— Ерунда, — ответил ему Ронан, — завтра доберёмся обычными средствами — так будет быстрее и удобнее, чем тот вариант, что был сегодня.

Голоса все смешивались, превращаясь в один тихий шёпот, на вкус казавшийся сладким, как мёд. Ребята ещё что-то решали, когда Ника вышла из комнаты. Она так боялась, что кто-либо из них заметит её покрасневшее лицо и затуманенный взгляд. Девушка и сама не понимала, что происходит, но лишь мечтательно улыбалась оставленному поцелую Бога на её щеке. Это как-то стало важнее зелья, из-под которого она не выключила огонь, и проблем ребят, никак не касающихся её. У Ники в душе пели птицы, и она была уверена, спроси её Харрин сейчас, то она бы пошла за ним хоть на край света. Зарывшись между одеялами и подушками, она старалась прийти в себя. Мысли как-то сбивались в кучку и не хотели двигаться, лишь пульсируя сильнее и не давая сосредоточиться на чём-либо. Пролежав так более получаса, Ника уснула.

Первый раз за всё время ей приснилось что-то пугающее. Картинки сменялись сами по себе, напоминая что-то страшное. Это страшное было из прошлого, и оно когтями впивалось в разум девушки. Калечившие воспоминания ранили, резали на живую, и от этого было слишком страшно. Нике казалось, что она стоит среди крови, или же она сама одна кровь и боль. Люди вокруг пугались и сбегали, но она была быстрее, она бежала по венам, травила всех и вся. Девушка почти досмотрела свой сон, она почти запомнила его, но чьи-то заботливые руки буквально вытащили её из неприятного забвения.

— Алиса? — тихо спрашивал Арчи. Он смотрел обеспокоенно, участливо, будто что-то произошло. — Ты заболела? Плохо себя чувствуешь?

— Нет, — сонно протянула она, — всё отлично. Просто прилегла ненадолго и уснула.

— У тебя жар, — не отставал кролик, прикладывая руку ко лбу девушки, — ты точно в порядке? Давай, я сделаю тебе какой-нибудь настой.

Она не успела даже возразить, как парень тут же исчез. Посмотрев в окно, девушка удивилась, что уже достаточно темно. На улице ярко светила луна, озарявшая небольшую дорожку ведущую в лес. Ника пыталась вспомнить, что именно было такого в её прошлом, что лишь сейчас ожило и хваталось за девушку. Смотря в окно, она и не заметила Арчи, который тут же попросил девушку лечь в кровать обратно.

— Магия забирает немало сил, особенно у тех, кто не прошёл никаких посвящений. Ты вся истощена, будто из тебя всю энергию выкачали. Попрошу Ронана тебя не трогать некоторое время, тебе следует отдыхать.

— А где он? — спросила Ника.

— Не знаю, я стараюсь не попадаться ему на глаза. Не я виноват в том, что происходит с проходами. Но сейчас это уже глобальная проблема, и за неё взялись стражи, так что быстро найдут того, кто это творит. Даже в шутку такие вещи могут обернуться большими проблемами.

Арчи продолжал рассказывать о том, что происходит, и Ника была ему ужасно благодарна за то, что парень ни о чём её не спрашивал. Если ещё Ронану ей бы позволила совесть соврать, то новому другу она бы не смогла не рассказать, что с ней произошло. Ей было уже стыдно от того, что она сейчас молчала. Нике хотелось рассказать и поведать о встрече с Богом, но что-то её тормозило. Будто бы какое-то заклятие сшивало ей рот упругими нитками и не давало и слову протиснуться между губами. Она решила, что это и к лучшему. А когда Арчи решил уйти, извиняясь за то, что мешает девушке отдыхать, то Ника даже слегка обрадовалась. Она осталась вновь одна со своими мыслями и чувствами.

