Декан молча смотрит мне в глаза, играет ручкой в длинных пальцах.

— Хватит. Вишневская. Прекратите истерить. Четко и по делу. Я задал вопрос. Что именно произошло? И хочу услышать внятный развернутый ответ.

— Меня домогался Шаповалов и получил отказ. Затем слетел с катушек.

Поправляю волосы нервным движением.

— Я понял, Алина. Исключать вас никто не намерен. Просто будьте осторожны. Не наживайте себе врагов.

Смотрю в лицо декана.

— Он сам поспорил на меня Филипп Константинович, а как не получилось, решил доказать всем, что он вполне себе мужик. При этом склоняя меня к подобному роду отношениям всячески от попытки купить, до… вот того, чему вы стали свидетелем.

— Я вас понял, Алина Николаевна.

— Что мне грозит, Филипп Константинович? Вы меня исключите?

Задаю насущный вопрос. Я заимела серьезного врага. Сам Арсений ничего не может. Допустим попугает, подкатит пару раз. Хотя. Очень даже может. Про дом, затерянный в лесу, я запомнила. Это угроза. Но в университете его сил не хватит заставить декана меня выгнать.

И в подтверждение моих мыслей Филипп Константинович снимает очки, бросает их на стол и проговаривает уверенно:

— Вы у нас учитесь на бюджетном, зарекомендовали себя отличной студенткой. Настолько хорошие у вас отзывы от преподавателей, что я вас взял работать у себя в деканате. Я в курсе, что вы планируете остаться на кафедре, намерены идти в аспирантуру. Я поощряю трудолюбивых и усердных студентов. Работайте, Вишневская, ставьте цели и осуществляйте, но постарайтесь держать подальше от таких вот острых происшествий.

— Это не моя вина…

— Я понимаю. Это совет на будущее. В данном конкретном случае, я решил вопрос с Шаповаловым на месте, намерен сделать ему так же еще одно внушение. Думаю, желание остаться в стенах у него превалирует над уязвленной гордыней.

Открываю рот и захлопываю. Не верю, что декан вступится за меня. За простую девчонку. Ведь весы явно не в мою пользу. Как-то сынок прокурора на одной чаше и обычная девушка на другой.

— Я не терплю подобных выходок. Пресеку. В меру моих возможностей, разумеется. Но вам, Алина, я посоветую держаться от Арсения и его круга, как можно дальше.

— Я постараюсь.

— Стараний мало. Надо не попадать на глаза, — делает паузу и смотрит мне прямо в глаза, — либо…

Обрывает фразу, оставляет ее недосказанной, и я повторяю вопросительно:

— Либо?

— Обзавестись надежным тылом, стеной, которая встанет между вами и такими вот “золотыми студентиками”…

На мгновение подвисаю от фразы декана. Вглядываюсь в мужчину. Пытаюсь понять, что именно он имеет ввиду. Это просто банальный совет, или какая-то сакральная фраза?

Повисает пауза. Филипп Константинович выжидает.

— Я немного вас не поняла, — все же решаюсь с ответом, не спускаю на тормозах его реплику.

— Что же вы не понимаете, Алина Николаевна? — улыбается как-то по-мужски.

Вот прямо сейчас что-то во мне щелкает, и я не декана вижу, человека, который стоит выше меня по статусу и которого я уважаю априори, с которым даже в мыслях общаюсь только на вы.

А вижу мужчину. Довольно-таки презентабельного. Не бедствующего. Имеющего положение в обществе. Фамилию, которая известна в медицинских кругах.

Не могу понять, но что-то меняется сейчас в тональности нашего общения.

Декан, откидывается в кресле, немного крутится, придавая нашей беседе некую неформальность, а я словно заново его вижу. Вернее, он заставляет меня смотреть иначе своим поведением.

Филипп Константинович далеко не старик, хоть на висках и проглядывает седина, но он крепкий что называется в теле. Немного тучный, но не обрюзгший. Передо мной восседает мужчина и никак иначе.

Мужчина…

Я впервые не обезличиваю декана. И он ясно дает понять, что в принципе у него не может быть проблем с женщинами.

Что-то в его глазах проскальзывает такое, от чего я в шоке опускаю взгляд на его стол. Что делаю?

