Мысленно злорадствуя, я получала какое-то извращенное удовольствие, выполняя приказ по-своему. Вроде и послушалась, но будто последнее слово оставила за собой.

— Вот видишь. Это не так сложно, — усмехнулся кочевник.

Издевается? Я скрипнула зубами, все еще пытаясь сдержаться, но не смогла. Набрала воздух, чтобы разразиться гневной тирадой, так как последняя капля терпения с шипением испарилась, но одно единственное слово заставило умолкнуть:

— Ошейник, девочка, — ласково произнес мужчина, а я шумно выдохнула и поджала губы. Нашел, чем приструнить? Только избавившись от шайтовой железки, я совсем не горела желанием в нее влезать. А если представится шанс сбежать, то эта штука мигом выдаст во мне рабыню, потому что самостоятельно ее никак не снять.

Пара глубоких вдохов, молчаливые ругательства в адрес господина рабовладельца и пожелание на его голову всех известных мне кар немного остудили пыл. Я уже готова была выслушать, что на этот раз выдумал кочевник. Но он сумел удивить.

— А теперь поцелуй меня.

"Что?!" — опешила я, но язык прикусила, боясь ляпнуть лишнего. Хотя выражение моего лица и так эмоций не скрывало. Возмущение как рукой сняло, на место него пришла растерянность. Вот так взять и поцеловать? Нет, я, конечно, ожидала, что кочевник себе рабыню не для красоты покупал, да и сам он говорил, но… не думала, что придется рассчитываться с долгами так скоро.

Мой испуганный взгляд переместился с черных прищуренных глаз на губы. Твердые, с четкой линией, изгибом усмешки в уголке.

— Не испытывай мое терпение, девочка, — проворковал Ритар. Моей щеки коснулись пальцы, едва ощутимо, почти нежно. Почти. — Ты же прекрасно понимаешь, что можешь провести остаток пути на цепи… — Сочетание угрозы, проникновенного тона и ласки обжигающей смесью растеклось по венам. Я облизала пересохшие губы, вдохнула-выдохнула, унимая внутреннюю дрожь.

Хм, ладно, всего лишь поцеловать. И зажмурившись быстро клюнула мужчину в уголок рта.

Вот, снова все сделала по-своему, можно собой гордиться. Но на этот раз так просто отделаться мне не позволили.

Ритар придержал за подбородок, заглядывая в глаза:

— Нет, это совсем не поцелуй. У тебя еще одна попытка.

Сердце колотилось о ребра, ладони почему-то вспотели. Я очень ясно помнила, что в прошлый раз сама буквально набросилась на мужчину, но ведь на меня действовало зелье. А сейчас…

Я сосредоточенно смотрела на цель, медленно приблизилась, прижалась губами. Один, два, три. Ну и хватит с него.

Чуть отстранилась, но не учла одного: никто меня отпускать не собирался. Рука Ритара как-то совершенно незаметно переместилась с щеки на затылок, удерживая, и мужчина перехватил инициативу. Коснулся губ, сначала осторожно, неспешно, провел языком по нижней, заставляя раскрыться. Сопротивляться не имело смысла, и я лишь закрыла глаза, ожидая, когда все закончится, но неожиданно для себя, поддалась и начала отвечать. Поцелуй стал глубже, уверенней. Без страстного неудержимого напора, как в прошлый раз, но не менее будоражащий. Сначала мной двигало любопытство — будут ли ощущения такими же как с зельем, а после я увлеклась настолько, что все вокруг словно растворилось. Руки вспорхнули на грудь мужчины, просто опереться, чтобы не упасть, но спустя несколько мгновений, уже вовсю исследовали твердость мышц, ширину плеч, обвили шею, когда Ритар притянул меня ближе, практически усаживая к себе не колени. Он проложил дорожку из поцелуев к виску, спустился ниже, прихватил мочку уха губами, проскользил по шее…

Я повернулась, чтобы снова перехватить губы, но встретила лишь воздух. Мужчина отстранился, а я недоуменно распахнула глаза, понемногу приходя в себя. Черная бездна смеялась надо мной. Нет, не открыто, но насмешка отчетливо сквозила во взгляде.

— Не так уж ты и равнодушна, — заметил Ритар, криво улыбаясь.

Покровители!

