Мигом надела платье, черные шелковые чулки (на улице немного похолодало, собирались тучи, а меня захватила предательская мысль о соблазнении босса прямо в его кабинете), натянула новые красные туфли на высокой шпильке, подхватила сумочку и уже на ходу заказала «Яндекс-такси».

В душе все пело, распускалось, и хотелось только одного — поскорее оказаться в своей приемной.

Такси привезло меня к «НИГМЕ» довольно быстро, несмотря на утренние заторы на дорогах.

Я буквально впорхнула в приемную. Включила компьютер, заказала ланч, воду для кулера, сделала себе крепкий кофе и принялась разбирать корпоративную почту.

На сотовый пришло сообщение от Облонского.

«Какой у тебя размер кольца?»

«Не знаю. А тебе зачем?»

Но он не ответил.

Я пожала плечами и снова уткнулась в компьютер — за выходные накопилось много писем. Но сердце предательски ликовало — про размер кольца не спрашивают просто так.

Двери приемной распахнулись без стука, и я прилипла к своему креслу — на пороге стояла Ирина.

— Владимир Николаевич у себя? — без приветствия поинтересовалась она.

— Нет, его до одиннадцати не будет.

Фыркнув, Ира взглянула на часы.

— Еще десять минут… что ж, подожду. Сделай мне кофе.

Поперек горла встал протест.

— У нас кофе только по приказу Владимира Николаевича подают, — мило улыбнулась сопернице. — Я позвоню, уточню, можно ли использовать для вас одну капсулу.

И потянулась за телефоном.

— Не надо никуда звонить! — зло рыкнула на меня Ира. — Обойдусь.

И вальяжно развалилась на уютном диванчике для посетителей.

— Если у вас что-то не срочное, можете оставить. Я передам.

— А давай ты не будешь в мои дела лезть?

Я пожала плечами и уткнулась в компьютер. Но сердце гулко колотилось у самого горла. Знаю, плохо ненавидеть, но я ненавидела Иру всей душой. Зачем она пришла? Неужели Облонский меня обманул, и не расстался с ней? Тогда зачем он про размер кольца спрашивал?.. Что ж, посижу, послушаю, чего она хочет.

Облонский явился в приемную в начале двенадцатого. В сером костюме, белоснежной рубашке и с охапкой красных роз в руках.

Я никогда не видела так много цветов сразу. Не знаю, сколько их было, но смотрелись они так, будто скупили все красные розы в цветочных магазинах города.

— Доброе утро, — обомлела я.

— Привет, принцесса. Принимай цветы, — хитро улыбнувшись, он положил перевязанный красной лентой букет на мой стол.

— Это мне? Спасибо, — расцвела я.

— Тебе, кому же еще? Сто одна роза.

И только тут Облонский заметил сидящую на диванчике Иру.

— Ты что забыла в моем кабинете? — напряженно скользнул по ней взглядом он.

— Вова, нам надо поговорить, — Ира выглядела жалко. Видимо, цветы на моем столе выбили ее из привычного состояния уверенности.

— Не о чем нам говорить, — покачал головой Облонский. Потом посмотрел на нее и сжалился. — Ну, да ладно, давай пройдем в мой кабинет.

Они скрылись за дверью, но дверь была прикрыта не плотно, и мне был прекрасно слышен их разговор.

— Мы больше не станем сотрудничать со «Стелой».

— Дело не в «Стеле». Дело в нас с тобой.

— Нас с тобой тоже больше нет, Ира. Я знаю, с кем ты ездила в Сочи. Поверь, это не лучший выбор — развлекаться одним из моих друзей. Впрочем, Миша тоже мне больше не друг.

— Миша не имеет для меня никакого значения! Мы встретились в Сочи случайно, и между нами ничего не было! Просто поужинали вместе. Тебе надо меньше верить тому трепу, который несет Дима.

— Дима ерунды никогда не скажет.

— Послушай, я… я была не права в нашу последнюю встречу. Я хочу извиниться перед тобой. Мне очень жаль, что я сказала те страшные слова про твоего ребенка… Пожалуйста, дай мне шанс все исправить…

— Нечего исправлять. Я женюсь.

— Что? Как… женишься? Что за…

— Вот так.

— Невозможно за несколько дней изменить свою жизнь настолько!

— Почему?

