Кроушер вновь просканировал данные. Строение Вселенной, лежащие в его основе принципы, область науки, связанная с древней теорией струн, сложнейшая математика, с которой имеют дело ИИ телепортов, и откровенно аномальная физика, напомнившая о прежних тревожных мыслях Кроушера о судьбе и предопределении. Несмотря на усилители хаймана, большая часть перехваченного была ему непонятна, да и, что гораздо важнее, неинтересна. Его привлекали лишь короткие послания на человеческом языке, иногда проскальзывавшие в потоке, словно что-то в черной дыре во время передачи говорило на заднем плане.

Последней фразой, которую он уловил, была: «И троица станет едина». Он запросил Землю-Центральную, и ему ответили: «Засекречено – не распространять». Другие сообщения, которые ему разрешали распространять и анализировать, быстро получали тысячи разных интерпретаций. Фраза «Логово белого червя велико», например, могла относиться к новой фантастической виртуальности, основанной на произведениях древнего писателя по имени Брэм Стокер. Однако дальнейший анализ показал, что выражение выбрано креативной поисковой программой, опиравшейся на события на планете Масада и слова «белый червь». Толкование имело какое-то отношение к тамошней эшетерской боевой машине, Технику, и его кончине, но информация с Масады с недавних пор была строго ограничена, так что значение предложения в целом осталось неясным. Иногда попытки разобраться казались Кроушеру гаданием по Нострадамусу.

На этот раз фраза была такой: «Твой главный страх – открытая комната». Кроушер переслал ее напрямую Земле-Центральной и, приступив к собственному анализу, вскоре пришел к Джорджу Оруэллу с его «1984» и Комнате 101, месту, скрывавшему величайший страх главного героя – «то, что хуже всего на свете». Далее ссылки ветвились миллионами, поскольку Комната 101 прочно вошла в человеческую культуру. Даже государственный завод-станция, действовавший во время войны людей и прадоров, гигантская гармонь почти сто тридцать километров длиной, сорок восемь шириной и двадцать четыре высотой, с тянувшимися вдоль бортов квадратными отверстиями, выходами из огромных сборочных отсеков – не в ее ли честь он был назван Цехом 101?..

– Засекречено – не распространять, – откликнулась Земля-Центральная, сопроводив ответ тяжелым заархивированным файлом.

Изучив новую информацию, Кроушер почувствовал твердую уверенность: ему прислали ее лишь для того, чтобы отвлечь от разбора последней фразы; но он тут же выбросил это из головы, поскольку, во-первых, постоянно направляя запросы, далеко не уедешь, а во-вторых, свежие данные действительно заинтересовали его, особенно из последних рассекреченных. Он отвел датчики дальнего контроля от аккреционного диска, направив их на планетарную систему, недавно поползшую в сторону черной дыры. Он уже реконструировал историю физического состояния почти всех планет системы с момента их рождения в аккреционном диске совершенно иного типа. Одна из них содержала редкие металлы, добавленные в периодическую таблицу элементов лишь в последнее столетие, на другой находилась разрушенная база прадоров, но в общем особого интереса они не представляли. Однако планета Панархия заворожила Кроушера, и именно ее касались рассекреченные сведения.

Он поднял всю информацию о Панархии с начала войны, несколько отступив от своей основной работы. Изучил первичное терраформирование планеты, ранние колонии, более поздние события, когда поселенцы принялись необдуманно ввозить разные экзотические формы жизни и одна из них, спрутоножки, дальняя родня земных спрутов, заняла главенствующее положение. Изучил эвакуацию планеты перед нашествием прадоров и финальную бойню – гибель тех, кто остался. Он многое узнал о третьем «отжиме», о продвижении сил Государства, о возвращении территорий, о разыгравшихся на планете жестоких сражениях. И вот теперь – рассекреченная информация…

Пенни Роял…

У Кроушера даже мурашки поползли по спине. Он слышал о Черном ИИ Пенни Рояле, но кто же о нем не слышал… А вот того, что именно здесь этот ИИ как корабельный разум управлял истребителем со странным названием «Изгнанное дитя», хайман не знал. Очевидно, местный конфликт оказался столь напряженным, что к поставке кораблей пришлось привлечь государственный завод-станцию. В процессе борьбы…

Кроушер застыл, глядя на старые изображения завода-станции, захваченный мыслью о его названии: Цех 101. Мурашки, бегавшие по спине, похоже, надели подбитые гвоздями сапожищи.

