– Бсорол, Бсектил, уходите, продолжайте заниматься тем, что делали, – велел он. – Сносите вещи в грузовоз.

А Ткач меж тем всё сидел в вакууме, время от времени поворачивая голову, чтобы взглянуть то на Амистада, то на одного из прадоров. Это существо как будто считало себя зрителем, а не уязвимой органической формой жизни, торчавшей на перекрестье прицелов такого количества оружия, которым можно было бы сровнять с землей целый город. А еще Свёрл отчего-то чувствовал, что уткотреп сдерживает веселье и может в любой момент разразиться хохотом. Но, когда прадоры, нарушив строй, отступили, Ткач тоже зашевелился.

Он отплыл от телепорта и повернулся лицом к механизму, который плел полусферу. Тот задергался, как пронзенный копьем зверь, – и вдруг резко остановился.

Всё внимание Свёрла вновь устремилось к Ткачу, который, точно безумный Будда, направлялся к зиявшей в боку станции дыре. В тяжелой клешне он держал какой-то замысловатый, но хлипкий на вид прибор. Свёрл не сомневался, Ткач просто отключил эшетерское устройство, но что теперь? Бывший прадор решил, что ему хочется взглянуть поближе – собственными глазами. Пробежав по балке, он оттолкнулся от нее, включил внутренний гравидвигатель и спланировал к Ткачу. Как и ожидалось, Амистад вскоре оказался рядом.

– Можешь сделать что-то с этим флотом? – спросил Свёрл.

– Я говорю с Гарротой прямо сейчас, – ответил дрон. – Он не слишком рад тому, что я здесь, и, кажется, думает, что может отдавать мне приказы. Вот что получается, когда сажаешь разум ударного корабля в дредноут. Комплекс Наполеона.

Они держались позади Ткача, который выплыл в одну из дыр под ослепительное сияние, почти потерявшись даже для сенсоров Свёрла. Проведя проверку, Свёрл обнаружил, что имеет дело не только со светом гипергиганта, но и еще с каким-то излучением странного диапазона поперек электромагнитного спектра, которое исходило от самой станции: инфракрасные лучи и микроволны, гамма-излучение и отчего-то одинокий высокий пик в ультрафиолете. Наверное, какой-то размягчающий процесс, при помощи которого устройство делало материю удобоваримой, решил Свёрл.

– Как думаешь, почему он здесь? – спросил Амистад.

– Не знаю, – увильнул Свёрл.

– Знаешь, – отрезал скорпион. – Это плата Пенни Роялу за предоставление биомеханической боевой машины. Но присутствие Ткача говорит нам еще кое о чем.

– А именно?

– Думаешь, эшетерскому устройству требуется какое-либо реальное вмешательство Ткача?

– Нет, – ответил Свёрл.

На вид эшетерская технология сильно превосходила государственную. Присутствие Ткача не казалось необходимым, разве что по какой-нибудь неясной духовной причине.

– Дело не сделано, – заявил Амистад.

– А…

Ну вот и объяснение. Объект, мерно возводимый здесь, мог быть частью текущей сделки. Возможно, Ткач явился сюда, чтобы присмотреть за операцией до ее завершения. Он, вероятно, упустил нечто необходимое или сохранял контроль, пока Пенни Роял не проведет последний платеж.

– Интересно, что же это за платеж, – подумал вслух Свёрл.

– Мне тоже, – рассеянно кивнул Амистад.

– Думаешь, Пенни Роял вернется сюда, чтобы произвести оплату? – спросил Свёрл, загодя уверенный в положительном ответе. – И принять готовый продукт?

– Первое – возможно. А вот будет ли тут готовый продукт, который можно принять, – это еще вопрос спорный.

– Что?

– Гаррота только что предупредил: у меня есть день, чтобы покинуть это место, – ответил Амистад. – А сейчас он пересылает мне видеоданные.

Пока Амистад говорил, датчики Свёрла сообщили ему об очередном изменении характеристик У-пространства: прибывали новые корабли. Амистад хотел расширить канал связи, но Свёрла охватили подозрения: не готовилась ли на него атака? Впрочем, он отмел мнительность. У Амистада было оружие – и ему не требовалось затевать информационную войну. Так что Свёрл открыл канал.

