— Впереди есть водоемы? — поинтересовалась я, когда мы отъезжали от места стоянки.

— Да, если сильно не задержимся, то через два дня выйдем к озеру, — совершенно спокойно ответил Ритар.

"Ведь может, когда хочет! Без издевки, насмешки, без льда в голосе", — подумала я, но тут же себя одернула: лучше пусть ведет себя как хозяин, так легче будет от него уйти.

Я боялась, что слишком привыкну к его присутствию, смирюсь. Да и с чем смиряться? С тем, что он, как может, обо мне заботится? Кормит? Греет по ночам? И пусть хоть сто раз скажет, что сам замерз.

"Это пока. Скоро ты его согревать будешь. И вовсе не своим присутствием рядом", — отозвался ехидный голосок в голове, но я от него отмахнулась.

По крайней мере вот так сразу кочевник ничего не требует. А мог бы. Достаточно приказать. Но он не относится как к рабыне. Наоборот, такое ощущение, что меня приручают. Сам же сказал: решил укротить. Только похоже, что не кнутом как Хеис. В конце концов, у нас многих так замуж выдают. За незнакомца, с которым сразу нужно лечь в постель, а еще любить, холить и лелеять. И попробуй скажи, что муж тебе не нравится. Чем Ритар хуже? Ничем собственно. Но я ведь не замуж за него собираюсь. Поэтому бежа-ать! Однозначно. Сразу, как только представится возможность.

За следующие два дня таковой не появилось. Вместо нее мы имели полное отсутствие воды и мифическое озеро где-то там за холмами. Каменная степь сменилась совершенно обычной, иногда разбавленной невысокими горами, которым никогда не суждено было дорасти до Гор; голые камни заменила высокая, в полный рост, трава, уже выжженная и сухая, и таящая в себе невесть какую угрозу. Хорошо, что сауры над ней значительно возвышались, и мы могли видеть дорогу, но плохо, что ноги и брюхо животных оставались уязвимыми — никогда не знаешь, какая тварь выберется из этих зарослей. В общем, без ящеров нам пришлось бы туго.

Последние капли воды мы истратили ранним утром. После жаркого дня, когда солнце пыталось уподобить нас окружающему чахлому пейзажу, во рту разверзлась пустыня. Того и гляди, песок посыплется. Хотелось спрятаться в тени травы и переждать до темноты, но сухие толстые стебли не сулили удобств. И выбраться отсюда следовало засветло.

Горы приближались медленно, но тем не менее, когда день перевалил за середину, мы почти достигли цели. Наш путь лежал между двумя пологими холмами, поросшими редкой травой, а кое-где низкими деревцами.

— За ними есть озеро. Небольшое, но искупаться можно, — пояснил Ритар, когда мы остановились. — Может и рыбы удастся наловить.

— Там водится рыба? — удивилась я. Неужели не сварилась в таком пекле?

Кочевник понял вопрос по-своему. Сверкнул глазами в мою сторону и выдал ехидное:

— Исключительно большая и кусачая.

Не удержалась и показала язык. Подумаешь, испугалась один раз. Там темно, между прочим, было.

Ритар окинул меня снисходительным взглядом и двинулся вперед. Однако, не пройдя и десятка аров, сауры остановились. Самка заозиралась по сторонам, часто втягивая ноздрями воздух, Тар тоже нервно вертел головой и на мои жалкие попытки его угомонить не реагировал.

— Что с ними? — спросила я воина.

— Учуяли кого-то в траве. Нужно отсюда убираться, — напряженно отозвался Ритар.

Не успел он закончить фразу, как ящеры рванули вперед. Мне лишь оставалось покрепче вцепиться в седло, чтобы снова не упасть с этой махины.

Как мы пролетели весь путь до озера, я даже не заметила. Лишь когда животные резко затормозили, смогла оглядеться.

Нас со всех сторон плотным кольцом окружали холмы. Будто кто-то специально поставил их охранять этот райский уголок от остального мира. Если там, за границей гор господствовало солнце и зной, то здесь царила весна. Трава наливалась зеленью, кустарники и деревья дышали свежестью, серебристое озеро дарило прохладу и жизнь. А вот за озером, прямо напротив, расположились палатки и телеги тех, кто раньше нас успел воспользоваться гостеприимством этого тихого уголка природы. Кочевники, все, как один, смотрели в нашу сторону.