Голова уже перестала кружиться, да и жар спал настолько, что девушке хватило сил спуститься вниз. Как ни странно, Ронана не было, и Ника обрадовалась, что теперь тот может спать, по крайней мере она на это надеялась. Маг поставил сосуд с её зельем на стол, намекая, что та забыла о нём совершенно. Непонятная жижа выглядела довольно мерзко в небольшом котелке, который слегка почернел от того, что долго стоял на огне. Ника отметила в голове, что должна извиниться за это, но с другой стороны она пришла к выводу — раз маг ей ничего не сказал, залетев без стука в комнату с недовольным видом, то лучше и ей помалкивать, не напоминая о ситуации. Постаравшись скрыть все улики с места преступления, Ника спрятала котёл в шкаф и решила вернуться к себе, прихватив небольшой пузырёк со снотворным зельем с собой. Как ни странно, ей всё больше не хотелось спать, даже несмотря на то, что Арчи заставил выпить её каких-то трав, обещая при этом сонливость.

В квартире было слишком тихо, поэтому, когда дверь комнаты девушки скрипнула, Ника поёжилась от неприятного звука, надеясь, что никто этого не услышал. Но не сделав даже и шагу, она услышала всё тот же скрип, который был скорее от деревянных половиц, чем от двери, которая уже была плотно закрыта.

— Я надеюсь, ты приняла правильное решение, — тихо сказал голос, разливающийся ядом по крови девушки, — не стоит отказывать Богам, Алиса.

Девушка не успела повернуться, чтобы ответить или возразить. Рука с силой потянула Нику в сторону, прижимая к парню. Она слишком часто испытывала на себе магическое свойство переноса из одного места в другое. Ника прекрасно знала, что теперь она находится точно не в своей комнате или доме Ронана. Под ногами у неё был мягкий ковёр, а всё помещение озарял мягкий свет ламп, создавая уютную атмосферу в большой зале.

— Добро пожаловать в твой новый дом, моя королева, надеюсь, тебе здесь понравится, — тихо шепнул Харрин на ухо девушке.

Харрин не помнил, в какой именно момент он стал настолько силён, и сколько времени прошло с тех пор. Сила Богов всегда казалась ему чем-то безграничным, и в его случае этим безграничным было обладание желаниями людей. Харрин чувствовал, что они хотят, в каких позах, с кем и где. И только один его взгляд мог всё изменить, выжигая из сознания человека даже намёки на присутствие кого-либо ещё, кроме самого Харрина. Он был Богом, он был змеем-искусителем, он был тем самым плодом, побудившим на проступок даже самых праведных людей. Харрин был настоящим грехом.

Но только почему он не смог околдовать одну лишь девушку?

Алиса не поддавалась так легко какому-либо контролю или магии. Она была как будто за невидимым барьером, защищавшим её от Бога, которого это сильно выводило из себя. Можно было сто раз забыть и стереть из памяти какую-то ученицу, но за столько лет Харрин не получал отказов. Он приравнивал отказ ему за оскорбление. А за то, что кто-то оскорблял Бога, его должно было ждать наказание. И так бы он и поступил — совратил, свёл с ума, заставил пожалеть о том, что девушка не приняла его предложение. Но в один момент всё встало с ног на голову: Харрин стал понимать, что было такого особенного в Алисе.

Её было тяжело раскусить, и это сводило с ума ещё больше, но не это было главным для Бога. Харрин увидел в ней знакомую, ту, что всегда была в тени за самой сильной девушкой из королевства магии. Харрин всегда подмечал, как странно реагируют цветы на Белую королеву, особенно лунные, а увидев, как те же растения буквально тянутся к Алисе, он сложил два и два. Девушка не была обычной ученицей. Бог решил для себя самого, что она перевоплощение королевы, что она и есть та самая сестра, всегда стоявшая в тени.

У Харрина органы выворачивались наружу из-за злости на Ронана и потому, что тот заполучил такой лакомый кусочек в свои владения. Маг, по мнению Бога, всё прекрасно понимал и именно поэтому держал ученицу подальше ото всех, прятал её как сокровище. И Харрин бы соврал, что не понимал, почему маг так себя вёл. Вот только все Боги на самом деле заигравшиеся дети, и если они хотели какую-то игрушку, то могли разнести всё вокруг, лишь бы получить её.

Харрин смотрел на испуганную девушку, глазами искавшую выход, место, где можно спрятаться, и искренне не понимал — почему Алиса не рада той возможности, что предоставил ей Бог? Сколько людей просило его занять её место, сколько людей умоляли быть для Харрина частью его мира, а тут этот глупый, не осознающей всего великодушия взгляд девушки, блуждающий по комнате и смотрящий с неким страхом на Бога.