— Мы — то же, что и вы, — ответил он поспешно. — Не преступники, не изменники и не предатели, ясно? Мы — кроссфайеры, впавшие в немилость Гарнизона и его верхушки. Те, кто оказался между двух огней. И тебе, — усмехнувшись, он убрал мои пальцы с железных прутьев, — не следует сейчас болтать с такими, как мы.

— Но почему? — Я снова повисла на решетке. — Что вы сделали не так?

— Джезмин! — скомандовал парень. — Хватит уже нагонять тоску, эти ваши драмы давно не в моде. Лучше покажите ей.

— Покажите что?..

Мой вопрос снова ушел куда-то в пустоту. Джезмин поднялась, выудила что-то из кармана и просунула руку сквозь решетку. За моей спиной что-то вспыхнуло, и я увидела большой экран-транспарант — похожий на тот, который висел за спиной у Шарпа в день церемонии. Я прикрыла глаза ладонью, чтобы не ослепнуть от яркого света.

— Смотри, Тара Темпл из сектора «Омега», — прошептала Джезмин. — Но это уже не сможет никого спасти.

Кадры, появившиеся на экране, были похожи на старую кинохронику. Сначала все было серым, потом по транспаранту пошла рябь, как по старому телевизору, а потом картинка вдруг выровнялась и стала удивительно четкой. Ярко-красным полыхнула надпись с названием и координатами Гарнизона, а затем кадр снова поменялся — и на этот раз там был изображен файл с личным делом Николаса Шарпа.

— Коммандер? — услышала я свой голос откуда-то со стороны.

— Он самый, — жестко отозвалась Джезмин, и в какую-то секунду я пожалела, что стояла к ней спиной. — Вы там, наверху… вы преклоняетесь перед ним? Смотрите на него, как на спасителя? Я зашла еще дальше, Тара Темпл. Я любила его.

«Верховный канцлер Трибунала» — засветилось на экране будто бы в ответ на ее слова. Я все еще не могла произнести ни звука.

— Он, — продолжала Джезмин, — и его приспешники.

Фотография на транспаранте сменилась на фотографию майора Рамирес. «Главный прокурор Трибунала» — появилось внизу спустя долю секунды. Я сжала руки в кулаки, а за моей спиной Джезмин с холодным равнодушием переключила кадр.

Уолтер Берк. Грейс Граймс. Кураторы мужских и женских «альф» и «бет», с которыми я не была знакома лично. Новые лица и новые глаза — холодные, властные, немилосердно равнодушные. Я стояла в полном замешательстве, и все мои прошлые открытия вдруг стали казаться сущим пустяком. В постоянно меняющейся череде лиц я выхватила глазами кое-что еще — значок, каждый раз появлявшийся в углу файла с личными данными. Два красных крыла, похожих на крылья ястреба, схватившего добычу и запятнавшего перья кровью.

«И да хранит вас милость Гарнизона никогда не столкнуться с Трибуналом…»

— Я… я вам не верю, — сказала я упавшим голосом. — Они… они не могли. Не все, — я резко повернулась к Джезмин. — Не Шарп. Кто угодно, но только не он.

— Я знаю, как это, — вздохнула она с горечью. — Я знаю, как это — любить его и верить, будто он — твое спасение. Все оказалось ложью, Тара Темпл. Не осталось ничего.

— Это не так! — Мой голос сорвался на крик. — Это не может быть правдой, Джезмин или как вас там! Он защищал меня, — сказала я уже тише. — Он спасал меня.

— Не тебя одну! — отрубила она резко и замолчала, сжав железный прут до такой степени, что побелели костяшки пальцев. — Можешь думать что хочешь, Тара. Ты просила знания? Что ж, ты его получила. Как ты распорядишься этим знанием — только твое дело… Но помни, — ее взгляд на секунду пересекся с моим. — Когда все разрушится, ты будешь первой, кто окажется за бортом. Вся эта система, вся эта ваша болтовня о верности и чести… Корабль дал пробоину. Увы.

— И мы пойдем ко дну с этим кораблем, — донесся откуда-то издали голос рыжего парня.

Настала тишина. Я стояла, глядя в погасший экран и все еще сжимая кулаки так, что ногти впивались в кожу. Боли не было, не было и страха. Не было ничего, а все, что я знала — это то, что я им не поверю. Не за этим я спускалась в шахту, и не за это я боролась все это время. И кем бы ни была Джезмин, я не собиралась слепо вестись на ее слова. Я получила знания, но не надежду. Такого понятия, как «надежда» в Гарнизоне, как оказалось, могло не существовать вообще.

