— Филипп Константинович, можно вас?

Декан оборачивается и рука, что лежала на моей щеке исчезает ровно для того, чтобы схватить мою руку.

Видимо понимает, что я в шаге от того, чтобы бежать отсюда. Так далеко, как только можно.

Чем дальше от Лекса, тем лучше. Обида душит. Потому что женщина из туалета. Та самая, что победно вещала о своем скором браке подходит к Ставрову и становится рядом с ним.

А у меня сердце в кровь. Душа в осколки. Я не должна. Не должна так чувствовать. Не имею права. Случайная ночь. Для него никто.

Но от этого не менее обидно и больно. Глаза жжет. И я дышу. Прихожу в себя, чтобы убрать свои чувства далеко, чтобы оставаться все в таком же заторможенном шоковом состоянии.

Декан тянет меня за собой. Умный мужчина. Предусмотрительный. Ему не нужно, чтобы его спутница убегала от него на глазах у всех. Он выдерживает свою роль предупредительного спутника. Держит меня за руку, а вторая ложится мне на талию. Словно в танце ведет, но пальцы у него сильные. Держат. Не вырваться.

Да и к черту!

— Филипп Константинович, как хорошо, что и вы здесь. Покровитель нашего университета, меценат и мой хороший друг Александр Владиславович как раз дал согласия на утверждение вашего совместного проекта с испанцами. Покупка всего необходимого оборудования будет спонсирована из фонда чьим руководителем является наш глубокоуважаемый друг.

Ставров выслушивает сладостную тираду ректора и не ведет и бровью.

— Вы не поверите, так счастлив подобной новости! — восклицает Филипп Константинович, — тянет руку и пожимает ладонь миллиардера, трясет ее и выглядит на фоне двухметрового магната как-то слишком комично, даже жалко.

Они все. Словно массовка, а главный на сцене все это позволяет.

— Александр Владиславович курирует несколько университетов. Иногда его даже удается заманить на мастер — классы. Его открытые лекции по бизнесу вызывают ажиотаж. Жаль медицина не ваша стезя, но вы бы были врачом от бога.

Ректор буквально светится. Чувствуется, что он расположен к миллиардеру и это не из — за денег, а есть что-то еще.

И это подтверждают следующие слова:

— Отец Александра Владиславовича, мой старый армейский друг. Вместе боевые задачи исполняли. Я военным хирургом был и однажды осколки из ноги Славы вытаскивать пришлось.

Ректор кивает. Словно приходя в себя от старых воспоминаний. А Лекс переводит взгляд на меня. Скупой светский жест. Обращает внимание на спутницу декана.

Но смотрит так, что душа в пятки уходит. Ни один мускул не дрогнул на лице, но мне почему-то кажется, что мне ледяные иглы вбивают под ребра.

— Моя спутница, Алина Вишневская, — неловкое молчание нарушает голос декана.

— Алина была свидетельницей со стороны невесты, — находится ректор и продолжает приторно улыбаться, а я смотрю в глаза Лекса, и обида жжет изнутри.

У него что проблемы с памятью, или я столь незначительный эпизод, что он даже не признал меня… пришлось ректору напоминать.

Мои щеки горят огнем. По плечам бегут ледяные иглы, пока жар расползается внутри. Один короткий взгляд Лекса жалит.

— Алина… — произносит хрипловатым голосам Александр и протягивает мне свою ладонь.

Пальцы дрожат, когда горячая рука оплетает мою. Вздрагиваю. Когда Лекс чуть кивает головой, выражает свое почтение. Светский мужчина, у которого на автомате все эти жесты. Но взгляд…

Горящие огнем глаза темнеют, чернеют, не отрываются от моего лица.

Он мне сейчас душу своим огнем выжигает. Ледяным пламенем безразличия.

— Здравствуйте, — отвечаю односложно, силюсь вытащить свою ладонь из захвата. Но Лекс и не держит. Секундное касание. После которого на моих пальчиках остается ожог.

— Что привело вас сюда? — будто бы поддерживает беседу. Но смотрит на меня.

Только ответить мне не позволяют. Декан понимает, что от меня можно ожидать всего, чего угодно, поэтому берет огонь на себя.

