Опять вспышка страсти перед глазами и боль в висках. Не могу думать ни о чем. Словно в голове блок поставили. Все смутно, размазано.

Быстро выхожу из ванной и окидываю взглядом номер. Не знаю, чего ищу. Но номер пуст. Ничего не напоминает о Ставрове. Нет ни забытой визитки, ни записки.

И даже использованные средства испарились. Еще чуть-чуть и можно поверить, что все случившееся плод моего воображения. О мужчине в этом номере не напоминает ничего.

Слезы закипают на глазах я на не твердых ногах возвращаюсь обратно в кровать и падаю на смятые простыни.

Делаю глубокий вдох и словно током бьет по нервным окончаниям. Запах. Тягучий. Терпкий. Остропряный. Его запах. Запах секса с ним.

Этот аромат безудержной страсти бьет неожиданно сильно, прямо под дых, выбивает дыхание из легких и отдается болью на кончике языка, который я с силой сжимаю зубами.

И словно наяву слышу, ощущаю, чувствую. Воспоминания налетают, как свора птиц с заточенными острыми когтями и клювами.

Они царапают, заставляют вспоминать каждый кадр, каждый бесстыжий ракурс. Все калейдоскоп проскальзывает перед глазами с момента нашего танца. Начиная от взглядов и касаний и заканчивая страстным шепотом:

— Только на одну ночь, Алина…

Я сжимаю подушку в руках, зарываюсь в одеяло с головой и как мазохист вдыхаю запах и даже кожа ставшая сверхчувствительной покрывается мурашками. Хочется, чтобы мужчина вошел в эту дверь, в этот номер и продолжил все свои жестокие ласки, чтобы не отпускал.

Хочется быть чем-то больше, чем просто разовая. Хочется что-то значить для такого мужчины.

Сердце жаждет невозможного, когда разум озвучивает приговор — невозможно, Алина Вишневская. Для тебя и этого мужчины продолжения не может быть.

Он предупреждал. Он дал выбор. А ты… ты влюбилась…

— Дура…

Выпаливаю в сердцах, забираю ключ, оставленный миллиардером и выхожу за дверь, отрезая от себя прошлое и то, что случилось.

Спускаюсь в холл. Не смотря на раннее время нет никаких следов вчерашней вечеринки. Видимо уровень и класс отеля именно в этом. Бросаю взгляд наружу через огромные стекла. Парковка заполнена дорогостоящими иномарками.

Не знаю, что делать.

Девушка на ресепшне уже другая, но похожа на вчерашнюю, как сестра близнец. Мне хочется убраться отсюда как можно дальше.

Подхожу и кладу ключ на стойку.

— Здравствуйте. Это от президентского люкса, — почему-то произношу робко. Быть может из-за взгляда, который бросила на меня Алла, как указывает бейдж.

— Номер, закрепленный за господином Ставровым.

Отвечает девица, то ли уточняя, то ли исправляя меня. Опять сверлит взглядом, цепким, оценивающим. Становится неприятно.

— У меня вопрос.

Проговариваю резковато. Денег у меня осталось не много, а до получки еще далеко. Звать такси в усадьбу накладно, поэтому решаюсь озвучить интересующее.

— У вас есть скажем услуга такси за счет отеля? Мне нужно в город.

Улыбка девушки становится совсем широкой, неестественной.

— Такси не наш уровень. Но у отеля есть представительские автомобили для нужд высокопоставленных клиентов. Эта услуга обычно включена в стоимость номера.

Вроде и отвечает радушно, с улыбкой, но во взгляде в интонации слышно, что если бы на моем месте был Ставров, то все было бы у его ног, а вот мне подобный эскорт не светит.

— У меня президентский люкс. Думаю, лучший номер в вашей гостинице должен включать в свою стоимость подобную услугу, разве нет?

Улыбка Аллы становится приторно сладкой до отвращения.

— Номер закреплен за господином Ставровым. Услуга доступна ему.

Замолкает, оставляя фразу недосказанной. А я понимаю, что мне не светит подобный эскорт. И как мне добираться в город?!

Девушка словно забывает о моем существовании, погружаясь в изучение каких-то бумаг. Демонстративно. Словно мстит, что я у нее мужика увела.

