Именно слово мышеловка и натолкнуло меня на решение проблемы ворот: нужно сделать железные решетки. И придумать конструкцию, чтобы решетки падали сверху, намертво закрывая выход. Пока Шрам с воинами и привлеченными горожанами разбирал дома, перенося стройматериал на улицы и складывая его там, чертил на земле решетки перед двумя местными кузнецами. То ли кузнецы были тупые, то ли я сам не отличался острым умом — меня упорно не понимали. Позвав Борда, попробовал объяснить ему принцип падающей сверху решетки, наглухо закрывающей проход. Борд сразу ухватил суть и показал мне, как иногда надо достучаться до местных, отвесив звонкие оплеухи кузнецам.
После оплеух кузнецы разом поумнели, предлагая свои варианты решения проблем. Всё дело оказалось в том, что местные любители ковать железо просто не хотели заниматься этим делом в то время, как у них были заказы. Вот и валяли дурака, изображая непонимание. После воспитательной работы Борда проблем с недопониманием не возникло. Кузнецы оказались знакомы с таким вариантом: нечто подобное использовалось для ловли животных живьем. Дверца клетки устанавливалась на распорку, животное задевало распорку, и тяжелая дверца закрывалась, скользя по направляющим.
— С утра займитесь этой работой, как вернется Гуран, он оплатит ваши труды и материал, — мои слова оказались кстати, кузнецы повеселели, обещав управиться с работой за пару дней.
К концу первого дня подготовки к вторжению мы сумели разобрать всё три дома, начав возводить баррикады. Надо было предусмотреть в них бойницы для пушек, пусть каждая сделает всего по одному выстрелу, этого будет достаточно. Остальное довершат лучники и арбалетчики, если за это время в Берлине не положили на мои слова про изготовление арбалетов.
Вечером, поручив Борду и Шраму проверить и усилить посты на стене, вернулся домой. Ната целый день провела дома: после допроса и предательства Акрама ее настроение сильно испортилось. Прижавшись ко мне, девушка тихо плакала, некрасиво всхлипывая:
— Когда закончатся смерти, Макс? Почему Акрам так поступил, ведь это же подло?
— Всё когда-нибудь закончится, — потрепав ее за отрастающие короткие волны, привлек к себе. — А что касается Акрама, слишком вольно ему здесь жилось, вот и решил с жиру беситься. Не переживай, милая, жизнь — всегда подлая штука. Не сиди сиднем дома, мне могут понадобиться твои советы.
— Правда, ты не шутишь? — Лицо девушки просияло от своей востребованности.
— Конечно, правда, глупышка. Разве я тебе врал когда-нибудь?
— Много раз, — вскочив с места, Ната начала загибать пальцы, но я подхватил ее как пушинку и понес к шкурам на своем ложе.
Утром послал за пушкарем Нармом. Решил спустить одну пушку со стены, чтобы проверить ее эффективность в стрельбе в упор. До обеда провозились, устанавливая пушку в баррикаде. Нарм снарядил картечью и произвел выстрел. С расстояния в сто метров разлет осколков, судя по выбоинам на стене, составил около десяти метров. Но немцы окажутся к пушке куда ближе — значит, существенно снижается коридор поражения. Одной пушкой не обойтись, нужно как минимум три-четыре, чтобы нанести максимальный урон.
— Нарм, через три дня у меня должно быть пятеро пушкарей. И чтобы они умели обращаться с пушкой так же, как и ты. Ты меня понял?
Небольшое сомнение мелькнуло в глазах парня, но ответ он дал утвердительный. Шрам со своими людьми разобрал казарму, закрывая проход в последней улице. Оставалось возвести баррикады с боковых сторон, чтобы мышеловка приобрела законченный вид.
Навестив кузнецов, убедился, что работа идет полным ходом. Подбодрив мужчин, вернулся обратно, сопровождаемый телохранителями и Натой. Любопытных горожан, приходивших к нашей стройке века, Шрам и Борд немедленно привлекали к общественно полезному труду.
