Все кончено…

Утро начинается… Я просто открываю глаза за полчаса до будильника и смотрю в потолок. Спать не хочется, вставать тоже нет желания, даже думать ни о чем не могу, иначе меня вновь накроет истерикой.

«Ты уверена, что хочешь уйти?» — это все, что крутится в моей голове. И я, дура, ушла с гордо поднятой головой. Ушла. Он хоть бы предупредил, что это последний его вопрос и шансов больше не будет…

Не знала, что Платон настолько жесток.

Будильник оживает веселой мелодией. По инерции выключаю будильник, чисто на рефлексах поднимаюсь с кровати и иду в ванную, ничего не чувствую, кроме головной боли. Теплый душ, фен, расческа, одежда. Мне абсолютно все равно, как я выгляжу, беру первое, что попадется, и натягиваю на себя. Сегодня это оказываются черные утепленные лосины и длинная вязаная туника. Похоже, я ее не надевала никогда. Она мне не понравилась, казалось, я в ней как корова. А сейчас все равно.

Собираю волосы в хвост, закидываю в рюкзак тетради, ручки и спускаюсь вниз. Тишина. Все еще спят. Миланка шумит на кухне. Не хочу завтракать, но больше всего не хочу кому-то попасться на глаза. Милана начнет задавать вопросы, а я не готова давать ответы. У меня их просто нет.

Тихо смываюсь в прихожую, быстро одеваюсь и ухожу. Останавливаюсь во дворе. Зима в разгаре, морозно, еще темно. Бреду в гараж, где, по идее, меня должен ждать водитель. Но выехать не получается. Мой водитель задерживается и просит подождать его. Стоять на дворе холодно, возвращаться домой не хочу — сейчас все проснутся, и дом наполнится людьми. Но больше всего я боюсь посмотреть в глаза Платону после вчерашнего позора.

Разворачиваюсь и иду к Сашке с Ароном. Они не задают лишних вопросов. Выпью у них кофе. Прохожу в дом, на кухне что-то разбивается. Сашка снова что-то разбила. С утра она неловкая. Разуваюсь, иду на кухню.

— Что на этот раз?.. — спрашиваю я. Не договариваю, впадаю в ступор. Чашка и правда разбилась, на плиточном полу осколки и брызги кофе. Но этой парочке все равно. Саша сидит на стойке с откинутой головой, закатывая глаза и царапая столешницу, пока Арон…

О боже! Кажется, что я краснею от кончиков пальцев до кончиков волос. Вылетаю из кухни.

Нельзя вторгаться в чужой дом без разрешения! Дура.

Вылетаю на улицу, пытаясь остыть. Очень надеюсь, что они меня не заметили. Иначе я сгорю от стыда. Стыд сменяет горечь. Арон и Саша настоящая пара. Как бы они ни ругались (а поскандалить они любят), это никак не влияет на их интимную жизнь, наоборот, больше разжигает. А меня вчера позорно прогнали… Хочется покричать, чтобы выплеснуть все, что накопилось внутри. Дышу, дышу, дышу, глотая морозный воздух…

Убегаю в машину, ложусь на заднее сидение, кутаясь в куртку, и жду там водителя. Рыдаю и не могу остановиться. Платон… Ну за что ты так со мной? Хватит! Я уже все поняла! Выросла! Из тебя отличный воспитатель. Можно продолжать унижаться и идти просить у него прощение, но я еще не всю гордость растеряла, черт бы ее побрал.

Пары проходят словно в тумане, как, впрочем, и вчера, и позавчера. Я что-то записываю, отвечаю, но ничего не соображаю. Общаюсь с подругами, пью чай в столовой, ковыряюсь в еде, но не чувствую вкуса. Словно все чувства пропали, осталась только горечь. Макс давно в паре с первокурсницей. Хорошая девочка, смешливая, стильная, общительная. Они хорошая пара, и им весело. А я им завидую… Нет, не со зла, по-доброму. У них есть то, чего меня лишили. У них есть воздух, а у меня его нет. Кажется, я не выдерживаю и ломаюсь…

Становится еще хуже, когда занятия заканчиваются. Домой не хочется. Там куча сочувствующих глаз и немых вопросов. Там Лера, там Платон… Хотя последнее время его почти не бывает дома…

Натягиваю шапку, обматываюсь шарфом, надеваю перчатки и иду пешком в центр. В принципе, мне все равно куда, нужно подышать и развеяться. Планирую дойти до любимой кофейни и погреться. Но уже через квартал меня кто-то останавливает, хватая за руку.

