Он потерял счет времени и не знал, сколько пролежал там, сотрясаемый рвотными позывами, но, когда полузабытье отступило, Блайт осознал, что весь дрожал, горло драло, а во рту поселился гадкий привкус. Способность размышлять вроде бы вернулась, но капитан пребывал в недоумении. Очевидно, он на борту того самого корабля – почти наверняка государственного, – который уничтожил «Черную розу». Но даже на Погосте или просто после применения старого военного автодока на его судне он не сталкивался с таким пагубным эффектом – пускай даже при столь масштабном телесном восстановлении, а ведь государственные технологии куда более продвинутые. И тогда он сообразил, в чем проблема: в его собственной голове. Психологические последствия допроса были налицо.

Он встал, пошатываясь, убрал унитаз и коснулся душевого пульта. Опустившаяся тонкая пленка отделила его от всей туалетной комнаты, потом полилась вода. Увеличив температуру, он стоял под горячими струями, пока дрожь не унялась, затем тщательно умылся. К тому времени как он, закончив с душем, потянулся к одному из висевших рядом полотенец, какой-то робот-уборщик уже позаботился и о дерьме на полу, и о рвоте в раковине. Капитан думал, что, вытершись, почувствует себя сильнее, но засевшая внутри болезненная хрупкость никуда не делась.

В комнате он нашел одежду: нижнее белье, мягкий комбинезон, тапочки. Когда он оделся, скрыв наготу, ощущение беззащитности чуть притупилось, но не исчезло – казалось, за ним постоянно наблюдал какой-то сердито хмурившийя призрак. Блайт огляделся, размышляя о том, где сейчас кристалл Левена. Он смутно помнил, как лежал на операционном столе. Естественно, без всякой одежды и, конечно, без пояса. Левен, наверное, впал в спячку (что, видимо, к лучшему) и кувыркался сейчас в вакууме. Доковыляв до двери, Блайт подергал ручку, ожидая, что дверь будет заперта, но створка плавно ушла в стену. За ней оказался коридор, пол которого устилал красный мшистый ковер, а маленькие ниши в стенах давали приют скульптурам, изображавшим какие-то кошмарные инопланетные формы жизни. Однако охрана всё же имелась.

– Следуй за мной, – проговорил спустившийся с потолка краб-дрон, мигая расположенными по ободку огоньками.

Капитан, кивнув, повиновался.

– На каком я корабле? – выдавил он, сделав несколько шагов.

– «Высокий замок», – коротко ответил дрон.

– Государственный боевой корабль?

– Гамма-класс, поддержание порядка и пресечение. – Дрон на секунду умолк. – Да, боевой корабль.

Через еще одну раздвигающуюся дверь дрон провел капитана в маленький салон, этакую гостиную-столовую. Здесь перед панорамным экраном, который показывал внутрикорабельное пространство и окрестный космос, теснились диванчики и низенькие столики, а позади них стояли полированный обеденный стол и восемь стульев. За столом сидел всего один человек. Грир, в точно таком же, как у него самого, бледно-голубом комбинезоне, походила на обитателя богадельни. Глаза ее были пусты, и Блайт заметил, что руки женщины, которыми она пыталась запихнуть в рот маленькие кусочки еды, тряслись.

– Капитан, – выдохнула она, и на этом слова у нее, похоже, кончились.

Блайт шагнул было к ней, но, заметив в стене пищераздатчик, направился туда и ввел заказ. Вскоре он получил запечатанный поднос и закрытый стакан. Блайт взял еду, но, вместо того чтобы присоединиться к Грир, подошел к панорамному окну.

Корабль был, несомненно, велик, поскольку за окном раскинулась тянувшаяся к рассвету равнина. В роли зари выступало свечение термоядерных двигателей. А равнина из металлов и сплавов была усеяна зеркальными волдырями приборов, похожими на купола, вперемешку с антеннами и парочкой громадный орудийных турелей. Вдалеке, у подножия одной из турелей, капитан заметил фигуру в скафандре, что дало ему представление о масштабе. Орудийная башня вытянулась этажа на четыре. Блайт отвернулся и нехотя присел рядом с Грир.

Она устало смотрела на него, а он не знал, что сказать. В итоге Блайт молча снял крышку с подноса и удивился, поскольку еда выглядела отлично. Впрочем, аппетита у него не было, так что он открыл стакан и отхлебнул кофе. Оказалось вкусно, но проглотил он с трудом, и желудок тут же изъявил протест. Пришлось отставить стакан в сторону.

