Однако белый тигр, на спине которого она приехала, был в растерянности. Он гарцевал туда-сюда, казалось, не мог успокоиться, издавал низкий рык, который шел из глубины его горла. Как будто предупреждал Цин Шуя не подходить близко.

Девчушка протянула свою маленькую кукольную ручонку и похлопала тигра по голове. «Тигреночек, не бойся!»

Цин Шуй почувствовал тепло в сердце, когда услышал детский голос и слова малышки.

Гигантский белый тигр и, правда, успокоился после ее слов. Несмотря не это, его глаза все еще с осторожностью смотрели прямо на Цин Шуй.

Успокоив тигра, девочка спрыгнула с него прямо на Цин Шуя, который стоял вплотную к тигру.

Цин Шуй рефлекторно поймал девочку.

«Папа! Ты — моя папа!» — обняла девчушка Цин Шуя за шею и радостно засмеялась.

Цин Шуй чуть не умер прямо там. Он понимал, что в его возрасте он вполне мог быть отцом. Он же не такой старый еще? По крайней мере, по нему никто не мог точно определить его возраст. Иначе Мэй Яньсюэ не звала бы его «старшим братом».

«Почему ты называешь меня Папой?» — с горечью спросил Цин Шуй, чувствуя полную беспомощность.

«Ты пахнешь как папа, поэтому ты папа!»

Цин Шуй громко задышал. Неужели все дети в этом возрасте такие?

«А откуда у тебя тигр?» — Цин Шуй понимал, что с ребятишками надо быть терпеливее.

«У меня много больших друзей. Они все хотят за мной ходить, но такие все некрасивые! А этот самый красивый из всех больших друзей. Поэтому я решила, что с ним буду играться», на полном серьезе объясняла девочка.

Цин Шуй обливался потом. Эта мелочь даже не думала врать. В любом случае, он была еще такой юной, что от нее пахло материнским молоком. Знала ли он вообще, что такое ложь?

«Где твоя мама?» обнял Цин Шуй ребенка и заглянул в ее кристальные глаза.

«Что такое мама?»

Цин Шуй: «…»

Он даже не знал, что и сказать. Что такое мама, она не знала. Он сделал вывод, что у нее ее просто нет. Однако она сказала, что он пахнет, как Папа, значит, папу-то она раньше видела.

«Малышка, как тебя зовут?»

Цин Шуй поднял ее на руки.

«Папа зовет меня Луань Луань».

«А чем занимается твой папа?» спроси Цин Шуй.

«Папа все время со своими уродскими большими парнями. Иногда он взлетает высоко в небо, но не хочет брать с собой Луань Луань!» мило лепетала девочка.

Вероятнее всего, отец Луань Луань был дрессировщиком зверей, и однозначно очень могущественным!

«Почему ты больше не с папой?»

«Я ему больше не нужна. Вчера дома было много народу. Они вытащили много блестящих орудий и кричали, что папина смерть пришла. Я даже не знаю, что потом было», начала всхлипывать Луань Луань.

«Не плачь, Луань Луань, будь послушной девочкой, хорошо? Луань Луань не боится белого тигра, ты очень смелая! А смелые дети не плачут просто так», запаниковал Цин Шуй. Он понятия не имел, как успокоить ребенка.

«Я не боюсь их вообще. Они все такие послушные. Все меня слушаются, что бы я им не приказала», с этими словами настроение девочки заметно улучшилось.

Цин Шуй обнял несчастное дитя, но продолжал недоумевать, почему она настаивает, что у него запах ее отца. Ее отец был, вероятно, могущественным заклинателем зверей, судя по внешности девочки, ее мать была небесной красоты.

Осознав слова девочки, Цин Шуй понял, что она настоящая легенда из древних книг, ожившая перед его глазами. Он был в полном шоке от ее заявлений, что демонические монстры уровня Сяньтянь подчиняются ей.

Легенда гласила, что только те могут иметь эту способность, кто обладал Мистическим Сердцем Семи Отверстий. Этот тип людей не только не имели барьеров для входа в Сяньтянь, но и прогресс в культивации у них проходил очень мягко. Достигнув уровня Сяньтянь и пробив следующее царство, сложность прохождения для них падала в десять раз.

