— Что ты будешь делать с Ириной?

— Поясни.

— Да слухами мир полон. Говорят, ты женится собрался на дочери Васнецова. Он — дочь врага. Что теперь, Лекс? Простит ли она тебе, если ты уничтожишь весь ее привычным мир и лишишь всего ее отца? — разворачивается и смотрит в глаза, а там проскальзывает что-то болезненное, острое, это “нечто” теряется в тьме взгляда Биг Босса.

— С Ириной у меня ничего не было и нет, — отвечаю четко.

Играем в гляделки. Секунду — другую.

— Ты блефовал…

— Дочь Васнецова была лишь ширмой. Избалованная. Амбициозная. Мне нужен был рычаг. Требовалось проверить свою догадку… Выиграл время всего лишь. Чтобы окончательно вычислить кто именно и зачем решил убрать меня с дороги.

Больше Умаров в объяснениях не нуждается. Все понимает и так. Большие бабки, игры в темную. Враги. Слияние бизнеса — слияние семей. Брак — сделка. Все, как всегда. Ничего нового.

Разве что в этот раз я был действительно на грани. Слияние с японцами с одной стороны и внутренний враг с другой. Компанию трясло не по-детски и в какой-то момент показалось, что я потеряю все.

Потом пошли покушения, и я понял, что ликвидировать хотят не просто детище всей моей жизни, а и от меня избавятся желают.

— Я рад, что ты выкарабкался, Лекс. Неубиваемый ты засранец, — ухмыляется и внезапно переводит тему, ударяет под-дых, — ты так и не хочешь ничего узнавать о той девушке?

Прикрываю глаза. Умеет Умаров сковырнуть за живое. Играем в гляделки. И я словно переношусь в тот день, когда чуть не потерял все…

Как говорится, Штирлиц никогда не был так близок к разоблачению, как тогда, когда в ресторане я встретился с Алиной…

Меня тогда словно током рубануло, когда увидел ее, а потом понял, что она с другим…

Старый хлыщ расписывал свое счастье и скорую женитьбу, а я на нее смотрел и кровь кипела.

Чужая… Не моя… Не может быть…

Первые мысли, а потом непонимание, потому что она не отрицает, декан хватает ее за локоть, приближает ко мне, словно выставляя на обозрение свой трофей, а Вишенка молчит…

Лишь смотрит. В глазах растерянность. И я не улавливаю чему она так удивлена? Не хотела со мной встречаться? Не хотела, чтобы я знал о том, что она легла под другого, еще толком не остыв от меня? Или есть иная причина, какая-то случайность? Не может она быть с другим…

И мне захотелось, чтобы это все было ложью.

Наплевал на все, на конспирацию, на бизнес, вообще на все и бросился за ней…

Девочка, которая так запала в сердце, которая показалась другой…

Встретить ее в ресторане, где запланирована встреча с проклятым Васнецовым и бросить все. Идти за ней…

Воспоминание. Поцелуй. И меня к ней словно петлей привязывает. Касаюсь хрупкого тела, обнимаю, трогаю, ласкаю. Тосковал. Никогда и ни к кому не испытывал такого краша, и сейчас, когда на кону все, важным становится лишь этот момент.

Хочу ее. Как мальчишка, который женщины не видел, ласкаю бедра, пальцы, касаются нежной кожи, я в шаге от того, чтобы растолкать эти длинные ноги и погрузится в чистый кайф, чтобы забыть все.

Но неожиданно понимаю, что девушка, придавленная к стене, сопротивляется словно фурия. Отталкивает и я ее отпускаю, чтобы получить удар.

Пощечина. Хлесткая. Для меня укус комара, но морально…

За меньшее руки выламывал, но здесь…

Больно ей, руку к груди прижимает, а мне хочется ее покрасневшие пальчики поцеловать один за другим.

Только слова, сказанные ею после становятся ударом посильнее.

— Тебя невеста ждет. Лекс. Твоя пара.

— Это не имеет значения, — говорю то, что ни одна живая душа не знает.

— Для тебя может наличие невесты не имеет значения, а вот у меня наличие жениха — останавливает.

Мне по венам огонь запускают. Гнев выходит из-под контроля. Но следом летит неверие. Не мог я так проколоться. Не мог не увидеть в Алине того, чего в ней нет. Даже сейчас у нее глаза блестят от слез, и я не хочу верить ее словам:

— Жениха?! — даю ей шанс, но в меня летит лишь пулеметная очередь:

— Да жениха. Ты ведь с самого начала раскусил затею Дианы. Понял, что я не с проста оказалась в твоем номере. План провалился. Миллиардера мне подцепить не удалось. Ну что же. Значит ты не мой калибр. Пришлось опустить планку…

Идти за ней… Чтобы услышать… что она обычная продажная девка, которая легла под обрызгиваю старика только чтобы получше устроится в жизни?!

