Пенни Роял отмечает, что в качестве первичных целей люди выбрали двух прадорских боевых дронов и одного бронированного первенца, за ними лежат второстепенные цели. Стволы орудий его корабля изрыгают снаряды в керметовой оболочке, мечут лучи биобаллистические пушки – и всё это ощущается как насилие. За секундной радостью при виде разлетевшихся горящими клочьями дрона и прадора следует отвращение к себе и чувство с оттенком вины, что сбивает с толку. Второстепенные цели смещаются с его линии обстрела на линию товарища. Мимо пролетают кувыркающиеся обломки; лазеры-перехватчики уничтожают попадающийся на пути мусор – во избежание столкновения. Мелькает пытающаяся ухватить вакуум клешня.

Ударная волна сбивает истребитель с курса. Один из государственных дредноутов попадает под ответную атаку прадоров; в обшивке возникают дыры, внутри что-то горит. Впрочем, потери ведь ожидались.

– Повреждения не так велики, как они думают, – замечает один из мужчин, смахивая со лба капли пота.

Два оставшихся государственных дредноута поворачивают к аккреционному диску, к самому его центру, к черной дыре. «Речной утес» прикрывает «Разящий кинжал». «Утес» содрогается от многочисленных ударов, малые корабли вокруг него взрываются, распадаются надвое или на куски. Что-то задевает и по боку «Изгнанное дитя», понимающее: сейчас работает только статистика, вопрос выживания для него – дело случая. На поверхность сознания всплывает очередное чувство – вина уцелевшего. Один из мужчин бранится – глухо, тоскливо. Женщина, бледно-зеленая, не изучает больше экраны, что, вероятно, хорошо – теперь никто не заметит изменений, по-прежнему творимых темным дитятей Пенни Рояла.

Атомный луч толщиной с «Изгнанное дитя» пронзает «Речной утес», вспарывает его тело, разбрасывает по космосу искореженные обломки, расплескивает струи расплавившегося металла. Прадорский дредноут приходит в движение: видно, его отец-капитан счел нападение отчаянным и плохо рассчитанным и решил, что покончит сейчас с отступающими силами противника. Прадорские дроны и дети толпой гонятся за «Разящим кинжалом» и остатками отряда. Разрушение не прекращается, многие товарищи Пенни Рояла погибают, застигнутые на том же курсе, что и он сам. ИИ гадает, изменились ли они так же, как и он, или их действия были намного ближе к первоначальному плану.

– Перегруппировка, развертывание десятками, – приказывает ИИ «Разящего кинжала» на человеческом языке, чтобы понял экипаж истребителя.

Дредноут-преследователь прибавляет скорость. Из люка «Разящего кинжала» вылетает устройство, размером и формой напоминающее вагонетку монорельса, и «Кинжал» и все уцелевшие государственные корабли отворачивают от черной дыры. Прежде чем прадоры успевают изменить курс, устройство взрывается, исчезает в трех последовательных вспышках. Микросекунду спустя «Изгнанное дитя» ненадолго теряет свой разум, Пенни Рояла, который, впрочем, вскоре вновь появляется в сети – и тут же оказывается накрыт огромной волной сообщений об ошибках.

Более восьмидесяти процентов систем выходят из строя: электромагнитные бомбы не различают врагов и друзей. Функциональные способности разума снижаются до пятидесяти процентов. Он уже не контролирует ни движки, ни реакторы, У-пространственный двигатель отказывает, коммуникаторы молчат. Пенни Роял поспешно анализирует ситуацию.

Системы можно восстановить за семьдесят два часа, стабилизировав компоненты; ремонтные роботы займутся починками и перезагрузками. Но гораздо важнее то, что человеческий экипаж не пострадал. Государственные тактические ИИ учли, что прадорским системам требуется на восстановление вдвое меньше времени. Но у дредноута, дронов и бронированных детей этого времени не будет.