Вскрикиваю от неожиданности, оборачиваюсь, пытаясь вырваться, и замираю, встречаясь взглядом с Платоном. Смотрим друг другу в глаза несколько минут, теряя связь с реальностью. Хочется залепить ему пощёчину за издевательство, хочется накричать или послать подальше, но я кусаю губы и дрожу далеко не от холода. Отшатываюсь, когда его рука тянется к моему лицу. Но Платон все же прикасается, нежно поглаживая мои замерзшие щеки. А мне хочется прильнуть и ластиться, как нашкодившая кошка. Он улыбается, качая головой, и тянет меня за руку к машине. Зачем-то сопротивляюсь, находясь в растерянности.

— Даже не думай, закину на плечо и все равно унесу, — угрожающе произносит он и насильно ведет к машине. Иду. Он открывает двери авто, помогает мне расположиться и сам садится за руль, начиная движение. — Еще раз надумаешь гулять в мороз, получишь по заднице, — вдруг заявляет он, смотря на дорогу.

Молчу, кусая губы. Я только сейчас замечаю, что дико замерзла. Щеки, руки и ноги горят от перепада температуры. Я в ступоре. Не знаю, что говорить и как себя вести. Поэтому просто молча делаю все, что он говорит. Я словно маленькая, потерянная девочка, которая наказала сама себя. И вот пришёл взрослый мужчина исправлять ошибки.

Платон тормозит через пару кварталов возле кафетерия. Выходит из машины, открывает для меня дверь и вытягивает на улицу. Я думаю, мы идем пить кофе, но Платон переходит дорогу и заводит меня в свадебный салон. Я ничего не понимаю, но упрямо молчу.

— Добрый день, Платон Яковлевич, — здороваются с ним девушки. — Это наша невеста?

Платон помогает мне раздеться, а я впадаю в ступор.

— Да, это она, — подталкивает меня вперед. — Она вся ваша, — усмехается. — Напоите ее горячим кофе.

— Хорошо. Не переживайте.

— Платон… — разворачиваюсь к нему и растерянно хлопаю ресницами, понимая, что он собирается уходить. Усмехается. Подмигивая мне.

— Девочки, вам хватит пару часов?

Девушки кивают и уводят меня вглубь салона, а Платон смывается.

— Не переживайте, мы сделаем из вас самую красивую невесту.

Меня заводят в основной зал, где развешаны сотни свадебных платьев и прочих аксессуаров.

— Меня зовут Татьяна, для вас просто Таня, присаживайтесь. Леночка, свари девушке кофе, — начинает суетиться Таня. А у меня ноги подкашиваются. Сажусь в кресло, пытаясь дышать ровно.

— Я Алиса, — представляюсь. — А что происходит?

— Я полагаю, вы выходите замуж, — как ребёнку поясняет мне девушка. У меня еще куча вопросов, но, чтобы не выглядеть дурой, задать я их не решаюсь.

— Простите, мне нужно позвонить, — набираю Платона и отхожу подальше, отворачиваясь к витрине.

— Да, — отвечает он.

— Платон… Что я здесь делаю? — шепотом спрашиваю его.

— Ты выбираешь платье, туфли и прочее.

— Платон… Мне казалось, это должно быть по-другому…

— Теперь я решаю, как это должно выглядеть, — отрезает он. — Выбирай платье и наслаждайся, малышка, — уже мягче говорит он и скидывает звонок.

Я, определенно, хотела замуж, но… Блин… От радости внутри ликую и одновременно растеряна настолько, что страшно. Поэтому не могу выдать адекватную реакцию на происходящее.

— Ваш кофе, — приводит меня в себя Таня. — Мы подобрали вам несколько вариантов. Но выбор, конечно, за вами. Я продемонстрирую?

Киваю, принимаю чашку с горячим кофе и сажусь назад в кресло.

Глаза разбегаются, мне нравится все, что висит на вешалках, и совершенно ничего не нравится на мне. Я вдруг поняла, что классика не для меня. Все эти пышные платья принцесс смотрятся нелепо. Но мы его нашли. Идеальное платье. С открытыми плечами, рукавами в три четверти и струящейся юбкой в пол. Ткань шелковая, нежная и серебряная, утонченная вышивка на груди. Мне настолько нравится, что хочется плакать.

Я не хотела фату. Но когда мне показали кружевную ткань на серебряном гребне, которую нужно вплетать в прическу, я пересмотрела свое отношение к фате. Я в нее влюбилась.