Мама, словно в наказание, то и дело замедляла шаг, когда мне хотелось припустить со всех ног.

— Не торопись, — осадила она меня, — должна же я тоже покрасоваться. Единственный раз в жизни выдаю дочь замуж. С Лирой такой номер, увы, не пройдет.

— Жаль. Было бы забавно на это посмотреть.

Но вот мы наконец дошли. Мама вложила мою ладонь в ладонь Ритара со словами:

— Передаю тебе самое ценное, что у меня есть — мою плоть и кровь, чтобы стала частичкой твоей души. Береги ее, как собственное сердце, уважай, как самого себя.

— Клянусь, — с легким наклоном головы айкар принял мою руку и повел в центр каменного круга.

Здесь мы остались одни. Остановились друг перед другом, соединив руки, переплетя пальцы. Где-то там за пределами нашего мира вспыхнул хворост, взметнулось пламя, отрезая нас от остальных, укрывая от любопытных глаз, потому что таинство единения душ — только для двоих. Теперь мы должны были произнести клятвы, каждый свою, не заученные обыденные слова, а те, что шли от сердца.

— Я клянусь быть тебе опорой в любых делах твоих, поддержкой, если невзгоды коснутся нас, клянусь чтить и уважать тебя и твое слово, быть послушной, доверять твоей мудрости, следовать за тобой без страха и сомнений, делить печаль и радость, быть верной женой и любить тебя с этого дня и навеки.

— Я клянусь защищать тебя и нашу семью, оберегать от волнений и невзгод, клянусь слушать тебя и слышать, уважать твое мнение, доверять твоему дару, быть откровенным во всем и ничего не таить, делить печаль и радость, быть верным мужем и любить тебя с этого дня и навеки.

— Люблю тебя, — прошептала я, глядя в черные глаза, с отблесками пламени. Меня переполняли чувства, требовали выхода, поэтому я прижалась губами к губам своего мужа.

— И я тебя люблю, — Ритар обнял ладонями мое лицо и склонился для нового поцелуя. Так мы и стояли, вжавшись телами и целуясь то жарко и ненасытно, то трепетно и нежно, купаясь в шквале своих эмоций, пока огонь вокруг камней не утих, и не настала пора явить наш союз миру.

Муж подхватил меня на руки, и как того требовала традиция, перенес через пламя.

Жители Долины разразились радостными воплями, выкрикивали поздравления, кто-то уже напутствовал и желал детишек побольше. Левар радостно вертелся в толпе.

Мама на правах Главы взяла наши руки: мою правую и левую Ритара, и красной лентой связала их вместе.

— Эта лента — символ вашей любви, которая вопреки различиям между вами, объединяет вас в одно целое. Так будьте едины, прорастайте друг в друга и становитесь крепче день ото дня с благословением Покровителей. Отныне ты — жена, а ты — муж, — Амирана по очереди коснулась наших плеч. — Берегите друг друга.

А после мы в сумерках, разгоняемых светом факелов следующей за нами толпы, направились в хижину на другом конце поселения. Она давно пустовала, и Амирана предложила нам с Ритаром занять ее на время, чтобы у нас тоже было свое уединенное гнездышко. Там все было прибрано еще днем, в очаге горел огонь, стояла новая кровать, стол со стульями, и уютно пахло свежей выпечкой. Что еще нужно для начала семейной жизни?

Кот, которому нужно везде сунуть свой нос, побежал впереди нас, все проверил и обнюхал и тихонько удалился, когда Ритар приподнял меня одной рукой и перенес через порог.

Затем играя бровями поднял наши связанные руки.

— До утра, говоришь, развязывать нельзя?

— Именно, — с лукавой улыбкой потянулась к его губам.

— Хорошо, что одежды на нас не так много, — пробормотал мой любимый мужчина, старательно покрывая короткими поцелуями мое лицо и шею.

— На то и расчет…

Не успела выдохнуть, как платье от одного движения скользнуло на пол, оставляя меня полностью обнаженной. Муж проследил за ним, опалив жадным взглядом мое тело. От соприкосновения с воздухом кожа покрылась мурашками, соски призывно топорщились. Ритар провел костяшками пальцев свободной руки от впадинки на шее, вниз, между грудей, к пупку, и нырнул пальцем между ног, вырывая мой сладостный вздох.