— Господин Ставров, сегодня действительно крайне счастливый день для меня. Ваше покровительство стало знаковым событием. Ведь сегодня я сделал предложение Алине. Неожиданное даже для меня самого.

Белецкий звучит уверенно, но на окончании фразы его голос дает слабину, становится скрипучим.

— Да что вы? — Лекс выгибает бровь. Иронично. Высокомерно. А мне хочется крикнуть, что это все ложь, но останавливает лепет брюнетки, которую мне так и не представили.

— Ах какой счастливый день сегодня для еще одной пары! — женщины выдает с придыханием, счастливо улыбаясь, льнет к руке Лекса, оплетает ее. Вжимается грудью.

А он…

Он ее не отстраняет. Не отталкивает. Не стряхивает с руки

Слова застревают в глотке. Зачем мне сейчас посылать декана на глазах у всех. “еще одной пары…” — то есть…

Перевожу с эффектной красотки взгляд на Лекса. Подходят они друг другу. Как на контрасте. Красивая пара. Деньгами и властью веет за километр.

— Не слишком ли скоропалительное решение, или вы давно встречаетесь? — паузу заполняет ректор.

Он словно чувствует острые углы и старается сгладить. Все же преподаватель — студент отношения не самые правильные. Может декану и влетит за нарушение субординации. Но, с другой стороны, ректор его друг и кому какое дело.

— Нет. Решение я принял сразу же, как увидел Алину, а сегодня не знаю. Звезды сошлись…

Декан улыбается, неестественно растягивает губы, а я подмечаю как уголок слегка подрагивает. Выдает нервное напряжение. Рука на моей талии болезненно сжимается.

И я понимаю. Он боится. До жути. И совсем не ректора. Александр умеет подавлять только лишь своей аурой, энергетикой. Он вселяет ужас. У меня все волоски дыбом становится от его пустого взгляда.

Ставров молчит, держит паузу. А я разглядываю его с болью. Возвышающийся надо всеми, мощный мужчина. Дикарь. Первобытный. Жадный. Я помню все. Все, что он со мной делал. Не удалить воспоминания. Не выжечь. Слишком мало времени прошло.

Я знаю, что под лоском холодности скрывается огонь. Безудержный и страстный. Первобытный самец, покрывающий самку на инстинктах. Сводящий сума. Умеющий доводить до исступления.

Но…

Тот Лекс, каким я его запомнила в нашу ночь и Ставров, который смотрит на меня сейчас — два разных человека.

Чего я хотела? Чего ожидала? Все рушится.

— Мои поздравления, — скупой кивок со стороны миллиардера.

— Да-да, счастья вам! — поддакивает брюнетка.

Просто киваю. Даже ответить не могу. Горло перехватывает удавкой.

И этому мужчине я еще и хотела рассказать, что ношу его ребенка?

Он с трудом меня узнал, да и женщина имеется рядом. Что мне ему сказать?! Что он сделает?! Ничего хорошего меня не ждет. Такие холодные безжалостные мужчины уничтожают помехи, и я здесь и сейчас лишняя.

— Может присоединитесь к нам? — адресует свой вопрос ректор декану, вместе отпразднуем столь знаменательные события.

И я отрываю свой взгляд от Лекса. Смотрю на радушного Кирилла Юльевича.

— Благодарю, дорогой друг, но как говорится счастье любит тишину. Мы с Алиной уже уходим.

Эта раза напоминает дуло пистолета, который наставили мне в висок. Знаю кто именно на меня смотрит.

Для Александра я сейчас дешевка, которая прыгает по постелям. Тепленькая после Лекса, повесилась на декана. А может он думает, что я водила за нос декан и решила в последний момент поставить на миллиардера?

Поворачиваю голову и смотрю в глаза своего мужчины. Если мне казалось, что его взгляд пугал секундами ранее, то сейчас меня просто вымораживает.

— Жаль, — произносит Ставров.

Белецкий рассыпается в извинениях и дальше, а меня разрывает от противоречивости этого слова.

Он меня словно на части сейчас раздирает. Что-то внутри меня кричит, что его “жаль” — это приговор мне, который миллиардер выносит здесь и сейчас.

Так и хочется крикнуть так громко, чтобы все оглохли:

Жаль? Чего тебе жаль, Лекс? Того, что я оказалась продажной тварью? Или того, что провел со мной ночь?