Значит, Пенни Роял был создан в Цеху 101, неподалеку от нынешнего местонахождения Кроушера. ИИ принимал участие в каких-то боях в системе Панархии. Во время одного из них государственные войска на поверхности планеты оказались окружены превосходившими силами прадоров, которые могли бы разгромить их в один момент, но отчего-то не стали. А потом, при попытке – по крайней мере, так всем казалось – спасти с планеты дивизию, насчитывавшую восемь тысяч человек, Пенни Роял начал беспредельничать. ИИ ухитрился прорваться за линию прадоров, но вместо того, чтобы попробовать выручить людей, принялся бомбардировать войско с орбиты антиматерией – и уничтожил всех.

Кроушер снова просмотрел краткую сводку, потом сосредоточился на деталях. Было здесь нечто воистину странное. Да, свихнувшиеся ИИ склонны к антигуманности, и Пенни Роял в дальнейшем определенно продемонстрировал эту тенденцию. Но зачем потребовалось ИИ уничтожать дивизию, которая, судя по тактическим данным, и так была обречена?

Во время долгого заключения в космической тюрьме «Тайберн» Брокл всегда имел дело с теми, кто отнимал чужие жизни – и чья вина была доказана. Однако порой ему ужасно хотелось допросить не только тех, чья вина очевидна, расширить ассортимент, так сказать. Членов организации сепаратистов, к примеру, на руках которых пускай и не было крови, но которые толкали других на убийства. Тех, кто колебался на грани незаконных поступков, – но таких никогда к нему не присылали. Брокл решил, что можно выделить степени вины и преступности и одна из них – преступное бездействие, позволяющее существовать злодеяниям. А под таким углом зрения виновна вся человеческая раса.

Лишь людское невежество и упрямое нежелание подниматься на иные уровни разума удерживали преступность на плаву. По глупости люди не осознавали, что Государство способно к совершенствованию, а они тянут его назад. И не виноваты ли в этом государственные ИИ? Они могли бы заставить человеческую расу подтянуться или просто стереть всех с лица земли и приступить к созданию утопии…

– Так что это за корабль?

Оторвавшись от размышлений, Брокл посмотрел через боковое панорамное окно внешней космостанции Авиа на несколько необычный с виду корабль. Имея доступ к похищенным у своих жертв воспоминаниям, Брокл сделал вывод, что формой судно весьма походило на селедку. Впрочем, звездолет в три километра длиной и километр шириной с отливавшим металлом чешуйчатым корпусом больше наводил на мысли о макрели. На этом рыбные аналогии иссякали. По всей поверхности были разбросаны антенны сенсоров и инструментальные ячейки, подобные домам, накрытым стеклянными куполами, а возле «головы» выделялись две массивные орудийные турели – единственное видимое проявление огромной, скрывавшейся внутри коллекции продвинутых боевых средств и информационно-измерительного оборудования. Корабль был настоящим «алмазным штатом»: частично передовым дредноутом, частично исследовательским судном – и как никакой другой подходил Броклу.

Брокл отвернулся от окна и уставился на заговорившую женщину. Имевший огромный опыт в распознавании выражений человеческих лиц, аналитический ИИ сразу понял – она встревожена, но и заинтересована тоже. Что-то в Брокле беспокоило ее, но она находилась в Государстве, а значит, в безопасности. А еще она была стара, определенно перевалила за второй век и маялась скукой. И носила форс, так что если бы кто-то напал на старуху или если бы она столкнулась с чем-то странным, она мгновенно уведомила бы о том станционный ИИ.