Помолвка была как-то связана с украшением. Кажется, его надевали после обручения. Да, тоненький шнурок или лента с древними символами. Но на картинке это действительно было украшение, никак не ошейник. Не мог же Ниаль перепутать и посчитать рабский атрибут символом помолвки? Ведь совсем не похожи! Но, судя по его словам, именно так и вышло.

“Почему по нашим обычаям?”

“Каждый волен выбирать то, что ему по душе…”

Почему Ритар не возразил? Почему не сказал, что я — рабыня? Посчитал, что так безопасней? Еще и бабушка эта… Ведь она сразу назвала меня невестой. И снова наемник не сказал правду. Негоже внуку старейшины таскать с собой не пойми кого? Или хотел выглядеть лучше в ее глазах? У греян рабство не в чести, возможно, поэтому он скрыл мой статус. А знает ли старейшина вообще хоть что-то о своем внуке? Известно ли ей, что он айкар?

— Уууу, — голова трещала от мыслей. Попытка расставить все по местам провалилась с треском, вопросов только прибавилось. Поэтому я решительно встала с кровати и отправилась на поиски того, кто мог на них ответить.

ГЛАВА 20

Соседняя с моей комната оказалась кухней. Земляной пол устилали циновки. В углу напротив входа притулился небольшой очаг, рядом, у окошка стол, вдоль стен располагались деревянные полки со всевозможной утварью и припасами. Старейшины у греян не только руководили делами поселения, но и знали лекарское дело. Поэтому отдельное место в этой комнате отводилось для трав и сборов.

Сама хозяйка хлопотала у очага и не обратила на мое вторжение никакого внимания. Так мне казалось поначалу.

— Осмотрелась? — не поворачиваясь ко мне, поинтересовалась греяна. — Тогда садись за стол. Котика твоего подкормила, теперь твоя очередь.

— Мне бы помыться… — вяло возразила я. Поесть тоже было неплохо, и я не могла определиться, чего хочу больше.

— Садись, садись, — Линая поставила на стол миску с каким-то варевом. — До помывки еще дойти надо, а у тебя сил нет. — Рядом легла деревянная ложка.

Похлебка источала дивный аромат, поэтому я, не колеблясь, уселась на табурет, взялась за ложку и… вспомнила про отвар. Тщательнее принюхалась, присмотрелась к кусочкам овощей и чего-то мясного, плававшим в наваристом бульоне, помешала все это ложкой.

— А это из чего? Снова змея?

Старейшина добродушно усмехнулась.

— Нет, птица. Из нашего хозяйства. Достаточно одного раза, чтобы урок запомнить, а коли не запомнишь с первого, то и смысла нет. Ешь, не бойся. Мне нет нужды невесту внука травить.

Слова женщины успокоили. Только это настойчивое «невеста» неприятно царапало внутри. С одной стороны, хотелось все рассказать, объяснить ей, что она ошиблась. Но с другой, если Ритар намеренно скрыл правду, то кто я такая, чтобы лезть в его дела? Кто знает, не сделаю ли я хуже.

— Ты ешь-ешь, потом будешь думы думать, — вернул меня на землю голос старейшины. Греяна повернулась спиной и снова завозилась у очага.

Миска быстро опустела, а передо мной появилась кружка с травяным отваром и лепешка. Линая взяла себе тоже самое, села напротив, продолжая хитро поглядывать.

— Ты — хорошая девушка, — вдруг произнесла она. — Немного шебутная, да и терпения поднабраться не мешает, но ты моему внуку подходишь. Ему нужно о ком-то заботиться.

Заботиться? Я чуть было не подавилась лепешкой. Тщательно прожевала, запила, мысленно убеждая себя не ляпнуть ничего лишнего. Может, ему лучше домашнюю зверушку завести, а не рабыню?

— Почему вы так решили? Вы же обо мне ничего не знаете, — возразила осторожно. На что греяна загадочно улыбнулась:

— Я знаю о тебе все, что необходимо.

И пусть карие глаза смотрели более чем добродушно, а тон был весьма дружелюбен, по спине пробежал холодок. Отчего-то словам женщины я верила безоговорочно, хотя и не представляла, как она может что-то обо мне знать. Но если так, почему она упорно называет меня невестой?

— Делира…

Я вздрогнула от звука полного имени, а Линая, не обратив внимания на мою реакцию, продолжала:

— Тебе дано видеть будущее, а мне — ведать прошлое.

