он оставался таким спокойным? Подозревая неладное, девушка решила не выдавать каких-либо секретов или того, как она попала в этот мир. В этот момент ей вообще стоило подумать о кое-чём другом, побеспокоиться о том, как она будет выбираться.

— Это всё, конечно же, хорошо, — спокойным тоном начала говорить Ника, — но не думаешь ли ты, что немного перегнул палку? Я не давала своего согласия — это во-первых. Во-вторых, о всей ситуации нужно было рассказать Ронану, а я уверена, он сейчас спит и не ведает, что меня похитили.

Харрин усмехнулся и подошёл к девушке вплотную. Он молча смотрел на неё, изучая глаза, губы, линии лица, будто запоминал каждую деталь Никы.

— Алиса, может мы не будем врать друг другу? Я же тебе тоже нравлюсь. И о каком похищение идёт речь? Я делаю тебе большое одолжение, помогаю тебе, забочусь…

— Что? — шокированным тоном перебила она, полностью теряя контроль. — Ты что-то путаешь, это какая-то ошибка, начнём с того, у меня к тебе нет никаких чувств, и если я дала тебе намёки, то, прости, это было случайностью, — Ника старалась звучать убедительно и уверенно. Вся ситуация была диким абсурдом, граничащим с безумием. И именно безумцем виделся ей теперь Харрин. Если бы девушка была той самой Алисой из сказки, то верно бы нарекла Бога сумасшедшим шляпником, повёрнутым на своих идеях. И если персонаж из книги владел какими-то головными уборами, то в этой реалии всё обстояло куда хуже. — Отправь меня назад, — Ника попыталась придать голосу спокойствие, но истеричные нотки проскальзывали вместе со страхом, одолевшим её, — я говорю тебе снова: я не желаю тут находиться, у меня уже есть учитель, и мне его вполне достаточно, так что не нужно вешать на меня дополнительную головную боль.

— А ты и правда преданная ученица, — Бог усмехнулся так, будто бы и не слышал, что сказала ему девушка. — Но зачем тебе этот Ронан? Я могу научить тебя большему, не простой магии, который обладает каждый дурак. Я посвящу тебя в тайны самой вселенной, только откажись ты от него, — с каждой новой фразой Бог подступал ближе к сердцу девушки, заглядывал в глаза глубже, зачаровывал своим ядом, — тем более он уж точно не сможет открыть то, что сидит в тебе. А вот я вижу всё. Каждую твою частичку, наполненную магией, только стоит отворить замки, сдерживающие её, — произнёс Харрин, запуская свои пальцы в её волосы.

По коже девушки прошла мелкая дрожь, переходящая в панику. Никого не было рядом, и сейчас она осталась с Богом, совершенно в ином месте, где почти никто не заступился бы за неё. В её голове не было ни одного пути к отступлению, а если бы и были, то всё бесполезно, используй Харрин на ней магию. Расскажи она сразу Ронану о случившимся, поделись она беспокойством с Арчи, всё закончилось бы по-другому. В Нике проснулась дикая паника. Наконец-таки она стала понимать, насколько опасными оказались её игры с Богом. Каждый взгляд, подаренный ему, любая улыбка, доставшаяся юноше, всё это стало против неё. Лёгкие стал наполнять животный страх, не позволяющий дышать, стягивающий все внутренности, из которых буквально выжимали всё хорошее, заполняя лишь пугающими мыслями. Харрин мог сделать с ней всё, что захотел, и никто бы об этом не узнал. Никто бы его не остановил.

Но внезапно нежные касания Бога стали успокаивать и убаюкивать, смиряя страхи и тревоги Ники. Он продолжал что-то шептать, пуская яд в её сознание, и девушке оставалось лишь поддаваться, не зная, как именно отгородить себя от всего. Она совсем не понимала, когда и чем смогла заинтересовать мага, но решила, что придумать план она сможет и завтра, да и уснуть вот так вот было лучшей идеей, чем бороться с таким противником, как Харрин. Глаза закрылись сами по себе, и девушка уснула, падая в объятия Бога.