За двадцать часов Пенни Роял кое-как налаживает коммуникации и, получая обрывочные изображения с камер, составляет картину событий. Внутри него лихорадочно трудятся люди, заменяя поврежденные детали, перезагружая системы и роботов, удивляясь количеству снующих по судну нано- и микроботов. Снаружи уцелевшие государственные корабли неподвижны и бессильны, но и прадоры, лишившись энергии, бессильны тоже. Однако звездолеты Государства – один дредноут, три истребителя, пять ударных кораблей и рассеянный рой боевых дронов – образуют длинную кривую внутри аккреционного диска вокруг черной дыры и сумеют восстановить мощность двигателей прежде, чем воронка затянет их. А прадоров, оказавшихся в самом центре, дыра проглотит, и неважно, что им до регенерации двигателей остаются считаные часы.

Наблюдая, Пенни Роял осознает: одни его части что-то нашептывают другим. Торопливо проведя самодиагностику, он обнаруживает в своем кристалле паутину свежих трещин; на удивление четкий узор тянется от единственного глубокого разлома. Без контейнера-кожуха кристалл, вместилище разума, давно бы разлетелся тысячами бритвенно-острых осколков.

Прадорский дредноут падает в дыру. Он уже светится, войдя в плотный слой раскаленных газов, он оставляет за собой инверсионный след. Но в последний момент термоядерный двигатель дредноута оживает, и Пенни Рояла охватывают два противоречивых чувства: непреходящая вина за участие в этой бойне и страх. Дроны и бронированные дети продолжают тонуть, заглатываемые воронкой: горящие, разрываемые приливными силами, они исчезают в диске, превращаются в кружащиеся в кремовом газе малиновые пятна. Целый час кажется, что большой корабль выкарабкается, но потом двигатель глохнет, и дредноут снова начинает падать. Наконец черная дыра втягивает его в область высокой плотности – и дредноут исчезает, только брызжут в стороны рентгеновские лучи. Даже сверхпрочная прадорская броня не может сопротивляться могучим природным силам.

– Идем к системе Панархии, – объявляет «Разящий кинжал», высылая тактические данные.

У-пространственный прыжок предстоит короткий, но разум Пенни Рояла оборачивается клубком противоречий. Он получил приказ – но должен защищать свой экипаж. Логичней всего бежать, но он не может. Он терзается виной выжившего, но рвется выйти из борьбы, чтобы защитить себя и свой экипаж. Он чувствует боль, всё еще чувствует боль от ран, и боль эта не проходит. Он в замешательстве, он знает, что женщина видит его… эмоциональную разбалансировку, но сейчас она бросила свои инструменты и накладывает на руку повязку в корабельной уборной. А Пенни Роял ощущает, как из-за этого внутреннего конфликта его темная часть растет и распространяется.

У Лейденской воронки им пришлось плохо и они уцелели с трудом, но здесь, возле этой планеты под названием Панархия, гораздо хуже. В замусоренном обломками пространстве корабли гибнут один за другим. Государственный флот понес тяжелые потери; если задержаться здесь, не останется вообще ничего. И восемь тысяч людей на планете спасти невозможно. ИИ «Разящего кинжала» немедленно передает новые распоряжения местного главнокомандующего: это конец; придется признать поражение. Пора выводить наиболее ценное имущество, чтобы прадорам не досталось ничего, кроме территории.

Однако Пенни Роял вдруг получает особый приказ. Удивительно, но кажется, его истребитель поврежден меньше всех. В одно мгновение он отлично понимает свое место и цель в отступлении; понимает он и то, что, если даже тело «Изгнанного дитяти», его корабля, уцелеет, разум совершенно точно случившегося не перенесет.

Трюм «Высокого замка» был герметизирован, хотя воздух в нем и не годился для дыхания. Брокл просканировал аккуратные штабеля грузов. В нескольких контейнерах оказалось оружие: какие-то необычные рельсотронные снаряды, ультратермитная дезактивирующая взрывчатка, а в одном ящике лежали сверхсовременные протонные винтовки. Кое-какие контейнеры содержали разные принадлежности для человеческого персонала и не представляли особого интереса. Остальной груз являл собой настоящий рог изобилия научной аппаратуры – самой передовой и предназначенной, несомненно, для исследования останков «прадора-отщепенца».