Не успели они сесть за стол и разлить ароматный кофе в красивые кружки, как охрана сообщила о посетителе.

— К вам следователь Дроздов, Божена Брониславовна.

— Надо же, какой прыткий. Ну, проводите его на веранду, — скомандовала королева Божена.

— Это, тетя, он запах твоих булочек учуял, — хмыкнул Владимир и поднялся из-за стола, встретить гостя.

Божена покачала головой и принялась намазывать булку сливочным маслом.

Скоро Владимир привел с собой следователя. Тот стянул фуражку и неловко переминался с ноги на ногу, не зная, как поступить. Семейство за завтраком явно ввело его в ступор.

— Доброе утро, — начал он.

— Да вы не стойте, Глеб, — поманила его к столу хозяйка дома. — Присаживайтесь. Позавтракаем вместе.

— Я при исполнении, к сожалению. Так что воздержусь, — отчаянно замотал головой следователь.

— Да, ладно вам! Выпейте хотя бы чашечку кофе. А булочку, так и быть, я дам вам с собой. Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро.

— Ну, кофе, наверное, можно… — совсем растерялся Дроздов.

— Я принесу еще одну чашку, — улыбнулась Мария и заторопилась в дом.

Следователь осторожно устроился за столом и положил перед собой папку с документами.

Божена стрельнула в юного стража закона презрительным взглядом. Совсем мальчишка. Как бы, это не было его первое дело. Завалит он расследование.

— В общем, нашли мы, кто вас хотел отравить, Владимир Николаевич, — выдохнул Дроздов, чем несказанно удивил Божену.

— Вот так, за три дня нашли? — взлетели вверх ее тонкие и тщательно прокрашенные брови.

— Преступник явился в отдел с повинной, — признался следователь.

— Ведь поджог заказал Абрамов? — с любопытством посмотрел на следователя Владимир.

— Вынужден вас огорчить, но нет. У господина Абрамова были другие планы. Он хотел сделать вас банкротом. Для этого им был нанят Михаил Гринев, которому пообещали место сити менеджера в случае удачного исхода операции. И здесь случился просчет. Планшет, в котором хранилась вся информация по деятельности клиентов Михаила Гринева, украли местные криминальные элементы. Опасаясь гнева Абрамова, Михаил решил устроить поджог. Ведь в случае смерти Владимира Облонского отпадала надобность в полученной Михаилом информации.

— Какой хороший у тебя друг, Вовочка, — презрительно фыркнула Божена. — На тот свет решил отправить, лишь бы планшет не искать.

— Честно говоря, сначала мы подозревали Ирину, — осторожно отпив кофе из чашки, продолжал рассказ Дроздов. — Мотив же отличный — месть бывшему возлюбленному. А вчера вечером к нам в отдел заявился Михаил Гринев с чистосердечным признанием. Он понял, что его план по устранению Владимира рухнул, очень опасался гнева Абрамова и надеялся, что с признанием ему удастся получить хоть какую-то защиту от этого беспощадного монстра.

— Ай, да Глеб! Вы заслужили даже две булочки, — удовлетворенно хмыкнула Божена. — Что же теперь будет с этим гадким Гриневым?

— Суд решит. Учитывая масштабы трагедии и покушение на убийство, вряд ли чистосердечное признание ему поможет.

— Ему повезло, что мое имущество было застраховано, — подал голос Владимир. — Но отравление сильнодействующим снотворным — это уже из ряда вон! Надеюсь, он получит свое.

— Даже не сомневайтесь, Владимир Николаевич, — пообещал следователь Дроздов и одним махом допил свой кофе.

— Тебе нравится?

Голос Владимира выдергивает меня из размышлений.

Я с интересом осматриваю ухоженный дворик. Трава на лужайке коротко подстрижена. Дорожка выложена камнем, кусты роз и самшита ласкают глаз.

В самом центре двора стоит современный двухэтажный дом с огромными окнами. Терраса манит поставить на ней плетеные кресла и столик.

Сад благоухает распустившимися во всей красе белыми и желтыми розами. Вокруг безмятежная, почти осенняя тишина и высокие сосны.

