Его пальцы играют с моими слипшимися мокрыми прядями, ласкают спину…

И это так неожиданно и томительно ощущать, как он вырисовывает грубыми подушечками узоры на моей разгоряченной коже, израненной его колючей щетиной…

Слабо трепыхаюсь в этом змеином кольце его объятия, но крепкая рука спускается ниже и притягивает меня к себе за талию, обхватывает сильно, придавливает давая понять, что именно тело Ставрова стало моей единственной подушкой на эту ночь…

Не вяжутся эти повадки собственника с разовыми случайными отношениями на одну ночь…

Хотя, может это мой усталый мозг неправильно обрабатывает информацию. Я ведь не особо знаю, как ведут себя миллиардеры после горячего секса…

Терпкий аромат разгоряченного тела усиливается. Вся постель пропахла им и этот запах меня будоражит и успокаивает одновременно. Я чуть ворочаюсь в сильных руках, пытаюсь устроится…

— Не вертись, если не хочешь еще одного забега…

Слышу горячий шепот в макушку и застываю наглядно ощутив, что слова мужчины не расходятся с откликом его тела…

— Так отпусти…

Выдыхаю еле слышно, но Лекс меня слышит, тянет мои волосы, заставляет приподнять голову, чтобы утонуть в бездонной глубине черных обсидианов.

— Нет.

Выдает резко, и рука накрывает мою поясницу как-то безапелляционно. Ставров прикрывает веки, явно приготовившись поспать.

Он засыпает молниеносно, понимаю это по тому, как жесткие черты разглаживаются.

Мое глупое сердечко дергается в груди в какой-то шальной надежде, что может эта случайна ночь была чем-то большим…

И пусть последствий, как того хотела Диана, точно не будет, но…

Опускаю голову на грудь Лекса.

Не хочу пустых дум и надежд.

Сегодня у меня была лучшая ночь…

Александр Ставров

Деловой ужин проходит в непринужденной дружеской обстановке.

Звонок армейского друга отца вызвал удивление. Столько лет не виделись. Хоть и вращаемся в одних кругах, но сферы разные, не пересекались мы с ректором давненько.

— Господин Ставров, я хочу выразить вам мое глубочайшее почтение.

Поднимаю руку. Есть определенные рамки, которые я установил, но на моего собеседника они не распространяются.

— Кирилл Юрьевич, ты прекрати это. Столько лет знакомы. Ты отца моего друг старый…

— Я просто не ожидал, что ты согласишься встретится, Александр.

Концентрирую внимание на немного полноватом морщинистом лице ректора. Всегда чуйка работает исправно, вот и сейчас знаю — есть подвох. Не с проста старый друг настаивал на встрече.

— Ближе к делу, Кирилл Юльевич. Проблемы?

Мужчина, напротив, отбрасывает салфетку в сердцах, берет стакан и пьет с жадностью. Сушняк бывает от нервов.

Судя по всему, у ректора МЕДа проблемы просто капитальные.

— Ты всегда был проницательным, Александр. Прав и сейчас. Скоро у нас перевыборы. Новую систему вводят, а у меня проекты, планы. Если не переизберусь — считай годы труда коту под хвост!

Повышает голос и в сердцах прикладывает кулаком по столу. Под моим взглядом порыв резко обрывается.

— Прости. Я просто сам не свой…

— Ты боишься не переизбраться. Я правильно понимаю?

Откидываюсь в удобном кресле. Наблюдаю за виртуозной игрой скрипача и небольшим оркестром, который скрашивает гнетущую атмосферу столичного ресторана.

— Есть такая вероятность. Могут и не переизбрать, учитывая очень щепетильную ситуацию в которую угодила моя семья.

Отвечает опустив взгляд. А я удивляюсь. Кирилл Юрьевич человек старой закалки. Один из немногих людей, которых я действительно уважаю. Он очень многое сделал и продолжает делать для университета сидя в своем почетном кресле ректора.

Вынимает платок из кармана и прикладывает к мокрому лбу.

— Какой прокол был? Говори на чистоту. Я посмотрю чем можно помочь…

От моих слов мужчина кажется еще сильнее бледнеет.

— Да чем тут поможешь! — почти кричит, но стоит мне свести брови на переноситце, как он берет себя в руки.

