Он когда-нибудь нас убьет -

Этот дом из стекла и лжи,

В его венах — не кровь, а лед,

Вместо истин его — ножи.

Ты никто, ты играешь роль,

Ты давно изнутри мертва;

Группа риска, титан, контроль…

Это, право, не те слова.

Это, право, не та судьба -

Но, увы, не тебе решать -

И "прости" на твоих губах

Оборвется, едва дыша.

Страшно жить на обломках дня,

Быть изгоем, что век в бегах…

Ты хотела спасти меня?

Так спаси своего врага.

Его звали Николас Шарп.

Это был высокий, статный мужчина лет сорока-сорока пяти, не особо широкий в плечах, но с горделиво выпрямленной спиной и жилистыми, крепкими руками. Вся его фигура излучала уверенность, несокрушимость и абсолютную власть. Эта власть была видна во всем — и в том, как постукивали по столу его пальцы, когда я вошла, и в том, каким спокойным жестом он поправил очки, и даже в том, какая искра вспыхнула где-то в глубине его холодных синих глаз. Передо мной сидел полководец, дирижер, интеллигент — и человек, в чьих руках лежала моя дальнейшая судьба.

— Мисс Темпл, я полагаю?

Его голос тут же пригвоздил меня к месту. Вытащив пальцы из петель на форменных брюках, я ответила:

— Именно так, сэр. Мисс Тара Кирстен Темпл из Джастис-Фоллс, сэр.

— Прибыли утренним поездом?

— Да, сэр, — Мой собственный голос казался мне чужим и ненатуральным. — Зачислена на уровень «Омега», сэр.

Меня уже начинали изрядно раздражать эти назойливые «сэр», так и лезущие из каждой фразы, но я ничего не могла с этим поделать. Я стояла перед ним, как травинка перед ураганом, и дрожала всем телом. Я никогда не думала, что так бывает на самом деле, считая это всего лишь речевым оборотом из дешевых романов — но это оказалось чистой правдой. Меня лихорадило, и эта лихорадка началась задолго до того, как я постучала в двери его кабинета. Не зная, куда девать свой взгляд, я набралась смелости и посмотрела ему в глаза — и с удивлением обнаружила, что это практически полностью привело меня в чувство.

«Враг?» — еле слышно дернулось где-то внутри.

Нет, не враг. У врага не могло быть таких спокойных, хоть и холодных, глаз и такой мягкой, хоть и ироничной, усмешки на губах. Сосредоточив свой взгляд на его лице, я потихоньку успокаивалась, а дрожь постепенно спадала, и теплели холодные от пота ладони.

— Уровень «Омега», мисс Темпл? — переспросил он слегка удивленно. — Сколько же вам лет? Выглядите довольно взрослой для местных новобранцев.

— Семнадцать, — сказала я, как мне показалось, слегка с вызовом. — Восемнадцать будет через четыре месяца, тогда и переведут к «бетам»… Сэр, — добавила я в конце, словно испугавшись, что наговорила слишком много.

Он откинулся на спинку кресла и, улыбнувшись, сложил руки на груди.

— Прекратите вы эти церемонии, мисс Темпл. Называйте меня просто «коммандер Шарп», и довольно… Сектор вам уже показали? — тон снова сменился на деловой и строгий. — Майор Рамирес уже должна была этим заняться.

— Нет, сэр… коммандер Шарп, — поправилась я. — Майор Рамирес привела меня к вам, так как у нее возникли некоторые вопросы по поводу моей документации, и она сочла нужным известить вас о том, что…

— Довольно, — Сделав широкий жест рукой, Шарп прервал мой отчет о ситуации в стране и в мире. — Я приказываю вам сейчас же направиться в свой сектор и располагаться там… Майор Рамирес! — Он повысил голос, и женщина тут же показалась из-за двери. — Отведите мисс Темпл в сектор и удостоверьтесь, что с ней там все будет в порядке. Приказ понятен?

— Да, сэр, — кивнула она и взглянула на меня сверху вниз. — Прошу последовать за мной, мисс Темпл.

«Прошу последовать за мной»… Как конвоир — подсудимой. Я поежилась и украдкой заглянула ей в глаза. Ее тупой отсутствующий взгляд и каменное лицо снова заставили мое сердце тревожно забиться. Она не была врагом, но не была и другом. Она была всего лишь солдатом. И мне вдруг стало страшно от той мысли, что очень скоро такого же солдата смогут сделать и из меня.