Это Мишкино — тихий, неспешный, зажиточный, со сказочными пейзажами сосновых лесов и чтущих старинные обряды жителей городок. Здесь, как и в окрестностях, много храмов. А еще есть озеро. Оно застыло посреди городского парка, и в нем безмятежно плавают черные уточки. Местные жители любят устраивать в городском парке пикники и ярмарки.

В городе много гостиниц, открытых в старинных купеческих домах. Туристы едут сюда за тишиной и покоем. Посетить храмы, послушать, как шумят сосны, собрать свою коллекцию шишек и грибов.

Здесь вырос мой муж, и сюда мы вернулись после свадебного путешествия, чтобы пустить корни. Остались позади два самых сложных летних месяца — полностью загруженный вопросами переезда июнь и забитый до отказа свадебными хлопотами июль.

Нас с Владимиром венчали в самом главном соборе, и на нашей свадьбе гулял весь город. У Оболонских так принято — чтобы потом еще месяц не стихали разговоры о торжестве. О свадебном платье невесты, за которое отдали целое состояние. О подарках. О качестве угощений на столах и свадебных развлечениях.

В общую картину праздника не вписывалась только моя мачеха Тамара. Она дождаться не могла, когда же они с моим папой отчалят обратно домой. Впрочем, она меня не очень расстроила. Мы с Владимиром собирались лететь в Париж, и капризы мерзкой мачехи мне были нипочем.

…Сжимаю руку мужа крепче.

— А зимний сад в доме можно будет сделать?

— Конечно. Именно поэтому я тебя сюда и привел. Под зимний сад можно будет выделить целую комнату. Хочешь посмотреть?

Мои глаза горят восторгом.

— Очень хочу.

Владимир берет меня за руку и ведет по выложенной камнем дорожке к новому дому.

Достает ключи и открывает входную дверь.

В просторном холле он привлекает меня к себе и с нежностью целует в губы.

Сердце отчаянно бьется от волнения.

Сказать, что я в восторге — значит, не сказать ничего. Меня захлестывает счастье. Я висну у него на шее, целую в губы, а потом бегу к широкой каменной лестнице, ведущей на второй этаж.

— Там три спальни и рабочий кабинет, — поднимаясь за мной следом, поясняет муж. — Слева на первом этаже кухня-столовая, справа гостиная и гостевая комната. Ну, и как ты хотела — зимний сад. Правда, он сейчас пустует. Ждет, когда у него появится хозяйка.

Второй этаж не такой просторный, как первый. Я распахиваю двери спален, одну за другой.

— Мебели еще нет, я не решился выбирать ее без тебя. Готова только кухня-столовая. Дом продается вместе с готовой кухней. Можем спуститься, посмотреть.

Владимир снова берет меня за руку, и внезапно подхватывает на руки.

Обвиваю его шею руками. Заглядываю в карие глаза. Улыбаюсь. С недавних пор у нас с ним есть маленькая тайна. Одна на двоих. Эта тайна поселилась у меня внутри, и от того, что она во мне, я чувствую себя очень счастливой.

Муж быстро несет меня вниз по каменным ступеням. Сворачивает направо, и мы оказываемся в просторной кухне-столовой.

На широком деревянном столе стоит шампанское и почему-то шесть хрустальных бокалов.

Владимир осторожно опускает меня на пол.

— Здесь все оформлено в деревенском стиле. Французы называют его «Прованс», — поясняет он.

Я брожу по огромной кухне и рассматриваю светлые шкафчики. Навесные шкафы, вместительный буфет, украшенные в деревенском стиле открытые полки. Как уютно!

Пробка шумно вылетает из бутылки. С улыбкой оборачиваюсь. Владимир наливает шампанское в бокалы.

— За наш новый дом, — протягивает мне бокал он.

— Но ведь… мы его еще не купили? Может, шампанское не надо было открывать? — пугаюсь я. — Его, наверное, оставили для тех, кто точно готов приобрести дом…

Владимир загадочно улыбается.

— Машенька, мы его уже купили.

— Как, купили?

— Мой отец нам его подарил.

— Нам подарили дом, а ты молчал?

— Я хотел сделать тебе сюрприз.

Владимир поворачивается к маленькой двери, ведущей из кухни на террасу.

— Больше можно не прятаться! Заходите уже, — громко произносит он.