Напротив Олина сидел сенешаль короля-императора Хуона в зеленой ничего не выражающей маске Ордена Богомола. Если я начну вести себя подозрительно, подумал лорд Олин, то подпишу себе смертный приговор. Выбора нет, если хочешь выжить, придется доехать до города, войти в главный дворец и огромный тронный зал короля-императора Хуона. Затем со всеми почестями прошагать по залу с флагами всех пяти сотен провинций, что когда-то были независимыми странами, сквозь строй стражников, набранных из всех аристократических семей, кроме самых бедных. Простереться ниц перед великим Тронным Шаром – подвешенной над головой огромной сферой с амниотической жидкостью – и ждать, не соизволит ли король-император Хуон принять его.

Иногда даже барон Мелиадус ожидает час или больше, прежде чем явится король-император, пожелтевший зародыш с длинным быстрым языком, при помощи которого он управляет шаром.

Однако этим утром терпение лорду Олину не понадобилось. Шар ожил почти немедленно. С ним заговорил медоточивый голос бога.

– Ну что, мой лорд-виконт, какие новости вы привезли из Миренбурга, этой производственной жемчужины нашей государственной короны?

– Присматривать за нашими невероятными достижениями для меня большая честь, великий король-император. Я здесь, чтобы заверить вас, как всегда, что моя жизнь и верность принадлежат вам. В этой груди бьется посвященное сердце, которое заботится лишь о вашем благосостоянии и благосостоянии нашего великого народа, ибо они тождественны. Я приехал сюда потому, что мои подчиненные принесли мне сведения о том, что может нарушить покой вашей империи. Я бы не стал беспокоить вас, если бы вы не приказали мне докладывать лично вам, а не барону Мелиадусу. Величайший и самый преданный слуга Вашего Величества…

– Барон Мелиадус сейчас не во дворце. Он исполняет наши личные поручения. Так что увольте от этой пустой болтовни, лорд Олин.

– Благодарю вас, великий король-император.

– Вы проявили себя как добросовестный слуга, лорд Олин, и у нас нет причин полагать, что вы понапрасну тратите мое время…

– Я бы лучше умер, великий король-император.

– Тогда вам стоит поторопиться и рассказать мне, зачем вам нужны дополнительные войска, ведь вы наверняка прибыли сюда именно за этим.

– Планируется восстание, государь. Я уверен, что этого не случится. Бунтовщики утратят решимость, как только мы арестуем вождей, и численность их тут же сократится; должно быть, луна находится не в том поле, или жены их…

– Да-да, виконт Олин. Мы прекрасно осведомлены о том, что может привести к этому. Но мы удивлены, что провинция готовится оказать сопротивление. Разве мы не были с ней щедры, в отличие от Германьи или Трансильваньи?

– Весьма щедры, великий король. Вельденштайн – примерная провинция, что обеспечивает нас и сырьем, и крепкими рабочими. Именно поэтому Миренбург и стал местом для самого передового производства. Жители радуются налогам, почти таким же, как у нашего народа в Лондре. В последние пять лет урожаи в провинции стабильно растут, выросли и другие доходы, особенно благодаря торговле женщинами, чьи красота и сила всем известны, а также стеклянной и фарфоровой посудой. Местные кулаки никогда не были так довольны, как сейчас, и вряд ли представляют угрозу. Но губернатор провинции предупредил, что восстание уже началось, что в любой момент оно может разрастись, угрожая нашей доброй власти, особенно если придут армии с Востока, например, из Коммуназии. Несколько пунктов гелиографа уже уничтожили. Разумеется, мы разослали соглядатаев повсюду. Однако я решил, что будет разумно сообщить об этом Вашему Величеству и попросить прислать больше солдат и военной техники, чтобы мы могли задавить восстание в зародыше, прежде чем оно охватит нашу территорию. Нужно примерно наказать бунтовщиков.

Высокомерные блестящие глаза внимательно следили за лордом Олином сверху.

– Примерно, да. Благодаря своему расположению Вельденштайн играет важную роль в наших планах по защите границ. Мы бы не хотели, чтобы наши армии увязли здесь, в то время как силы Коммуназии нападут на более слабые фланги.

– Понимание стратегии у вашего величества, как всегда, на высоте.