— Сын мой, Илья. Вляпался. Сильно, Саша. Очень сильно…

— Срок светит?

Подрывается на стуле, поднимает руки:

— Да нет! Что ты! Девка окрутила, дрянь такая…

Тянется к бутылке и наливает себе, резко опрокидывает в горло и жмурится.

— Девка?!

Задаю вопрос. Удивил меня Кирилл Юрьевич. Основательно так.

— В общем, ты единственный человек, которому я доверяю, поэтому прошу стать шафером жениха. Есть секрет, который не должен быть предан огласке.

— Притормози. Я не понимаю мысль. Причем твое переизбрание, женщина и приглашение на свадьбу? Ребус прям.

Тяну губы в ухмылке и закидываю маслину в рот.

— Меня шантажируют. Вернее моего сына. Залетела одна особа от него и вот приперла к стенке. Женись говорит — или всего лишу, шум подниму, прессу привлеку. У тебя с отцом мол одинаковая фамилия и скоро никто и знать не будет ректор мне ребенка заделал, или его сын.

— Журналисты все вывернуть могут. Было бы желание. Тут я согласен. Сочувствую твоему положению, но чем здесь я помочь могу? С женщинами вопросы не решаю. Особенно с чужими и беременными. Будь твой вопрос в иной плоскости, помог бы, чем смог, а тут… Ты бы пацана своего учил контрацепцией пользоваться и мозг не вырубать.

Наливает себе воды, пьет жадно.

— Лекс, я его чуть собственными руками не придушил, когда узнал степень подставы… Она замуж хочет. Молчать будет. Вот и решили свадьбу по-быстрому сыграть. Все в строжайшей тайне. Никто не должен знать, что по залету дело, иначе Некрасов мне стул расшатает и сам сядет, все программы закроет, а у меня студенты по обмену, финансы… Не могу я место свое терять. Не сейчас.

Отбиваю пальцами ритм. Люблю классическую музыку. Расслабляет. Помогает думать.

— Логично. Обойтись малой кровью.

Киваю в знак согласия с решением Кирилл Юрьевича.

— Хотя я бы на твоем месте заставил бы девку родить, а затем наказал бы.

Не терплю ложь. За обман надо карать так, чтобы неповадно было. А бабенка захотела вовремя подсуетится и поиграть судьбами людей. Выбрала рулетку на жизнь. При чем не столько на свою, сколько нарожденного ребенка.

— Я знаю, что ты человек слова, Александр, только тебе доверяю и твоего авторитета хватит, чтобы всем желающим прополоскать кости рты заткнуть. Эта свадьба должна пройти под одобрением человека, который имеет беспрекословный авторитет. Только твое присутствие в качестве шафера спасет мою карьеру и не поставит под удар проект всей моей жизни…

Доводы старого друга отца понятны. Женщин устраивающих свою судьбу за счет мужика довольно много. Я уже настолько привык к товарнорыночным отношениям, что предпочитаю заключать контракт на услуги. Никакого гемора. Все четко. Причем не просто устраивает обе стороны, а вполне удовлетворяет меня и мои потребности.

— Господин Ставров, так ты по старой дружбе, согласишься помочь?

В голосе Кирилла явная обеспокоенность.

— Дата. Время. Место. Известишь моего секретаря. Я переброшу пару сделок и выбью окно.

— Ты мне не просто карьеру сейчас спасаешь, сынок, а весь университет. У меня столько ребят перспективных. Если меня сместят, им гранты урежут.

— Не вопрос. Я рад стать шафером на свадьбе твоего сына.

Салютую бокалом с минералкой, я за рулем, да и не терплю то, что послабляет самоконтроль.

— За твое переизбранье, Кирилл Юрьевич!

Я забываю и о разговоре, и о причине свадьбы сына ректора. Каждый в этой жизни косячит сам и отвечает за свои проступки так же самостоятельно.

Сын ректора решил обзавестись семьей пока сам еще желторотый пацан, который зависит всецело от отца. Ну что же — это его выбор.

В назначенный день являюсь на свадьбу. Торжество, как торжество. Частенько приходится присудствовать на подобных мероприятиях.

Только вот стоит взглянуть в лицо невесты Ильи, как меня переклинивает. Напоминает мне эта… ну скажем так особа кое-кого.