Второй день закончился для меня только с наступлением ночи: по небу плыла Луна, родившаяся на три четверти. Всё меньше и меньше оставалось времени до полнолуния. Отправляя Гурана за подмогой, напутствовал его вернуться как можно скорее, пусть даже и с небольшими силами. Меня интересовали лучники и арбалетчики — в предстоящей битве, им предстояло сыграть главную роль. Я отвел Гурану примерно пять дней с учетом дороги туда и обратно. Несомненно, парень будет спешить и подгонять воинов. Но пары дней, чтобы отработать с лучниками и арбалетчиками сценарий боя, было всё равно мало. Оставалась надежда, что большая часть воинов с немецкой стороны тоже будет представлена аборигенами, что в принципе уравнивало воинское умение с обеих сторон.
Установка железных решеток началась с утра третьего дня: поглазеть на это собрались почти всё жители города. Меня распирал страх, что среди горожан могут быть предатели. Несколько раз предупредил Борда и Шрама, чтобы не спускали глаз с людей, высматривая потенциальных предателей. Вбив направляющие, чтобы решетка не опрокинулась на землю, попробовали блокировать первые ворота. Получилось неплохо: подвешенная на стене решетка с грохотом падала вниз, намертво закрывая дверной проем.
Всё испортить мог человеческий фактор: чтобы решетка упала, воину на стене требовалось перерезать веревку. Проблема могла возникнуть именно в этом компоненте: воин мог струсить или преждевременно перерезать веревку. Было всего несколько человек, которым я мог довериться без раздумий. После моих аргументов Богдан и Баск согласились, что местным воинам такую работу доверить нельзя.
— А кто будет охранять тебя? — этот вопрос не давал покоя обоим.
— Вместе с Гураном придут Арн, Мерс, Селид и остальные Русы из Макселя. Не сомневаюсь, что придут и твои братья, Богдан, так что без охраны не останусь.
Мои доводы убедили Богдана и Баска: подняв их на стену, проверил еще по разу, как быстро можно перерезать веревки, чтобы решетка рухнула вниз. Результатом остался доволен: если только в горячке боя не возникнет проблем, немцы окажутся запертыми в ловушке.
Устройство двух боковых баррикад было в самом разгаре. Позвав Нарма, мы решили установить две пушки в центральной баррикаде и по одной — в боковых. Выстрелы из четырех пушек должны были серьезно проредить ряды немцев.
Кузнецы получили задание изготовить картечь из отбраковки своего железа. Перезарядить всё четыре пушки в гуще боя возможности не будет, для этого пришлось бы оказаться среди немцев в ловушке. Рассчитывать можно всего на один выстрел из каждого орудия. Чтобы картечь имела максимально поражающее действие, попросил кузнецов сделать подобие коротких кусков из железного прута в палец толщиной. Длину поражающих элементов выбрал в два-три сантиметра. По взглядам кузнецов было понятно, что они решили, будто я свихнулся: использовать железо на такую ерунду.
Гуран со вспомогательным отрядом пришел к ночи четвертого дня: воины имели ужасный вид, словно пробежали марафон в полном облачении. Это оказалось недалеко от истины: наследник Берлина гнал людей, боясь опоздать. Гуран привел с собой двадцать пять арбалетчиков и две сотни пеших воинов, среди которых немало лучников. Еще десяток всадников прибыл вместе с братом правителя. Но самую большую радость испытал при виде старых друзей: Арна, Мерса, Дисара и остальных.
Парни принесли хорошие вести: им пришлось оставить в Берлине Генда и Селида, потому что за время моего отсутствия из Макселя в Берлин пришло около трех десятков Русов.
— Максель ждет твоего возвращения, Макс Са, сатанисты совсем озверели, запрещают появляться на улице после захода солнца. Везде шастают их патрули, задерживают наших, если они выходят ночью, — Арн не мог успокоиться, радуясь встрече. Еще до поездки в Мехик первые образцы арбалетов вручил своим освободителям, наказав тренироваться целыми днями. Моя гвардия была с арбалетами, а все четыре брата Богдана, проигнорировали это оружие, предпочтя длинные луки и топоры.
— Макс Са, я старался как мог. Ты был прав, мне еле удалось отговорить Терса прийти сюда с остальными воинами, — спешившийся Гуран кинулся в мои объятия. Было в этом парне что-то искреннее, вызывавшее теплые чувства, словно он — мой сын.