Мысленно охнув, поняла, что зашла дальше, чем планировала изначально, и вскочила на ноги. Было… обидно. Это фактически мой первый сознательный поцелуй, а этот… вздумал насмехаться! Да как он посмел! Смятение быстро сменилось злостью — так было проще спрятать собственные чувства. Метнув в сторону неприлично довольного кочевника разъяренный взгляд, фыркнула и гордо, как мне казалось, удалилась к Тару под бок. С сауром все спокойнее. В этот раз мне никто не препятствовал. Повертевшись и так и эдак, под скрип собственных зубов и безмолвные ругательства, я все же уснула. А утро принесло новые сюрпризы.

ГЛАВА 8

Лежать было неудобно, а дышать и вовсе трудно. Что-то большое и тяжелое придавливало к земле. Или кто-то. Догадки о том, кто это может быть, меня не обрадовали. Засыпала-то я под боком саура. Все еще пребывая в полудреме, попыталась отползти дальше, но путь преградила рука. Совершенно точно человеческая, а не лапа ящера. Сомнений, кому данная конечность может принадлежать, тоже не возникло. Но вот вопросы появились. Как Ритар оказался рядом, и почему я не почувствовала, ведь сплю всегда очень чутко?

Тут же вспомнилось, что ночью я замерзла и жалась к твердому боку ящера, плотнее кутаясь в одеяло. А потом вдруг стало так тепло, что я мгновенно забылась глубоким сном, не обращая больше ни на что внимания.

Но теперь приходилось выпутываться из последствий своей беспечности. А они отпускать не желали.

— Спи, рано еще, — проворчал на ухо кочевник.

— Слезь с меня, — прокряхтела, ворочаясь под тяжестью мужского тела.

В ответ раздалось невнятное мычание, но просьбу мужчина исполнил, перекатился на бок, только руку так и не убрал, наоборот, прижал меня покрепче. Я было хотела возмутиться, но прикинула сколько драгоценного времени займет отвоевывание свободы, и променяла ее на сон. Без всякого сожаления.

Когда Ритар поднялся я почувствовала, но продолжила беззастенчиво дрыхнуть. Окончательно разбудил лишь запах еды.

— Вставай. Иначе завтрак достанется ящеру, — меня крайне невежливо попинали в ногу.

Я приоткрыла глаз, хмуро посмотрела на это животное, затем на саура и улыбнулась. Кочевник возвышался у моих ног невозмутимым памятником суровости. А зубастая пасть ящера нависала над головой Ритара. Сам саур при упоминании о завтраке не без интереса осмотрел нашего хозяина и ненавязчиво придвинулся ближе.

Вот это я понимаю: доброе утро!

Замечтавшись, расплылась в довольном оскале и не сразу заметила, что мужчина как-то странно на меня косится. После этого настроение вообще взлетело до небес. И за события вчерашнего вечера я великодушно решила не мстить.

Вспоминать лишний раз тоже не хотелось. Больше всего пугала собственная реакция. Себе я врать не любила и прекрасно понимала, что это только начало. Еще тогда, во дворце, я допускала мысль, что кочевник может мне понравиться, сейчас же была в этом полностью уверена. Когда он не ведет себя как полная скотина и не пытается меня придушить, кажется вполне нормальным мужиком. А если продолжит так же постепенно меня соблазнять… Я не могу поручиться, что останусь равнодушна. И что тогда? Привяжусь окончательно и буду бегать за ним на цепи, как послушная рабыня? Ну уж нет! Нужно принимать меры сейчас, иначе будет хуже. Значит, первоначальный план все еще в силе. Бежать и еще раз бежать! Только как?

Ритар одарил меня задумчивым взглядом, но никак не прокомментировал свои наблюдения.

— Как я тут оказалась? — спросила, вставая с одеяла. — Меня компания саура устраивала больше.

— Ты ходишь во сне, — пожал плечами кочевник. Сам он отвернулся к разведенному огню.

— Неправда, — возразила я. Мы не спорили, лениво обменивались репликами без всякого намека на шутливый тон. Странно, такого еще не случалось. Мне даже язвить не хотелось.

— По ночам холодно. Не для того покупал рабыню, чтобы мерзнуть.

Действительно, что это я?

Не знаю, что было сегодня на завтрак, но оно оказалось весьма вкусным. Одно не радовало: вода расходовалась стремительно.