Рядом выругался Ритар.

— То есть, это не твои друзья? — уточнила я.

— Нет, — сквозь зубы процедил воин. — И лучше нам держаться от них подальше. Час на отдых и выдвигаемся.

Мы резво спешились, я подхватила бурдюки и поспешила к воде. Кто знает, как кочевники отреагируют на незваных гостей. От общей массы вскоре отделился один мужчина, Ритар пошел к нему навстречу.

Сауры тем временем бодро жевали травку, то и дело пофыркивая.

Когда хозяин вернулся, я успела набрать воды, напиться от души и умыться. Поплавать тоже хотелось, но рядом с таким количеством народа точно не рискнула бы.

— Они собираются здесь заночевать, а завтра отправятся на север. Поэтому, чтобы больше не пересекаться, придется до темноты отъехать как можно дальше. — С этими словами Ритар сделал глоток воды и поправил ножны с кинжалом на поясе. — Попробую что-нибудь поймать, иначе голодать будем до самого утра. Ты, — в меня нацелили палец, — сидишь здесь, не отходишь ни на шаг. Повязку с головы не снимать, ни с кем не разговаривать, ничего у них не брать, даже если будут говорить, что подарок.

— А если они сами со мной заговорят?

— Я сказал ни с кем! — рыкнул Ритар. — Сделай вид, что немая.

— А помыться? — пискнула я.

— В одежде, — бросил воин через плечо, уже нацеливаясь на небольшую рощицу.

— Замечательно! Сам в одежде мойся! — проворчала себе под нос. Но уже после призадумалась: в целом, предложение было не лишено логики. Нагишом купаться не вариант, зато так и одежку прополощу, и сама освежусь…

Задумчиво покосилась на озеро и уселась на берегу взвешивать все "за" и "против". При этом не забывала поглядывать на место стоянки соседей. Там все выглядело весьма мирно. Крытые телеги стояли полукругом, почти вплотную подходя к воде, у каждой горел костер, а рядом колдовали женщины. Судя по всему, в лагере близился ужин. Мужчины что-то чинили, ухаживали за зверьем. У кого-то были сауры, как у нас, но большинство впрягали леваров* — больших рыжих пятнистых котов, которые в изобилии водятся в степях. Греяны даже разводят специальных ездовых леваров. От диких их отличает конечно же отсутствие агрессии по отношению к хозяевам и хорошая обучаемость. Великолепные умные создания. Настолько покладистые, что их можно выдрессировать даже тапочки подавать, но мне это кажется совсем уж бесчеловечным. Делать из сильного дикого животного раба… Даже ездовые, выведенные на фермах, с ярмом на шее выглядят жалко. Тихие, покорные и готовые на все ради своего хозяина.

Перед глазами вдруг предстало видение девочек. Все такие разные, каждая со своим характером, из разных племен, земель. И всех их объединяет ошейник и железная цепь, тянущаяся к крюку в стене. Покровители! За что им это все? Сколько еще им придется жить в этом подземелье? Удастся ли избавиться от клейма рабыни? А удалось ли мне? Что будет дальше? Стану похожа на этих леваров: красивая удобная вещь всегда готовая служить? Нет, никогда.

В плечо ткнулась морда саура.

— Тар, мальчик мой, — улыбнулась ящеру и почесала тому шею. — Ты тоже хочешь свободы? Наверняка жаждешь избавиться от упряжки. Бегать наперегонки с ветром, а не идти туда, куда прикажут. — Саур фыркнул и плюхнулся на задние лапы. — Да ладно тебе, все хотят быть свободными. Все…

Осененная внезапной идеей, я выпрямилась и оглянулась на ящеру. Та мирно возлежала на вытоптанной траве, лениво пощипывая уже изрядно укороченные пучки.

Я встала и медленно приблизилась к самке.

— А ты хочешь быть свободной… Ри? — На ходу придумала имя для ящеры и только потом поняла, откуда его взяла. Ритар будет счастлив, однозначно. Та продолжила безмятежно жевать, не обратив на мня ровным счетом никакого внимания. Попытку почесать ей носик тоже проигнорировала, а когда я проявила настойчивость, вообще отвернулась.

— Что хозяин, что зверь! Хватит жевать, ты же хищник, а не травоядное. — В ответ мне достался укоризненный взгляд, и на том очередную попытку сближения можно было считать провалившейся.