Нике снова снилось что-то беспокойное. Этот кошмар, как казалось девушке, тянулся целую вечность. Он окутывал её в свои сети и не давал вырваться. Девушка никак не могла проснуться, даже осознавая, что всё это сон, что кровь ненастоящая, а крики лишь безумный плод её фантазии. Но самым страшным было то, что кто-то наблюдал за всем этим. Будто бы дирижёр, невидимый герой смотрел, как за девушкой гонятся страшные демоны её прошлого. Ника не знала, управляет ли он этим сном, часть ли его, но всё это пугало, пробирала до самых костей. Этот взгляд ужасал и заставлял девушку выйти из своего сна.

Ника проснулась на мягкой постели от яркого солнечного света, сочащегося из окна. Комшар исчез тут же, как она открыла глаза, и лучше бы девушка и не просыпалась, ведь ночные сны были ничем в сравнении с ужасной реальностью. Она не успела даже обдумать, что теперь ей предстоит делать, как столкнулась с глазами, следящими за ней. Они полностью стирали все мысли, вырезали неприятные узоры по коже, будили в девушке сильнейшую тревогу. Харрин сидел на краю кровати, изучая Алису.

— Ты так сладко спала, — сказал он, и у девушки все внутренности скрутились в узел. — Я тебя разбудил?

Ника застыла, одёргивая себя до того момента, прежде чем успела сказать, как ненавидит Бога. У неё не было никаких идей, как сбежать и куда деться, она даже не знала, где находится. А вот перечить Богу ей точно не стоило.

Адреналин бушевал, заставляя сердце колотиться с ужасной скоростью. Нике снова было невыносимо жарко, и она стала подумывать, что всё это происходит из-за Харрина. Тот странно влиял на неё, и если девушка не задавалась до этого вопросом, в чём состоит магия Бога, то теперь начала догадываться, что он мог как-то воздействовать на сознание людей.

— Всё хорошо, — еле выдавила она, стараясь сдержать рвотные позывы. — Ты бы мог мне сказать, как долго я буду тут находиться?

— Ну, ты же моя ученица, так что навсегда, — Харрин придвинулся к ней, улыбаясь так, будто всё в порядке вещей. — Я жду тебя на завтрак, а пока можешь переодеться в любой наряд из шкафа, — Харрин кивнул в сторону деревянной дверцы.

Он на секундочку помедлил, а затем, придвинувшись ближе, наклонился к Алисе. Девушка уже успела заметить, как странно влиял на неё Бог, особенно его прикосновения. Поэтому, когда он попытался поцеловать Нику, та соскочила с кровати, не давая придвинуться к себе ближе и сделать то, чего Бог так желал.

— Я советую тебе, вести себя без глупостей, — тихо произнёс Харрин. — Ты в этом доме гостья, и я не хочу тебя обижать, но знай, если ты не будешь делать то, что я скажу, по своей воле, то тогда придётся показать тебе, как именно должна повиноваться ученица перед своим Богом.

От улыбки Харрина все органы сжались, и Нику чуть ли не стошнило от мыслей, что тот может сделать с ней. Она лишь кивнула ему, не в силах вымолвить и слова. Её душили неприятные чувства, и, кажется, она была готова выпрыгнуть даже в окно, если это как-то помогло бы.

Бог покинул комнату, оставляя Алису со своими мыслями. Теперь ей стоило вести себя аккуратно, подбирать слова и следить за действиями, чтобы не разгневать Бога. Землянка тут же забралась в шкаф, и было это не ради одежды, а всего лишь чтобы спрятаться, уткнуться в материалы и закричать от безысходности. Ей казалось, что всё обман, фальшивка, дурной сон, не более. И ей бы проснуться у себя дома, где не было никаких магов и, главное, Харрин. Страх кольцами вился у неё в душе, не давая даже двинуться. Сидя в небольшом пространстве, она пыталась найти силы, чтобы сделать то, что ей следовало. А следовало ей притворяться, что она послушная, что может следовать словам своего учителя, как бы тошно ей от этого ни было. Девушка поднялась, задевая несколько вешалок, и взяла какое-то из платьев. Ей хотелось укутаться во что-то более прочное, чем мягкий шёлк. Нике бы броню, да покрепче, чтобы выстоять до прихода подмоги, ведь девушка верила, что кто-нибудь придёт.