Просто разворачиваюсь и ухожу. Мне тогда крышу снесло от ревности. Я громил свой кабинет, а потом вышел в ночь, чтобы приехать к ней и поговорить, намотать длинные волосы на кулак и заставить признаться…

Вечер. Холодный воздух. Мой автомобиль у обочины.

Пуля пробила грудную клетку. Контрольного киллер сделать не успел. Умаров Баграт не просто владелец крупнейшего охранного агентства, он тот человек, который спас мне жизнь, отправив убийцу к праотцам.

— Держись, брат.

Подо мной на асфальте становилось мокро. Баграт отдавал приказы по телефону.

— Повезло тебе, Лекс, что решил я заехать лично, иначе…

Не договаривает, темные глаза смотрят внимательно из-под широких бровей. Профессионал работает. Знает свое дело.

— Ранение серьезное. Операционную готовьте.

Потом я узнаю, что жизнь мне спас промах в один миллиметр, а пулю я сохранил. На память. Добавил к коллекции…

Но тогда, лежа на асфальте в луже собственной крови я дал слабину.

— Девочка одна есть, Умар…

— Ты в шаге от смерти, Ставр, какая нах… девочка…

Цедит зло и в глазах вспыхивает ад. У Баграта своя боль. Была и у него любовь. Три года назад он другим был…

— Я хочу… — кашель, болезненный, разрывающий легкие, — чтобы ты защитил… чтобы…

— Про кого инфа нужна, Лекс? Имя. Дай мне чертово имя из-под земли достану!

Перед глазами нежное лицо девушки в кремовом платье. Она смущается, глазки горят, а я впервые чистоту увидел…

— Ставр! — напоминает о своем присутствии Умаров.

Я тормознул.

Даже имени ее не назвал.

Как могла случайная девочка стать моей слабостью… в момент, когда дело всей моей жизни под ударом. Когда я на грани смерти.

Зачем мне слабости?!

Не захотел углубляться. Не захотел видеть очевидного. Запомнил ее глаза в тот момент, когда она говорила, что меня ждет “моя невеста”… а ее… ее… ждет жених…

Пусть так.

Со мной опасно. Не сейчас. Не тогда, когда я на грани…

— Ставр… — голос Баграта возвращает в реальность.

В груди свербит. Не забыл я ее. Не смог. Вишенка…

Хочу ли я узнать о судьбе Алины сейчас, когда опасность миновала, когда никто больше не целится в оптический прицел?

Не успеваю ответить на вопрос, заданный другом, как звонит секретарь…

Странно. Я предупреждал, что у меня важный разговор и нельзя беспокоить. Буравлю пару секунд трезвонящий аппарат и жму кнопку на селекторе, отвечаю:

— Я ведь просил не мешать?

— Господин Ставров, я прошу прощения, — слышу нервный голос своего референта, — но к вам госпожа Прокофьева.

Прищуриваюсь.

— Что от меня нужно невестке Кирилла и почему она пришла?!

— Господин Ставров, госпожа Прокофьева очень сильно настаивает на личной встрече. Вопрос чрезвычайной важности.

— Это вопрос жизни и смерти! Я не шучу и не выражаюсь фигурально, — слышу громкий голос Дианы… кажется так ее зовут, — если вы меня не выслушаете, вы потом себе этого не простите!

Ну надо же.

Обращаю взгляд на Умарова.

— В принципе я все понял, Лекс. Бывай друг. Там у тебя “вопрос жизни и смерти” нарисовался, — ерничает Умар, салютует и идет к дверям, тихо прикрывает за собой.

Думаю пару секунд и наконец даю отмашку.

— Хорошо. Пусть войдет.

Мгновенно в помещение заходит ухоженная девушка в элегантном брючном костюме. Правда двигается резко, быстро, бежит практически.

— Господин Ставров. Вы… вы должны помочь! — заявляет с ходу, не сбавляет темпа, уже готов послать предприимчивую невестку Прокофьева лесом, но ее следующая фраза обрубает все на корню, — Послушайте. Алина… Алина Вишневская. Вы ведь помните ее?! Помогите… ей… помогите…