Жаль, что у него совсем не осталось Маленьких Восстанавливающих Гранул, ему бы не помешали парочка таких. Он не был уверен, пойдут ли гранулы на пользу его чудовищу, но Плоды Силы и Проворности явно ему пришлись по душе. Давать птице плоды Увеличения Телесности было бессмысленно, потому что десять лет жизни для дьявольского чудовища были сущей ерундой.

Жаль, что плоды Увеличения Стойкости еще не созрели, но они уже были на подходе. Цин Шуй чувствовал, что стойкость для его дьявольского чудовища будет самой важной. Возьмите, например любое летающее дьявольское чудовище. До того, как оно превратится в дьявольское чудовище, оно будет просто диким зверем или свирепым зверем. И летать подолгу у него не получается из-за нехватки стойкости. Особенно это касалось именно летающих монстров. И только потом, имея демоническую суть, улучшая стойкость, они летают все дальше и дальше. Их суть заключалась примерно в том же самом, что и Даньтянь человека. Чем сильнее была суть дьявольского чудовища, тем сильнее оно становилось.

Цин Шуй не мог налюбоваться на божественно прекрасную птицу и испытывал чувство глубокого удовлетворения. Это было такое чувство, которого он никогда раньше не испытывал. Долгое время он откладывал мечту о путешествии по миру девяти континентов только потому, что у него не было дьявольского чудовища Сяньтянь. Сейчас имея собственного летающего монстра, ему казалось, что его план по покорению мира нужно было снова вернуть к жизни.

Он приказал птице возвращаться. Когда они приземлились на Вершине Облака Тумана, он увидел Ие Цзянъэ и малышку Луань Луань.

«О, красивая птичка!» радостно закричала девочка.

Цин Шуй спрыгнул. Малышка подбежала и начала гладить горящие красные перья феникса. Цин Шуй с улыбкой посмотрел на Ие Цзянъэ.

«Ха-ха, я его подобрал…»

Ие Цзянъэ смотрела на птицу с совершенно искренней улыбкой на лице. Тихая богиня обладала особенно чистой и теплой улыбкой, когда смотрела на Луань Луань.

«Учитель, я, наверное, отлучусь на несколько дней», сказал Цин Шуй, поднимая ребенка на руку.

«Гм, я знаю, Секты Небесного Меча не будет там, куда ты направляешься. Тебя ждет огромный мир. Мы обсудили это с Боевыми Братьями и остальными. Так как ты всего лишь называешься Старшим в Секте Небесного Меча, ты можешь в будущем вступать в любые секты».

Что-то особенное во взгляде Ие Цзянъэ заставило Цин Шуя ощутить щемящую грусть.

Цин Шуй вздохнул и настроение его постепенно упало.

Ие Нежно спросила: «Когда ты вернешься?»

«Я еще не знаю, но вам не стоит волноваться о малышке. Я придумаю, как решить ее проблемы. И еще я напишу вам искусство культивации. Вы должны вести ее в будущем в ее культивации», Цин Шуй старался отвлечь внимание девочки, пока он говорил все это Ие Цзянъэ.

«Гм, будь осторожнее там, ведь ты будешь совсем один».

Цин Шуй слышал сопротивление в голосе Ие Цзянъэ. Хотя раньше казалось, что она не имела привычку беспокоиться о других. Цин Шуй улыбнулся, ему это доставляло большое удовольствие заставить Ие Цзянъэ беспокоиться о нем.

Вернувшись из полета, Цин Шуй чувствовал, что нужно попрощаться с Вэньжэнь У-Шуан и… Чжу Цин. Почти полмесяца прошло с их последней встречи.

«Как быстро пролетело время!»

Когда Цин Шуй прибыл на вершину Чжу Цин, на карауле не было учениц. Сегодня там были еще и мужчины ученики, которые появились недавно на вершине, можно было заметить несколько парочек!

Невероятно! Он навел справки о том, где найти У-Шуан и обнаружил, что она живет теперь в собственном дворе. Она была Защитницей уровня Сяньтянь в Секте Небесного Меча, ей было положено.

«Чжу Цин больше не запрещает ученика мужского пола заходить на вершину?» спросил Цин Шуй у У-Шуан при встрече, с ноткой удивления в голосе.

«Да. Около десяти дней назад она отменила все правила и больше не запрещает мужчинам и женщинам влюбляться друг в друга», ответила Вэньжэнь, уловив эту нотку удивления в его голосе.

Цин Шуй захихикал и продолжил: «Не пригласишь меня присесть?»

Вэньжэнь У-Шуан покраснела, замешкалась и позволила Цин Шую войти. Ее дом был невелик с маленькой уютной кухней.

