Наконец наш смешанный отряд из тепло укутанных пакваджи и викингов достиг перевала. Высокие склоны узкого ущелья немного спасали от непогоды, снег сюда почти не попадал. Мы даже обнаружили оттаявшую воду, однако дичи все еще не было. Приходилось подкреплять силы вяленым мясом и зерном. Но однажды вечером, когда мы собирались разбить лагерь, к нам вниз по каньону прибежал разведчик пакваджи. Его всего трясло, лицо было искажено ужасом.

На разведчиков сошла лавина. Многих из пакваджи и двоих викингов, шедших позади, погребло под снегом. Вряд ли им удастся выжить.

Пока индеец рассказывал о происшествии, сверху раздался грохот. Земля сотрясалась и дрожала, со склонов каньона сошел огромный поток снега. Готов поклясться: в тот миг в мутной пелене второй лавины я увидел, как огромная призрачная фигура шагает с одной стороны каньона на другую. Лавина неслась прямо на нас, и казалось, что ее вызвал великан. Все побежали, а князь Лобковиц вдруг рванул в противоположную сторону.

Не раздумывая, я бросился за ним.

Я бежал вверх, утопая в глубоком снегу. Чтобы не отстать, я по возможности шагал по его следам. Он звал кого-то по имени, но хлещущий ветер уносил слова. Затем облака расступились, и синее небо распростерлось над головой, захлестнув меня, словно волна. Все вокруг преобразилось, резко контрастируя с белизной снега, темно-синее небо и красный шар заходящего солнца отбрасывали повсюду золотистые тени. Лавина прошла позади нас, я больше не слышал голосов своих спутников, лишь изредка до меня доносились крики Лобковица – падая и скользя, он продолжал бежать по снегу, преследуя великана.

На закате я наконец догнал его. Он остановился на гребне и смотрел вниз в долину.

Я увидел, что горы окружают огромное озеро. Лед в свете закатного солнца окрасился в бледно-розовый цвет. От берега бежала сверкающая серебристая дорога; она вела к середине озера – там находился остров, где стояло самое прекрасное здание из всех, что я когда-либо видел. Оно могло поспорить с тонкими башнями Мелнибонэ и остроконечными вершинами офф-му. Оно могло поспорить со всеми чудесами, которые мне довелось увидеть.

Могучий ступенчатый зиккурат поднимался в вечернее небо, сверкая, словно чистое золото, в лучах заходящего солнца. На стенах, проходах и ступенях кипела жизнь, как в любом большом городе. Мужчины, женщины и дети, которых мы могли разглядеть, занимались повседневными делами, не обращая внимания на черный вихрь, который крутился и визжал у начала серебристой дороги к городу. Вероятно, он защищал город.

Шумно захлопали белые крылья, и внезапно на плечо Лобковица опустился большой белый ворон. Князь улыбнулся, будто узнав птицу, но ничего не сказал.

Я повернулся к нему, собираясь задать вопрос. Огромной рукой он указал на воина, вооруженного луком, на спине черного мамонта, застывшего в движении. Неужели это тот самый враг, которого сдерживал Клостергейм? Он находился слишком далеко, так что я не мог его как следует разглядеть. Грозный вихрь оказался старым знакомым демоническим духом – Владыкой Шоашуаном.

Краем глаза я уловил какое-то движение сзади – и увидел, как из снега появляется огромный зверь. Величественная белая буйволица с гигантскими кривыми рогами и сверкающими синими глазами с красным ободком – я мог хорошо разглядеть ее даже с такого расстояния. Стряхнув снег с боков, она пустилась рысью мимо мамонта и его седока. Теперь я увидел, насколько большой оказалась буйволица по сравнению с мамонтом. Ее холка почти доходила мохнатому зверю до плеча.

Белая буйволица перешла на быстрый галоп. Наклонив голову, на полном скаку она боднула ревущее черное торнадо. Стоявший позади меня князь Лобковиц восхищенно захохотал. Трудно было удержаться и не зааплодировать отважному зверю, что осмелился бросить вызов вихрю, неоспоримому тирану прерий.

– Она великолепна, – с гордостью произнес князь. – В ней воплотилось все, на что я надеялся! Вы должны ею очень гордиться, принц Элрик!

С бледными великанами я боролся недолго. Они были вооружены копьями и круглыми щитами, обсидиановыми дубинами и длинными кремниевыми ножами, но не угрожали мне оружием. На самом деле они действовали осторожно, стараясь не причинить мне вреда. Применили силу, лишь чтобы сбить меня с ног и зафиксировать руки. Я не собирался сдаваться и попытался дотянуться до их оружия, сначала схватил томагавк, затем боевой щит. Мне повезло, что я не порезался – удержать их оказалось очень сложно.

Нападавшие были очень сильны. За двадцать лет я почти не потерял форму, но сравниться с ними не мог. Я сопротивлялся, мои конечности будто проходили сквозь них. Вряд ли они были бестелесны, просто их тела имели другие свойства, защищали их и придавали сил. Вскоре они одержали верх, затащили меня в мое собственное каноэ и поплыли к «Старухе», пока моя красавица жена с округлившимися от страха глазами бежала к причалу, пытаясь их догнать.

Сильный ветер взметнул прекрасные серебристые волосы Уны, скрыв ее лицо. Я попытался докричаться до жены, успокоить ее, но ветер уносил слова. Отчего-то я совсем не боялся индейцев. Понимал, что они не желают мне зла. Но жена меня не услышала. Я молился, чтобы она не решила рискнуть своей жизнью в стремлении спасти меня.

Можете представить, какая гамма чувств мною завладела. Все те страхи, от каких я отмахнулся несколько часов назад, вдруг стали реальностью. Меня вырвали из сна о счастье и благополучии в паралелльный мир, полный отчаяния и угроз. Но я осознавал, что это не те галлюцинации, с помощью которых мои измученные разум и тело пытались избежать ужасов нацистского концлагеря. Несмотря на все мои страхи и тревоги, больше всего я боялся за Уну. Слишком хорошо ее знал. Понимал, на что толкнут ее инстинкты. Оставалось лишь надеяться, что здравый смысл возьмет верх.

С невероятной скоростью необычный отряд приблизился к «Старухе»; ее голос сейчас походил на странный задумчивый вой. Откуда-то возник другой ветер, он будто визжал от разочарования и ярости. Мне вдруг показалось, что он протянул ледяные пальцы и схватил меня за голову, пытаясь вырвать из рук похитителей. Но не чтобы спасти: отчего-то я был уверен, что он-то как раз желает мне зла.

Мне удалось вырваться из его объятий, когда каноэ внезапно нырнуло вниз, и мы оказались под поверхностью воды. Водоворот закружил нас. Я не дышал, но и не тонул. Огромные водовороты, изумрудно-зеленый и голубой с белыми прожилками, клубились, поднимаясь со дна. Что-то толкнуло в днище каноэ. Машинально я попытался найти взглядом, с чем мы столкнулись, но было поздно.