Корабли выскальзывали в реал вдалеке от солнца-гипергиганта. Свёрл мгновенно опознал длинные каплевидные звездолеты: возвращался Королевский Конвой. На миг он понадеялся, что теперь у государственной флотилии возникнут проблемы, но сразу понял: нет, не возникнут. Гаррота не стал бы предупреждать и посылать изображение. Похоже, Королевство и Государство стали теперь своего рода союзниками – в ответ на происходящее здесь. Свёрл насчитал двадцать кораблей Королевского Конвоя, но было там еще одно судно. Его он тоже узнал: неуклюжий гигант, титанический двустворчатый моллюск с огромными старыми ядерными двигателями сзади и массивными захватными крюками спереди. Он видел такие суда на верфях Королевства во время войны. Эти тягачи создавались для перемещения очень больших объектов вроде колоссальных кораблей, подлежавших ремонту. Сейчас они несколько устарели, но работу свою выполняли исправно.

– Выглядит не очень, – прокомментировал Амистад.

– Точно, – согласился Свёрл.

Едва «Высокий замок» вышел из У-пространства, Брокл принялся копаться во всех доступных каналах и быстро узнал некоторые интересные факты. Он разминулся с Торвальдом Спиром на считаные дни. Этот человек являлся нанести визит мистеру Пейсу, и ему чудом удалось спастись бегством. Оттого ли, что мистер Пейс вообще имел склонность убивать своих гостей, или потому, что Спир чем-то разозлил старика, – Брокл понятия не имел. Значит, надо было провести расследование.

Направив сенсоры на планету, Брокл сфокусировался на замке Пейса. У входа там наблюдались повреждение, которые восстанавливали какие-то весьма древние роботы, а на крыше стоял шаттл – его заправляли и загружали ящиками. Брокл тут же переключился на корабль на орбите: большое яйцо с тремя У-гондолами, которые крепились по экватору. Как сообщило короткое зондирование, судно проходило процедуру проверки. Брокл уже знал, что этот звездолет принадлежит Пейсу. Выходит, он готовился к путешествию. Внимание Брокла вновь переключилось на планету.

По сходням шаттла ползли автогрузовые платформы, доставляя внутрь плазмельные ящики. Мистер Пейс тоже был здесь – он наблюдал, скрестив руки на груди. Сперва Брокл опробовал на нем пассивное прощупывание, но не получил никаких данных вовсе. Пейс казался способным двигаться камнем. Активные сенсоры выявили тело со странной молекулярной структурой. Прочная, но гибкая плоть Пейса состояла из нанослоев металлостекла, которое было крепче брони на обломках «Черной розы», всё еще хранившихся в научном секторе «Высокого замка». Имелись тут и ИИ-кристаллы, рассредоточенные таким образом, что мозг находился не только в черепе. В изобилии встречались причудливые формы углерода, включая алмазную пленку. Повсюду были натыканы графеновые и молибденовые обрабатывающие узлы, а нервные импульсы передавались при помощи нанолазеров. Всё это представлялось весьма занимательным, но ни на шаг не приближало Брокла к тому, что он хотел узнать.

Внезапно мистер Пейс повернулся и посмотрел вверх, в точности туда, где находился «Высокий замок». И Брокл, непонятно почему, ощутил укол страха.

Мистер Пейс был сложным и интересным созданием и, вполне возможно, мог почувствовать, что его сканировали. Кроме того, «Высокий замок» – большое судно, ясно видимое снизу, тем более через датчики корабля Пейса. Брокл пожал плечами, отгоняя страх – ИИ допускал, что тот пророс из остатков его прежней сущности, – и принялся собираться воедино, вновь обретая вид человека.

Процесс шел куда быстрее, но результат оказался неприятен, напомнив Броклу времена на борту Авиа, когда ему пришлось сформировать из своих единиц нечто вроде парящего чемодана. Несмотря на максимальную компрессию, получившаяся фигура превышала ростом два метра тридцать сантиметров и отличалась чрезмерным объемом. Но имело ли это значение? Люди, разбросанные по галактике, принимали самые странные формы, приспосабливаясь к окружающей среде, а многие радикально меняли себя из эстетических соображений. Обитатели планет с пониженной гравитацией были очень рослыми, а в мирах с высокой силой тяжести жили люди приземистые, коренастые, похожие на троллей. Некоторые привили себе крылья, другие стали неотличимы от земных китообразных. Теперь всё это не играло никакой роли, поскольку Брокл не стремился скрыться: ему больше не нужно смешиваться с толпой и избегать выделяться.