У белоснежной стены стоял розовый диван. Перед ним — небольшой обеденный стол из дерева. Цин Шуй не моргая смотрел на Вэньжэнь У-Шуан, стоявшую у софы.

«Мне нужно уехать на некоторое время», Цин Шуй взял ее за руки, усаживаясь вместе с ней на диван.

«Как надолго?» — спросила Вэньжэнь с большим напряжением.

«Понятия не имею, но думаю, довольно долго!» — спокойно ответил Цин Шуй.

Вэньжэнь У-Шуан замолчала, опустив голову. Цин Шуй не ожидал от нее такой реакции. Держа ее за руку, он прижал ее к своей груди: «Эх!»

Вэньжэнь У-Шуан не отдернула руки и позволила ей покоиться в объятиях Цин Шуй.

В этот момент их отношения перешли границу дружбы. Цин Шуй не стал больше ждать и поцеловал Вэньжэнь У-Шуан прямо в губы, языком касаясь ее лакомого ароматного языка.

На этот раз Вэньжэнь У-Шуан ответила ему взаимностью, взяв на себя инициативу и начав играть языком Цин Шуя. Потеряв себя от удовольствия, Вэньжэнь У-Шуан закрыла глаза.

Постепенно оба оказались на софе. Вэньжэнь У-Шуан забралась на Цин Шуя, который от удивления раскрыл глаза, но не переставал целовать ее. Такая позиция, да еще и что-то твердое, толкающее ее снизу, заставило ее густо покраснеть.

Рефлекторно Вэньжэнь У-Шуан сжала ноги, чем вызвала смех Цин Шуя, чьи руки уже вовсю исследовали ее упругий зад.

Руками придерживая ее за ягодицы, Цин Шуй совершал поступательные движения. Его твердый член становился все тверже и тверже, пока, наконец, не отправил его прямо на небеса!

«Ммммм…»

Легкий стон раздался из губ Вэньжэнь У-Шуан. Она медленно открыла глаза, излучавшие неописуемое очарование. Цин Шуй перевернул ее, прижав к дивану.

Целуя ее лицо и губы, Цин Шуй спустился вниз и стал языком проводить по контурам ее сосков прямо через одежду. Как чудесны были эта упругость и этот аромат!

«Цин Шуй, нельзя!» Вэньжэнь У-Шуан тяжело задышала, пытаясь отвести руки Цин Шуя, снимавшего с нее одежду.

Он ее мягко приобнял и прекратил наступление. Он увидел тень легкой грусти на ее лице.

Цин Шуй сомкнул свои губы с ее губами, его язык змеей проник в ее рот, раскрасневшийся и припухший после того, как он отпустил ее.

«У-Шуан, я хочу потрогать тебя», выдохнул Цин Шуй, глядя на смущенную Вэньжэнь У-Шуан, опустившую голову низко-низко.

Тишина в ответ!

«Можно?» — шептал Цин Шуй, нежно лаская языком ушки У-Шуан.

«Мммм» — раздался нежный возглас согласия, но никто бы не догадался, были ли это звуки любви У-Шуан, или же просто Цин Шуй так мастерски манипулировал ее темпераментом.

Одной рукой подняв ее подбородок, другой рукой Цин Шуй ощупал ее торчащие от возбуждения соски. Цин Шуй смотрел на пьянящее элегантное и стыдливое лицо У-Шуан, тонувшей в своем желании.

Остановившись на мгновение, Цин Шуй с удовлетворением смотрел, как одежды распахнулись, и волосы Вэньжэнь рассыпались по плечам.

К его великому сожалению, У-Шуан позволила его рукам бродить только по верхней части ее тела. Что же касается остальных жизненно важных областей, У-Шуан сохраняла остатки разума и крепко охраняла их. Это слегка раздражало Цин Шуя, но и этого хватило ему. С силой он снял одежду с У-Шуан. Ее розовые торчащие соски и белоснежные холмы, казалось, излучают святой огонь и аромат.

Теряя контроль, Цин Шуй наклонился к груди, обхватил ртом один розовый сосок и начал нежно его посасывать. Лицо У-Шуан было красным как помидор. Она вся дрожала и трепетала от волн неземного наслаждения.

вернувшись на Туманную Вершину, Цин Шуй все еще пребывал в воспоминаниях о произошедшем. Когда температура поднималась, и дело набирало обороты, он в панике выбежал из покоев У-Шуан, боясь окончательно потерять над собой контроль. Заглянуть к Чжу Цин у него не хватило смелости после этого, поэтому он решил прямиком вернуться домой.