— Кто та несчастная, которой ты решил сломать жизнь мне назло?.. Постой, это же твоя секретарша! Боже… ты задурил голову этой глупой девчонке? Зачем, Вова? Она же совсем молодая!

— Она нужна мне. Не вижу смысла это обсуждать.

Я услышала громкий смешок, но он был скорее горьким, чем едким.

— Ты ведь даже не любишь ее!.. Да и как можно полюбить за четыре дня? Не дури девчонке голову, Вова! Отпусти ее, пока не поздно.

Раздался стук каблучков, и Ира пулей вылетела из его кабинета.

— Не верь ему! — остановившись у моего стола, громко произнесла она. — Слышишь? Он тебе сердце разобьет, и ты ничего не получишь взамен. Он тебя не любит.

И быстро вышла из приемной.

Я сидела на своем рабочем месте, и мне казалось, что на голову только что вылили ушат ледяной воды. Сто одна благоухающая роза лежала на моем столе, а я даже не сделала ни одного движения, чтобы найти подходящую для букета вазу.

Следом за Ирой вышел Облонский.

Поравнялся с моим столом и остановился.

— Маш, ты что притихла?

Я не ответила. Хмуро рассматривала розы, избегая смотреть ему в глаза.

— Так, мне не нравится твой настрой.

Облонский обогнул стол и развернул меня к себе лицом.

— Маш… ты же… не поверила ей?

Я продолжала сверлить взглядом цветы и красную ленточку, которой они были перетянуты.

Облонский нахмурился. Полез в карман пиджака и достал оттуда черную бархатную коробочку.

— Я хотел пригласить тебя вечером в ресторан, и там подарить. Но раз ты такая бука, придется сделать это сейчас. Чтобы больше ни у кого не возникало сомнений в моих чувствах и намерениях.

Открыл коробочку, и моему взору предстало аккуратное колечко из белого золота, украшенное сверкающим бриллиантом.

Достал колечко из коробочки, взял мою правую руку и осторожно надел на безымянный палец роскошный подарок.

Неприятные ощущения от общения с Ирой рассеялись, и я смущенно заулыбалась.

— Вот. Так уже лучше, — взгляд его карих глаз потеплел.

И как раз в этот момент двери приемной распахнулись.

— Владимир Николаевич! — раздался скрипучий голос королевы Божены. — Хорошо, что вы на месте! У меня есть к вам неотложный разговор…



Заметив коробочку и кольцо, Божена Брониславовна осеклась на полуслове. Удивленно вскинула тщательно прокрашенную бровь, прочистила горло.

— Неужели Маша вас приручила?

— Что значит, приручила?! — возмущенно уставился на королеву Облонский. — Я что, похож на питомца?

— Нет, нет. Что вы, Владимир Николаевич, — бросилась успокаивать его Божена. — Я просто неправильно выразилась. Впрочем, результат представлен наглядно. Кстати, Маша, я имела честь разговаривать с вашим папенькой.

— Это…как? — теперь опешила я.

— В том, чтобы позвонить, нет ничего сложного. А насчет фамилии, Машенька, очень даже любопытные у вас в семье корни. Особенно по твоей маме.

— Божена, а не пойти ли вам… в отдел кадров? — зловеще взглянул на королеву Облонский. — Пока я не разозлился окончательно?

— Конечно, конечно, Владимир Николаевич. Впрочем, теперь, раз дело в шляпе, я могу помолчать.

— В какой шляпе? — растерялась я.

— Не слушай ее. Старческий маразм не лечится. Только крепчает, — злобно рыкнул Облонский. И в том, как резко он ощетинился, очень сильно чувствовалась ярость.

Божена хмыкнула, едва сдерживая смешок двинулась к выходу, и по горящему лукавству в ее зеленых глазах я поняла, что она что-то задумала.

— Машенька, раз уж ты теперь моя невеста, сделай мне чашечку кофе, пожалуйста, — проследив за Боженой подозрительным взглядом, попросил босс. — И не забудь поставить цветы в воду.

— А что имела в виду Божена? — взглянула на него я.

Но в его кабинете завибрировал оставленный на столе сотовый телефон, и он скрылся за дверью, так и не ответив на мой вопрос.

К тому времени, как я принесла кофе, в его кабинете уже топтался один из прорабов, а сам Облонский что-то громко выговаривал кому-то по телефону.