– В настоящее время это не единственные беспорядки в нашей Империи. Мы начинаем подозревать о существовании конкретного плана. Барон Мелиадус отправился на место, чтобы изучить, насколько это вероятно. И другие лучшие умы Гранбретани работают над этой проблемой. Каким образом ваш человек узнал о заговоре?

– Ему рассказал гость, великий король-император; на него напали в Булгарских горах. Бандиты проговорились, что собираются участвовать в восстании против нас.

– Мы подумаем о вашей просьбе насчет дополнительного войска, лорд Олин, но должны напомнить: вы обязаны защитить наше производство любой ценой. Даже небольшой проступок может привести к самому серьезному наказанию.

– Я понимаю, государь. Миренбург стал важным городом в защите империи…

– Именно так. Вы родились для этого, лорд Олин. Вы должны сообщать вашему королю-императору все новости. Например, вы что-нибудь слышали о Среброкожем?

– Это имя мне незнакомо, великий король-император.

– Ага. А о Рунном посохе, к примеру?

– Рунном посохе, милорд? Я… я думал, наш лорд-протектор хранит его.

– Оказалось, это не то, что мы думали. У нас хранилась прекрасная подделка. Лишь несколько человек знакомы с настоящим артефактом. Мы поклонялись ему, отдавали честь, даже молились и приносили клятвы, но никто точно не знает, какова его истинная природа или форма. Некоторые верят, что это вообще не посох, а прекрасная золотая чаша или темно-зеленый камень, огромный изумруд. Так что, лорд Олин? Есть ли у вас какие-нибудь новости о нем?

– Я ничего такого не слышал, мой король.

– К вам прибыли два гостя из Германьи, не так ли?

– В самом деле, государь. Их послал Куай Савоя. С письмами с вашей печатью. Но я думал, вы отдали приказ не упоминать о том, что они должны сделать…

– Глупец, это фальшивки! – король неожиданно зашипел, как змея. – Мы предполагаем, что при Дворе появились предатели, и следим за ними.

Мы предполагаем, что они тоже ищут Рунный посох. Вы приказали обыскать их багаж и одежду? Почему их не обыскали? Неужели вы в Мирен – бурге стали так сентиментальны, милорд, что готовы обихаживать этих двух гололицых дикарей, как любимых псов?

– Великий король, но на свитках были нетронутые печати Куай Савоя!

– Даже несмотря на это, лорд Олин.

– Я умоляю вас о прощении, мой король-император. – Лорд Олин все еще лежал, распростершись на каменном полу. Он бы не смог унизиться больше, не переломав костей.

– Мы советуем вам, лорд Олин, по возвращении в Миренбург вести себя построже с варварами и им подобными. Вы сами сказали, насколько важен город для нашей безопасности и безмятежности.

– Я сейчас же вернусь и сделаю все как надо, государь.

– Чуть позже, лорд Олин. – Какая-то жуткая радость клубилась в странных, почти змеиных глазах короля Хуона. – Будем надеяться, ваш заместитель окажется более бдителен, чем вы! Я хочу, чтобы вы посовещались с бароном Бруном Даннинстритским, а до этого с бароном Боус-Юнге Осфодским. Они зададут вам конкретные вопросы. Гранбретань отблагодарит вас за быстро принятое решение принести весть лично нам. Будем надеяться, что вы окажетесь достаточно крепки, чтобы расплатиться за ошибки в сборе информации.

Посторонний наблюдатель мог бы поклясться, что в этот миг лорд Олин почти слился с каменными плитами пола. Из-под шлема раздался сдавленный стон.

Хватательный язык мелькнул и исчез, и в тот же миг Тронный Шар потух, лишь жуткие глаза все еще светились. А затем и они утонули во мраке, и все затихло.

Через несколько мгновений, поскольку больше ничего не происходило, лорд Олин встал. Было что-то неуместное в голове росомахи с ощеренной пастью, которая венчала это странно обмякшее тело, когда оно поднялось на ноги и нетвердой походкой направилось по длинному залу к дальним дверям. Под пристальным взором придворных подхалимов он вышел в приемную, затем в другую. Наконец оказался в комнате, отделанной обсидианом, с вырезанными человеческими фигурами и мистическими тварями из далекого прошлого Гранбретани.