— Мокрая… — ввел внутрь второй палец, большим легонько поглаживая клитор — дразнил, но не нажимал. — Для меня… — вынул пальцы, блестящие влагой в тусклом свете очага, и облизал один, смакуя.

Простая эротичность этого действия возбудила меня до предела. Желание, будто хлестнуло плетью, прокатилось волной от центра до кончиков пальцев, а затем осело тяжестью внизу живота, стекло горячей лавой к заветной точке между ног.

— Попробуй, — Ритар провел вторым пальцем по моим губам, а стоило им раскрыться, скользнул внутрь.

Терпкая кислинка попала на язык. В сочетании с шероховатостью кожи, ощущения были непередаваемые. Я слизывала собственные соки с мужских пальцев, посасывала, глядя мужу прямо в глаза, которые потемнели еще больше. Он следил за каждым движением моего языка. Вдруг подумалось, как бы Ритар отреагировал, если бы у меня во рту был не его палец, и эта мысль настолько взвинтила мою чувственность, что я не смогла отказать себе в удовольствии.

Потянулась к шнуровке штанов, также легко спустила, выпуская на волю возбужденное мужское естество.

— Ты красивый, — даже натянутые струны желания, звенящие в воздухе между нами, не умалили мою игривость.

— Только там? — усмехнулся Ритар.

Нарочито медленно устремила взор снизу вверх, разглядывая такое совершенное тело желанного мужчины и вынесла вердикт:

— Везде.

Мы сошлись в глубоком поцелуе, едва не выветрившим из головы все мысли, но от своей задумки я не готова была отказаться.

Покрывая поцелуями шею, плечи, каменную грудь и рельефный пресс, опустилась на колени перед любимым.

— Дели, — сдавленно выдохнул Ритар.

Не проронив ни слова больше, обхватила левой рукой твердый член, восхитившись его нежной коже — сталь, облаченная в бархат. Провела вперед-назад, погладила большим пальцем головку, стирая капельку влаги и прижалась губами. Свистящий вдох сквозь стиснутые зубы лишь утвердил меня в моем намерении. Описав круг языком, обхватила ртом розоватый кончик и выпустила. Повторила тоже самое совместно с движением руки к основанию, и снова…

Подняла глаза на мужа. Судя по приоткрытому рту, частому дыханию и туманной дымке в глазах, я все делала правильно.

Больше от своего занятия не отрывалась. Перемежала поцелуи с посасыванием и движением руки. Шайт его знает, откуда мне было известно, что нужно делать. Возможно, подсказывала реакция моего мужчины, а может собственное желание. Я то обхватывала губами ствол, вбирала насколько возможно глубоко, скользила вперед-назад, помогая себе рукой, то проводила языком по всей длине, иногда дразня частыми касаниями, целовала основание, терлась щекой как кошка, и чувствовала, что сама завожусь все сильнее. Радость, нежность и чувство собственной власти над мужчиной переполняли меня, в голове едва не взрывались искрами звезды, когда я ощущала отклик мужа, его порывистость в движениях, слышала глухие стоны, когда его рука, запутавшись в волосах, направляла меня…

Я двигалась все увереннее и резче, пока в какой-то момент Ритар не оторвал меня от пола. Впился поцелуем в губы, голодно, неистово, и, удерживая на весу одной рукой, понес к постели.

Нам не нужна была прелюдия, чтобы слиться воедино, страсть захватила с головой. Едва моя спина коснулась кровати, я обхватила ногами талию мужа, притянула его ближе.

— Хочу тебя… Сейчас, — простонала на выдохе. Связанные руки немного мешали, поэтому мы переплели пальцы, постоянно поддерживая контакт, и больше их не размыкали.

Поцелуи-укусы жалили шею, свободной рукой Ритар подхватил мою ногу под коленом и одним плавным движением заполнил меня до предела.

— А-а-ах…

Больше для слов не было места. Со звериным неистовством мы бросались в объятия друг друга, стремились навстречу, утоляя голод страсти, отдавая себя без остатка.

— Ты моя, Дели, — прохрипел мужчина.

— Твоя, — отозвалась я и сорвалась на крик от накрывшей лавины удовольствия, едва услышав последовавший за этим мужской стон.