Клостергейм вышел вперед и поклонился:

– Добрый вечер, князь Лобковиц. Не ожидал встретить вас здесь.

– Причуды мультивселенной, мой дорогой капитан.

Широколицый добродушный аристократ внимательно разглядывал Клостергейма, а затем удивленно нахмурился.

– Простите, если покажусь вам грубым, – сказал он. – Я ошибаюсь, или вы в самом деле уменьшились в росте на фут или даже на два с тех пор, как мы виделись в последний раз?

Клостергейм и Лобковиц познакомились где-то в христианском мире. Друзьями они не были. Клостергейм с большой подозрительностью относился к каждому слову вновь прибывшего. Лобковиц хоть и вел себя вполне учтиво, тоже явно опасался Клостергейма. Гуннар заметил, что эти двое всегда будут противниками. Он считал, что люди разных национальностей и рас враждебны друг другу по определению.

Князь Лобковиц стоял, повернувшись спиной к огню; Гуннар спросил, что привело его в эту местность.

– Случайность, – ответил он. – У меня было совсем другое дело, но вы же знаете, как оно бывает, когда окажешься в узле, из которого отходят разные ветви великого древа времени. Путешествовать между мирами так гораздо проще, но и путаницы тоже хватает. Различия в масштабе, которые нельзя не заметить в других мирах, здесь не так значительны. Чем ближе к стыку миров, тем меньше мы разобщены. Мы делаем все возможное, но Равновесию требуется служить, так как оно, в конце концов, все определяет.

Исполин вел себя очень деликатно. Странно было видеть обходительного человека таких размеров.

Его стеснительность придала Гуннару Обреченному развязности. Он единственный среди нас забавлялся.

– Мои люди описали след вашей ноги. Судя по их словам, вы должны быть не менее десяти футов ростом, хотя должен признать, что таких высоких людей я еще не встречал. Вы даже больше легендарного Ангриса Франка. В тех местах, откуда вы пришли, все такого же роста?

– Более или менее, – ответил князь Лобковиц. От Гуннара не ускользнула ироничность его тона. Безликий шлем повернулся к огромному человеку; видимо, капитан с любопытством разглядывал его. Кажется, я тоже не понял шутки.

Ледяной дождь падал с неба, не превращаясь в снег. Ипкаптам решил, что для снегопада сейчас слишком тепло и это всего лишь обычный осенний шквал. Через пару дней снова потеплеет, как летом, уверял он. Такое и раньше много раз бывало.

Теперь, когда мы поняли, что Лобковиц и был нашим великаном, Ипкаптам немного расслабился. Мы решили, что отряд лучших воинов отправится вперед, а я приведу остальных членов племени. Князь Лобковиц, знавший эту местность не лучше меня, решил остаться с нами.

– По крайней мере, пока я не встречу своих!

Когда князь отошел по нужде, Гуннар по секрету поручил мне приглядывать за Лобковицем и убить его, если он будет действовать подозрительно.

Особенно тревожился Клостергейм. Он сказал, что этот человек не обязательно имеет злые намерения, но само его присутствие говорит о том, что наше путешествие может оказаться опасным.

Я попросил его выразиться конкретнее. Что он знает о Лобковице? Неужели он последовал сюда за нами? Может, он на стороне племени какатанава?

– Прав войти в крепость какатанава у него не больше, чем у меня, – заявил Клостергейм. – Но его сторонники ищут то же, что и мы с Гуннаром.

Думаю, и у него такой же интерес. Не повредит, если на какое-то время мы станем союзниками. Пусть лучше держится в арьергарде, по крайней мере пока мы не поймем, с кем имеем дело. Возможно, он шпион, и его послали разузнать наши секреты. Если же нет, то его рост нам пригодится.

Гуннар остался недоволен:

– Слишком много неизвестных. Я собирался прийти сюда, забрать то, что мне нужно, и уйти. Не ожидал встретить тут ни Клостергейма, ни пакваджи, ни уж тем более великанов.

– Он не великан, – настойчиво сказал Ипкаптам. – Он – человек. Вы бы поняли, если бы он был великаном.

Клостергейм с усмешкой согласился.

– Это довольно странное место мультивселенной, – подтвердил он. – Как сказал Лобковиц – здесь узел. Место, где сходятся ветви дерева. Обычно мы слишком далеко от узла, чтобы ощутить этот феномен, но здесь, полагаю, это обычное дело.

Раз эта странность была им знакома, я воспринял ее как должное, поскольку доверял их суждениям. Но Гуннар продолжал тревожиться. Он бормотал что-то о суевериях и все повторял, что он пришел сюда по одной-единственной причине, да к тому же пообещал своим бойцам добычу из Золотого города. Его слова были явным упрощением, если не ложью.

Ипкаптам дал знак Гуннару, Клостергейму и остальным следовать за ним и пошел вниз по склону. Большая часть отряда последовала за шаманом, и вскоре они растворились в тумане глубокого ущелья. Я радовался, что мы можем идти помедленнее. Это давало возможность поговорить с огромным человеком, расспросить его, как он сюда попал. Лобковиц сказал, что путешествовал с другом, а потом они случайно разделились. В следующее мгновение он обнаружил наш лагерь. Друг же его явно исчез из этого места.

– А ваш друг такого же роста, как и вы? – спросил я.

Князь Лобковиц вздохнул:

– Это место для меня такое же чужое, принц Элрик, как и для вас.

Я кивнул, поскольку и сам ощущал, что здесь все чужое. Если окажется, что я гнался за несбыточным, Гуннару придется отплатить за все то время, что я потерял. Когда-то я искал уединения и одиночества в сельской местности, но теперь мне снова хотелось оказаться на шумных улицах и переулках, в городской толпе.

Тем не менее я сказал Лобковицу, что последние события отозвались во мне любопытным образом. Они заставили меня подумать, что, вероятно, у этого приключения имеются аналогии с моей жизнью, которые я отчего-то не могу вспомнить.

Как и предсказывал Ипкаптам, снег так и не пошел, продолжал лить ледяной дождь.

Женщины и дети из племени пакваджи были не слишком общительны, так что мы с Лобковицем сблизились. Некоторые темы он странно обходил стороной; когда я в шутку сказал, что он вещает, словно оракул, Лобковиц громко расхохотался.

– Это все потому, что я на самом деле говорю, как оракул, – ответил он.

Он объяснил, что находится не в своем времени. Он здесь непрошеный гость. Но этот мир очень похож на его собственный мир в прошлом. Лобковиц надеялся, что я понимаю, отчего он не отваживается случайно заговорить о будущем, хотя и постоянно борется с искушением прибегнуть к своим знаниям.

Именно по этой причине пророчества и предсказания звучат так странно. Рассказ о грядущих событиях автоматически меняет эти самые события. Подобное знание может привести к тому, что человек попытается избежать того, что ему не нравится. В таком случае пророчество может стать не просто опасным – оно умножает и без того многочисленные миры. Пара непродуманных слов может создавать одну ветку альтернативной реальности за другой. Но это нецелесообразно, считал Лобковиц, поскольку такие ветви долго не просуществуют.