– Не думаю, что Бронду удалось спастись, – сказал он наконец.

– Да, я слышала, – откликнулась Грир. – Нам следовало знать, что в конечном счете ублюдок убьет одного из нас.

В словах женщины не было гнева.

– Всё случилось быстро. – В ушах Блайт снова зазвучал оборвавшийся крик Бронда. – Я обгорел, – продолжил он. – Что-то допрашивало меня, пока работал автодок. Я всё время находился в сознании и безо всякой блокировки нервов.

– Да.

Вероятно, Грир подразумевала, что с ней произошло то же самое; ничего не поясняя, она склонила голову, возобновив попытки поесть.

Тогда продолжил Блайт:

– Вошла какая-то женщина и остановила допрос. Выглядела она недовольной.

– Это, наверное, капитан Графтон. – Грир с отвращением отложила вилку и нож. – Она военнослужащая, и не думаю, что ей нравится… – Женщина на секунду умолкла. – Не думаю, что ей нравится присутствие на борту Брокла. Не думаю, что он нравится ей вообще.

– Брокл? – повторил капитан. – Какого черта этот тип оказался на корабле?

– Наверное, как консультант по вопросу… Пенни Рояла. – Грир пожала плечами и поморщилась. – По словам Графтон, это судно собиралось присоединиться к небольшой флотилии, которая направляется к Цеху Сто один. Они знают, что там произошло: король прадоров прислал им запись. – Грир выглядела озадаченной. – Очевидно, мы упустили нечто важное в тамошних событиях.

– Ты сказала – «собиралось»?

– О да. Ему поручили новую миссию, отправив на перехват Пенни Рояла. – После долгой паузы Грир добавила: – Но Пенни Роял удрал.

– И что теперь? – спросил Блайт.

– Теперь, очевидно, Брокл собирает информацию, чтобы определиться с новым планом действий. – Грир посмотрела прямо в глаза Блайту. – И мы – его главный источник.

Оба долго молчали, потом Грир добавила:

– Что-то тут не складывается.

Блайт ждал, но взгляд Грир уперся в какую-то точку за его плечом. Капитан оглянулся и увидел, что в столовую вошел крупный лысый мужчина в таком же, как у них с Грир комбинезоне, плотно обтягивавшем его тучную фигуру. Толстяк остановился, скрестив на груди руки, а Блайт еще мгновение отказывался узнавать его.

– Грир Салинт, – произнес мужчина. – Требуется твое присутствие.

Охваченная паникой Грир вскочила, оттолкнувшись от стола и опрокинув стул. Она в ужасе пятилась, но бежать было некуда. Толстяк поманил ее пальцем, и Грир охнула, точно пропустила удар в живот, – но, как загипнотизированная, шагнула вперед, подчиняясь зову. Блайт ненавидел себя за то, что сидел и ничего не делал; а еще за чертовскую радость от того, что вызвали ее, а не его.

Покинув свое святилище, Свёрл попытался прозондировать бывшее жилище ИИ Цеха 101, но, к сожалению, там не осталось работавших камер, потому он понятия не имел, что же обнаружил Бсорол. Так что он просто пошел туда, сперва неуверенно, но быстро привыкая к новой форме и находя ее менее громоздкой и неуклюжей, чем старая. По пути он продолжал проверять доступные участки станции.

Выбрав телепорт – с поющим ИИ, – он загрузил требуемые программы, отправив в распоряжение ИИ наименее поврежденных ремонтных роботов. Те уже размещались вокруг телепорта, чтобы начать чинить его, хотя ИИ еще только загружал данные. К счастью, урон устройству нанесли не такой уж большой, поскольку инстинкт самосохранения у станционных ИИ оказался достаточно силен и не дал им растащить телепорты по частям. Те ведь созданы по таким технологиям, что вмешательство могло привести к настоящей катастрофе, и не только для их сингулярностей. Так что починка шла быстро. Внешнее оружие, конечно, совершенно не соответствовало первоначальным характеристикам, но каждый раз, как включалось очередное подразделение завода, темп восстановления возрастал. И все равно действовать нужно было еще быстрее: силы Государства могли появиться в любой момент.