Те, кто пробился до уровня Боевого Короля или Боевого Святого, почти все имели Мистическое Сердце Семи Отверстий. Однако количество людей, обладавшим этим загадочным сердцем, было предельно мало. Одно было точно. Они бродили по всем девяти континентам, ни о чем не беспокоясь. Их имена были увековечены, они всегда оставляли память о себе в последующих поколениях.

«Луань Луань, пойдешь со мной в следующий раз, хорошо?» не было у Цин Шуя никаких мотивов просить девочку остаться с ним. Он просто беспокоился, что она будет страдать или ее обманут. Несмотря на свое мистическое сердце, она была всего лишь ребенком. Ее восприятие мира могло быть испорчено обманщиками или людьми со злыми намерениями.

Это была интуиция!

«Хм, раз ты папа, конечно, я пойду с тобой, Папа».

Цин Шуй потерял дар речи. Он думал, что скажет его богоподобная учительница, если он приведет с собой эту девчушку.

«Тогда что делать с тигром?» спросил Цин Шуй и посмотрел на свою «Дочь».

«Забудь, он сам уйдет. Когда надо, он снова появиться, если я позову. Мы же вот сейчас не видим Серенького и Беленького», радостно сказала девочка.

«Какого Серенького? Какого Беленького?» удивился Цин Шуй.

«Глупый папа. Ну, другие два друга».

Сказав это, девочка прокричала своим детским голоском: «Серенький! Беленький!»

Пронзительный крик кондора и громкий медвежий рык раздались в ответ.

Через мгновение Цин Шуй как вкопанный уставился на гигантского кондора с белоснежными перьями и горного гризли, высотой больше 5 метров, приближавшихся к ним. Все трое были демоническими животными…

«Луань Луань, ты заставляешь их слушаться тебя?»

«Только этих троих. Остальные не слушаются Луань Луань. Я даже просила Тигренка, Беленького и Серенького побить тех, кто не слушается».

Цин Шуй: «…»

«Один раз я увидела большого огненного льва в тот раз. Он был такой красивый, а слушаться не хотел. Я позвала Тигренка, Беленького и Серенького, чтобы они побили его, но Беленький схватил меня и унес. А серенький и тигренок убежали от страха», сердито сказала Луань Луань и надула губки.

Цин Шуй потерял дар речи. Этот гигантский огненный лев был сильнее этих троих демонических чудовищ. Казалось, что малышка укротила только троих монстров, но, тем не менее, и их масштабы были ужасающими. Самое главное, что в будущем девчушке не составило бы труда добраться до вершины Сяньтянь, а может быть и стать Боевой Королевой и Боевой Святой.

Цин Шуй отнес ребенка в карету, и они спокойно пересекли долину. Добравшись до широкой плоской тропы на въезде на другую половину Страны Цан Лан, карета покатилась ровно и больше не тряслась на камнях.

Когда солнце стало готовиться ко сну, Цин Шуй уже держал малышку за руку и стоял прямо у входа в Пещеру Тысячи Будд!

«Папа, что это? Почему так много людей?» детским голоском спрашивала Луань Луань.

Пока Цин Шуй вел за руку девочку, чья красота приведет в будущем к падению городов и стран, бесчисленные взгляды окутывали их. Все они были направлены на Луань Луань, Цин Шуй уже жалел ее за эту смертельную красоту.

«Пойдем, я проведу тебя к Золотому Будде!»

«Папа, на ручки!» сказала Луань Луань своим звонким и мелодичным голоском, протягивая к нему свои ладошки.

Люди вокруг бросали на Цин Шуя взгляды зависти.

«Если бы только у меня был такой ангелочек», жаловался некий дядюшка.

«И не мечтай о такой красивой дочери с твоей-то рожей!»

Дядюшка: «…»

«Только такой очаровательный парень может стать отцом такого милого маленького ангелочка».

«Мать этой девочки неземной красоты, должно быть».

Цин Шуй потерял дар речи!

Войдя в Пещеру Тысячи Будд, Цин Шуй вдруг увидел, что она больше, чем он ожидал. У него даже было чувство, что она абсолютно полая, один коридор был высотой больше сотни метров! Цин Шуй не видел конца извивающееся тропы, а поток людей превращал это место в оживленный базар.

«Папа, я вот это хочу…. И вот это!»