А меня бросает то в холод, то в жар. Со мно ведут себя подчеркнуто уважительно и равнодушно, только вот за этим скрыто оскорбление, пренебрежение.

Эта девушка считает меня шлю… девкой, которая скрасила ночь миллиардеру и демонстрирует свое отношение под холодной маской ненависти.

Смотрю с секунду в лицо девушки и не понимаю, что я тут делаю. Как вообще так получилось, что я провела ночь с мужчиной, а теперь мне вот так вот совершенно незнакомый человек словно ставит эту ночь в вину.

Глаза начинает колоть и, наверное, я бы расплакалась, потому что нельзя быть готовой к тому, что совершенно незнакомый человек ставит на тебя клеймо падшей.

Обида подкатывает комом в горло. Мне словно демонстрируют, что я шваль, которая и близко не может находится в подобном месте и что меня терпели только потому, что не могли отказать моему спутнику.

Горечь чувствуется на кончике языка, и я уже готова развернуться, чтобы пешком и на каблуках идти в сторону города. Да хоть на край света, только бы подальше от гадючника.

Поведение сотрудницы ресепшна настолько подлое, что я даже мараться не хочу, выяснять отношения так же. Зачем?

Мне здесь нечего доказывать. Пусть думает что хочет.

Я почти разворачиваюсь, чтобы быстрее уйти отсюда, когда слышу властные интонации и голос, глубокий, сильный, с едва различимым акцентом:

— Что здесь происходит?!

Разворачиваюсь резко и столбенею под пристальным взглядом светло — карих глаз. По инерции вжимаюсь в стойку позади меня. Застываю просто от колючего, цепкого взгляда мужчины. Раскосые глаза смотрят пристально, острые скулы подчеркнуты щетиной, смоляные волосы зачесаны назад.

Идеально пошитый пиджак сидит как влитой на широких плечах. А вот черная рубашка расстегнута на пару пуговиц и открывает вид на широкую смуглую шею с крупным кадыком.

Мужчина на мгновение бросает взгляд на свои часы. Золотой обруч. Явно дорогущие, элитной марки, но не кричащие.

Что-то слишком много богатых и властных на одном квадратном метре этого отеля. Выдыхаю едва заметно. Я слишком сейчас взвинчена и уязвима. Еще и насмехательства со стороны этого мужчины я явно уже не выдержу. Глаза и так уже колет от слез, которые я сдерживаю всеми силами. Гордость не позволяет сломаться сейчас.

Но отношение сотрудницы ресепшена оскорбило. Она хотела специально указать мне на мое место подстилки богатого мужчины и это сложно перенести, особенно когда все тайные надежды рухнули от столкновения с суровым рационализмом Ставрова.

— Я задал вопрос.

Опять раздается спокойный глубокий голос мужчины, уверенного в своей власти и в том, что ему должны подчиняться. От такого взгляда можно удар получить, обжигающий, хлесткий. Словно противник ломанул в солнечное сплетение и придержал кулак, заставляя задохнуться.

Опасная энергетика. Жестокая. Но буквально спустя мгновение, он словно выпускает меня из плена. Ослабляет хватку. Возвращая возможность дышать свободно.

От одного взгляда на этот образчик силы и достоинства мне становится не по себе. После ночи со Ставровым я разбита, а излишне проницательные глаза слишком долго изучают мою фигурку в вечернем платье.

Уже утро и я бы надела что-то более комфортное, но вещей у меня подходящих нет. Видок, наверное, тот еще.

Прикусываю губы, пока незнакомец неожиданно не отнимает взгляда от меня и обращает его в сторону сотрудницы.

— Господин Шахов, постоялица сдает ключ от номера, — слышится писклявый голосок Аллочки, которая видимо еще в большем шоке прибывает, нежели я, — не понимаю сути вопроса Аслан Шамилевич.

На это блеянье овцы в период гона мужчина никак не реагирует. Только глаза прищуривает, а мне почему-то дурно становится. Он словно оружие вытянул и прицелился.

— Еще раз. Что я только что слышал?! Мой отель отказывает постоялице, — короткий взгляд на стойку, на которой продолжает одиноко лежать золотая ключ — карта, — президентского люкса в том, чтобы доставить девушку в город?!