Мы прошли по широкому пустому коридору, стены которого были выкрашены в темно-зеленый цвет, нагонявший на меня еще большую тоску. Мои шаги казались непривычно громкими и тяжелыми, майор Рамирес же ступала практически бесшумно. Не знаю, где она могла выучиться так ходить, но по сравнению с ней я казалась себе большим неповоротливым слоном. Мы шли и шли, а коридор все не кончался, и по бокам его не было ни одной двери.

— Это — кратчайший выход в Дом, — сказала майор, будто прочитав мои мысли. — То есть в жилые сектора «альфа», «бета» и «омега». Есть, конечно, и другие пути, но о них вы узнаете в процессе обучения… Вы меня вообще слышите, курсант Темпл?

Я вздрогнула, мигом вынырнув из водоворота мыслей в своей голове.

— Да, мэм.

«Солдат». Вот кто я теперь. Маленькая фигурка на огромной шахматной доске, точка на карте боевых действий под названием «наша жизнь»…

Вскоре мы оказались возле лифта. Это была большая прямоугольная кабина, в которой могло разместиться человек пятнадцать. Я никогда не страдала клаустрофобией, но, когда я оказалась внутри, меня накрыло новой волной паники. Чтобы успокоиться, я уставилась себе под ноги — и в этот момент кабина поехала вверх, заставив мое сердце описать кульбит от горла до лодыжек. Сглотнув, я подумала о Шарпе. О его холодном взгляде, от которого веяло спокойствием и властью, о его сильных и крепких руках, в которых он держал мою судьбу и судьбы всех солдат Гарнизона. Я не из тех, кто судит людей по первому впечатлению, но этот человек был кем-то особенным. И почему-то мне отчаянно захотелось, чтобы его пальцы держали мою жизнь с особой осторожностью. Чтобы он видел во мне прежде всего человека, а не солдата вроде Рамирес или ей подобных. Я была такой слабой, что бросилась бы под защиту любых возможных рук. А тем более таких, как у Николаса Шарпа.

Двери лифта разъехались в разные стороны, и я увидела большое круглое помещение, похожее на какой-нибудь звездолет из старых фантастических фильмов. Передо мной находилась полукруглая стена, в которой размещалось несколько дверей, а коридор уходил дальше, как бы огибая ее. Я переступила с ноги на ногу и снова уставилась на майора Рамирес.

— Это жилой сектор «Омега-F», то есть женский, — сказала она, не глядя на меня. — Ваша комната — прямо, курсант Темпл.

Я ступила вперед и обернулась, внезапно услышав, как закрываются двери лифта. На какую-то секунду мой взгляд выхватил в щели лицо этой женщины, а потом — она исчезла, оставшись за захлопнувшимися дверьми. Я же осталась стоять одна в этом тошнотворно зеленом гулком коридоре перед дверью, за которой начиналась моя совершенно новая жизнь. Наконец решившись, я достала из кармана стикер-карту с закодированной информацией обо мне и прижала ее к сканеру, находившемуся возле дверной ручки. Сама ручка выглядела плоским кружком, наглухо впечатанным в бронированную дверь, но после звукового сигнала карты она поехала вперед, став объемной. Я повернула ее вбок и осторожно потянула дверь на себя.

Моему взору открылась большая комната с двадцатью лежаками, на большинстве из которых сидели такие же девчонки, как и я. На потолке сияли светодиодные решетки-лампы, а окна были плотно занавешены чем-то белым, отдаленно напоминающим жалюзи. В отличие от коридора, стены здесь были абсолютно белые, как в больнице. Свет ламп отражался от них и неприятно бил в глаза.

— Э-э…

Ну, просто отличное начало знакомства. Девочки — а их было где-то двенадцать-пятнадцать — повернули головы в мою сторону, но особого восторга мое появление не вызвало ни у кого. Поняв, что здесь меня не ждали, я прошла к свободному лежаку и села с краю, не решаясь ни с кем заговорить. Все были заняты своими делами — кто-то играл на телефоне, кто-то валялся с книжкой, кто-то шептался в уголке. Немного подумав, я скинула обувь и залезла на лежак с ногами, даже не спросив, не занято ли тут.