Ищу Рамку. Фотографию семьи или что-либо еще. То, что укажет, на то, что из-за всего, что на меня навалилось за последнее время я просто немного тронулась умом и вижу то, чего нет и быть не может.

Я столько училась здесь, работала и не разу даже в мыслях не проскальзывало узнать, а не женат ли декан.

Мне казалось, что у него должна быть жена, трое детей, собака и как минимум особняк в элитной черте города.

Так как автомобиль премиального класса, который принадлежит декану я видела. На парковке. Все остальное дорисовало воображение.

— У вас взгляд заметался, Вишневская, что вы такого интересного ищете на моем столе? — слышу улыбку в его голосе и поднимаю глаза, чтобы увидеть, как мужчина опускает голову и смотрит на меня поверх очков. Очень цепко. Взгляд остается все таким же серьезным.

— Ищу доказательства того, что я сошла сума, — отвечаю, слегка пожимая плечами.

— Занятная вы, Алина. Открытая девушка. У вас что в голове, то и на языке, отвык я от такого. Ну так что? О чем думаете?

— Честно? — спрашиваю и немного тушуюсь. Вероятно напряжение сказывается. Меня буквально колотит. Но все же от декана не исходит агрессии.

Он словно разговаривает со мной просто как с человеком, по — теплому.

— Честно, Вишневская. За ложь я привык наказывать и исключать.

Холодок проходит по спине, я опускаю взгляд на свои сцепленные руки. Пальцы подрагивают, когда отвечаю.

— Я искала фотографию.

— Фотографию? — переспрашивает удивленно.

— Да. Фото. На котором изображены вы и ваша семья. Жена. Дети.

Повисает молчание. Долгое. Но внезапно декан заливается смехом, а я удивленно смотрю на мужчину. Он может быть приятным. Пожалуй, женщинам нравятся такие, но не мне.

Я полностью равнодушна. Напряжена. И до сих пор не понимаю, что делать как быть, куда бежать в конце концов!

— И чем увенчались ваши поиски, Алина? — спрашивает между прочим, а в глазах за стеклами очков проскальзывает что-то острое, непонятное для меня.

— Пусто, — пожимаю плечами и отвечаю банальность.

— И что вы испытали, когда не нашли подтверждение моего статуса? Разочарование, или облегчение? — опять задает вопрос невзначай и поднимает руку, а я цепляюсь взглядом за то, что на безымянном пальце у него кольца нет.

Хотя мне всегда казалось, что оно там было. Не обручальный ободок, а что-то вроде печатки.

Замечаю только след. Белесая полоска, траурной каймой, обрамляет пустой палец.

Весь этот день, поликлиника, известие о беременности, нападение мажора, странный разговор с деканом. Все кажется каким-то сюром. Буд-то не со мной. Не может моя размеренная жизнь катится к чертям с такой скоростью.

— Я, наверное, пойду, Филипп Константинович, — отвечаю робко, бросаю взгляд на дверь, но не смею встать с места.

Здесь субординация. Уйти от декана я могу только с его позволения.

Мужчина не отвечает, улыбается краешком губ, а я вся внутри начинаю гореть, щеки алеют. Не делаю ничего предосудительного, но… декан смотрит так, как никогда прежде не смотрел на меня.

— Что-то в вас поменялось, Вишневская. Вы стали на редкость привлекательны. Думаю, что проблемы с Арсением все же так легко не решаться.

Поднимаю взгляд на Филиппа Константиновича.

— Я немного вас не понимаю. Вернее, совсем не понимаю.

— Я вижу, что вы, Алина Николаевна, очень милая девушка. Опасно вам быть одной.

Пожимаю плечами. Навалилось все и разом. До свадьбы Дианы я была невзрачной мышью. Девочка в очках с гулькой на затылке, скромной безразмерном джемпере. Никто не видел. Не замечал.

Но стоило мне единственный раз надеть дорогущее платье — подарок Дианы и встать рядом со Ставровым — мир сошел сума.

Все разом решили обратить на меня внимание. Я бы посмеялась над всей этой ситуации, только не до смеха.

На секунду задумываюсь. А ведь декан не мог пропустить свадьбу сына ректора. Филипп Константинович был среди гостей и явно видел меня в обществе миллиардера.