Я опустила глаза, не выдержала ее прямого взгляда. Обхватила кружку обеими руками, пытаясь осознать то, что сейчас услышала. Получается, греяна в курсе того, что со мной случилось, что Ритар меня выкупил, и что…

Снова посмотрела на эту загадочную женщину. Все то же добродушие, мудрость в глазах, намек на улыбку.

— Тогда вы знаете, что я никакая не невеста.

Греяна вздохнула. Будто пыталась донести до меня какую-то чрезвычайно простую вещь, но я все равно не поняла. Она встала и протянула мне руку.

— Пойдем, покажу кое-что.

Немного помедлила, прежде чем вложить свои пальцы в большую мозолистую ладонь. Так, держа за руку, меня провели в самое дальнее помещение, спрятанное в глубине дома. Обстановка мало чем отличалась от комнаты, в которой я отдыхала, разве что ковров и подушек было в разы больше. А еще на стене в деревянной раме висело зеркало.

К нему меня и подвела старейшина, встала за моей спиной, заметно возвышаясь, и положила руки на плечи.

— Что ты видишь?

Ответить удалось не сразу. В первую очередь я видела себя! За столько времени не искаженное отражение в воде или медном тазу, а в нормальном зеркале. Покровители, как я изменилась! Яркие волосы, что некогда ровными шелковистыми волнами лежали на плечах, потускнели, посеклись и торчали в разные стороны. Белая кожа, которой я гордилась, покрылась неровным загаром — где-то темно-коричневым, где-то красноватым, веснушки усеяли нос, губы потрескались. Прежними остались только глаза — так же сверкали зеленью, только казались больше и испуганней. Про одежду не стоило и упоминать: мужская рубашка и короткие штаны висели как на вешалке, серые от пыли и пота. Все, что выдавало во мне женщину — волосы да грудь. В вырезе горловины выступали острые ключицы. И в довершение ко всему этому ошейник с замком.

Я молча смотрела на блеклую тень прежней меня, пока отражение не смазалось. Глаза запекло, и лишь когда по щеке прокатилась горячая капля, я поняла, что плачу.

Быстро смахнула слезы. Глянула на греяну, но та смотрела на мое отражение с ничего не выражающим лицом. Просто ждала мой ответ. Что она спрашивала? Что я вижу?

— Тень, — едва слышно прошептала. — Рабыню.

Линая чуть сжала мои плечи.

— А знаешь, что вижу я? Красивую девушку, на долю которой выпали трудные испытания, но она смогла их преодолеть. Где-то умом, где-то смелостью, граничащей с безрассудством, — одна рука женщины легла между лопаток на шрамы, а греяна хмыкнула: — без глупости тоже не обошлось. Но все это сделало тебя сильной женщиной, Ритару такая и нужна. А тебе нужен сильный мужчина.

— Это не отменяет того, что он надел на меня эту штуковину, — буркнула в ответ и подергала ненавистный ошейник.

— Дели, Дели. Не спеши с выводами, — рассмеялась греяна. — Я, конечно, недовольна тем, что мой внук не сделал все как положено, но теперь понимаю, почему. Разве мог он предложить тебе свою защиту прямо? Ты бы точно его отвергла. Поэтому Ритар сделал так, как посчитал нужным. Это не делает ему чести, но с твоим характером, милая, у него выбор был не велик.

Я нахмурилась. Ничего не поняла, почему наемник должен был предлагать мне защиту? Это же часть помолвки, а Ритар… Глупость какая-то! Он же сам сказал, что это и есть мое наказание.

Линая отошла от меня, достала с полки за занавеской шкатулку, явно самодельную. Я через зеркало наблюдала, как бабушка воина любовно огладила вещицу, открыла крышку и… достала ошейник. Похожий на мой, только без замочка.

— Ты знала, что у каждой греяны особенный читу-эль-тарсу?

Я повернулась, жадно рассматривая этот читу-эль-как-его-там. Линая позволила взять в руки тонкий кожаный ремешок. Цепочку выжженных букв разъединяла металлическая вставка с выбитым на ней узором. У меня металлический ободок полностью опоясывал ремешок и заканчивался двумя колечками, в которые продевался замочек. Здесь ничего такого не было. Но как же похож! Не удивительно, что греяны приняли меня за невесту.