— Уходи, как пришла, — снова подал голос рыжий. — Надеюсь, мы больше не увидимся. По крайней мере, не здесь.

— Марк… — тихо начала Джезмин.

Не оборачиваясь, я пошла к платформе. Вся тяжесть прошедшего дня накрыла меня, как снежная лавина. Драка с Колтоном, беседа с Шарпом, ссора с Касси, ночное свидание с Логаном — и, в конце концов, вот это. Я шла, отчаянно пытаясь вышвырнуть все мысли прочь из головы, но даже это было мне не под силу. Перед глазами так и стоял умный, хоть и слегка сумасшедший, взгляд Джезмин и лицо того рыжего парня, Марка.

Марк…

Рыжие волосы, серые глаза, нарочито насмешливый тон. +

Марк Шеридан.

— Темпл, где Элли?

Я нехотя оторвала лоб от подушки — поспать мне не давали даже ночью, за добрых два с половиной часа до отбоя. В голове гудело, а в ушах раздавался противный шум, как после обморока. Лоретта стояла надо мной, сложив руки на груди, и сверлила меня многозначительным взглядом.

— Причем тут я? — огрызнулась я шепотом и снова зарылась носом в подушку. — Отстань от меня, а? И без тебя тошно…

Мне и вправду хотелось сбежать и никого не видеть, но понятия «личное пространство» в Гарнизоне тоже не существовало. По идее, меня должно было радовать то, что о моей ночной вылазке, с которой я только-только вернулась, никто не узнает, но на самом деле во мне внезапно образовалась зияющая черная дыра. Ложь, твердила я себе, все это ложь — кем бы ни были эти люди, они сумасшедшие, и неизвестно еще, за что их упрятали за решетку. Касси мирно спала на соседней кровати, но мне было невыносимо больно смотреть в ее сторону — я не могла ошибиться, и это было самым страшным. В той камере действительно сидел Марк Шеридан. Марк Шеридан, выпускник Гарнизона, погибший на своем первом задании.

— Вставай, я сказала! — зашипела на меня Лоретта и сдернула одеяло. — Мне плевать, где тебя носило все это время, ясно? Ты старший солдат сектора, в конце-то концов!

— Да что тебе надо? — Я села, свесив ноги с кровати, и потерла глаза. — Что могло случиться среди ночи?

Она закуталась в пижаму и оглянулась по сторонам, как если бы кто-нибудь мог нас услышать.

— Элли, — сказала она тихо. — Она не пришла на ужин.

— И что с того? — спросила я, пожав плечами. — Она у нас вообще девушка загадочная. Откуда тебе знать, что она не застряла где-нибудь на очередной тайной вечеринке, о которой знает только элита?

— Вечеринки во время учебы, ага, конечно, — Лоретта скептически поджала губы и посмотрела в сторону. — Нет уж, дорогуша. Граймс носилась по секторам как гончая — нигде ее не нашла… Тебя тоже хватились, кстати, — она пихнула меня локтем. — Правда, этот твой Логан сам признался, что вы с ним среди ночи…

— Оставь Логана в покое! — рассердилась я. — Ты что, хочешь, чтобы я сейчас подорвалась и за два часа до подъема помчалась делать то, что регулятор не смогла сделать за весь вечер?

— Тара, у тебя будут проблемы, — сказала Лоретта неожиданно серьезно. — Очень, очень большие проблемы.

Я и сама понимала, о чем она. После недавнего случая с Берком наши с Элли имена продолжали оставаться на слуху, а я к тому же была еще и старшим солдатом сектора. Все это ну никак не соответствовало тому образу нарушительницы, который мог возникнуть, продолжай я в том же духе. А я продолжала — и продолжала по всем фронтам: сначала неудавшаяся попытка перечить майору Рамирес, потом драка с Колтоном в зале, потом тайное свидание с Логаном, а потом еще и вылазка в подвал к кроссфайерам. Я медленно, но уверенно подводила доверие Шарпа. То есть делала то, чего нельзя было делать ни в коем случае.

— Пошли, — сказала я решительно, вставая и направляясь к шкафу за формой. — Что-нибудь придумаем.