— А я заключу. И после этого самозванца императора разберусь с этими предателями, — Дитрих кивнул в сторону ушедших Русов. — Ещё наш великий предок говорил, что для достижения победы можно пройти по трупам друзей. Можешь идти, Ганс. Двойное пребывание в плену у Русов лишило тебя твердости Дойчей.

"Да уж, ты пройдешь по любым трупам", — обреченно подумал Ганс.

Покидая тронный зал, впервые за свою жизнь он отчаянно желал удачи и победы малознакомому Максу Са, вспоминая его слова о жестокости и кровожадности короля Дитриха.

Три месяца, прошедшие после разгрома Дитриха под Мехиком, выдались временем напряженного труда. Вернувшись в Берлин после одержанной победы, убедился, что авторитет мой взмыл до небес, откуда, по мнению Русов, я и был родом. Первым делом обговорил с Терсом пенсионное обеспечение раненых воинов, оставшихся инвалидами. Вторым стоял вопрос реформирования армии: Берлин практиковал призывную форму несения службы. При поступлении на службу новобранцу выдавалось три рубля, больше платы не было. Предусматривалось, что воин — это добытчик, и пропитание себе в мирное время воины добывали взиманием воинской пошлины с торговцев и крестьян, везущих свои товары на рынки. В принципе, Пабло, основоположник этой системы, слепо скопировал нравы и быт полиции и воинских частей Латинской Америки.

Вместе с Терсом после ревизии государственной казны решили армию делать профессиональной. Заработную плату в мирное время установили на уровне пяти алтынов в месяц. В случае военных действий воины переходили на ежедневное жалованье в алтын на весь период сражений. Поток желающих вступить в армию был такой, что реально пришлось делать отсев наиболее слабых.

Опыт сражений за Мехик и мои знания — как практические, так и теоретические, — однозначно свидетельствовали в пользу развития бесконтактных родов войск: лучники, арбалетчики, огнестрельное оружие. Каким бы искусным ни являлся всадник или воин с мечом либо копьем, его убивали раньше, чем он успевал продемонстрировать свои умения и навыки.

По ходу эксплуатации арбалетов выявились некоторые конструктивные недочеты. Пригласив к себе мастеровых и кузнецов, несколько дней совместно ломали голову над тем, как улучшить это оружие. Найдя решение, вздохнул свободно: имея пару сотен обученных арбалетчиков, можно успешно отразить нападения сильно превосходящих сил противника.

Меня сильно беспокоил Максель: всё время, пока мы сражались с Дитрихом, ожидал от них удара в спину. От Русов, постоянно пробирающихся в Берлин, узнал, что «христоверы» обложили подступы к городу дозорными постами. Ситуация в самом городе и окрестностях была неспокойной: в городе всё чаще звучали призывы расправиться с сатанистами, моего прихода ожидали со дня на день.

Неожиданным подспорьем оказалась группа из пятидесяти воинов-неандертальцев, несущих в себе частично кроманьонские черты. Община неандертальцев называлась Сан-Техе и жила где-то в окрестностях Портбоу. Возглавлял полукровок неандертальцев великан по имени Сант. При упоминании этого имени, близкого по произношению к моему сыну Санчо, заныло сердце. Частично оставалось загадкой, с какой стати неандертальцы сорвались с насиженных мест и ломанулись в Берлин, чтобы сражаться на моей стороне. На мой вопрос Сант ответил коротко:

— Нам нужны женщины!

В принципе, меня мало беспокоила судьба жен и дочерей сатанистов, сжигающих людей на кострах.

— Получите, как расправимся с врагами, — обещал гиганту, превосходившему размерами даже Богдана.

— Ха, — невозмутимо принял мой ответ Сант, поигрывая железной палицей.

Мне было не совсем уютно рядом с полудиким, но Богдан и братья — всегда рядом. Чтобы избежать конфликтов с неандертальцами, поселил их за городом, на заброшенном хуторе. Такое решение Санту не понравилось, но возражать и проявлять неповиновение он не посмел. Когда впервые полукровка неандерталец произнес знаменитое санчевское «ха!», у меня качнулась земля под ногами. Усилием воли сдержал восклицание имени своего приемного сына, глядя на чужое и жестокое лицо.

Сан-Техе пришли больше месяца назад, но я до сих не мог придумать, как интегрировать их в структуру новой профессиональной армии Берлина. Единственным разумным решением казалось использовать их как отдельную боевую единицу: огромные, страшные, они могли навести ужас на любую армию и отвлечь на себя значительные силы противника.

Гуран решил остаться в Мехике. Как всегда, причиной оказалась местная красавица.

Разрушенную крепостную стену восстановили. Три пролета, которые без зубцов, также доведены до завершения. В Мехике оставался сильный гарнизон, состоящий из ста пехотинцев вместе с лучниками и арбалетчиками, и конный взвод под командованием самого Гурана. Это были уже не те неопытные новобранцы, за спинами некоторых — по два кровопролитных сражения. Предупредив Шрама, чтобы периодически высылал патруль для раннего обнаружения врага, со своей личной гвардией решил готовить Берлин к нападению на Максель.

К исходу третьего месяца после моего возвращения вернулся Балт на своем «Зерге». Я находился в порту, когда в бухту вошла шхуна, груженная товарами. Вместе с «Зергом» из Моско пришел небольшой маневренный корабль с сорока лучниками на борту. Это была подмога, присланная правителем той страны по имени Торхеп. Возглавлял отряд и экипаж самого судна капитан Сирак, говоривший на ломаном языке Русов.

— Великий Дух Макс Са! Правитель Торхеп прислал меня в помощь, — высказав слова с невероятным странным акцентом, Сирак преклонил колени.

Едва услышав имя правителя, Торхеп, вспомнил традицию Амонахес, прибавлявших суффикс «-хеп» к имени членов правящей династии. Все сомнения отпали: Торхеп был моим потомком, продолжавшим линию от Максхепа — моего сына, рожденного Алолихеп.

Со слов Балта и самого Сирака, Моско — мирное государство, расположенным на большом и трех маленьких островах. Не имея врагов, они не стремились развивать военное дело, сосредоточившись на мореходстве и торговле. От Сирака знал, что они торгуют ещё с одним крупным поселением на востоке, где прямо в порту стоит «гладкий странный шар прямо с неба».

Слова «гладкий странный шар прямо с неба», заставили меня насторожиться. Ещё один спутник или космический спасательный модуль? А может, речь идет о Плаже, где при спешной эвакуации я решил не брать капсулу? Некоторая часть Выдр тогда решила остаться в Плаже, мне было не до них, учитывая количество эвакуируемых Амонахес с Ондона. Не будь угрозы вторжения немцев и сатанистов, захвативших Максель с окрестностями, первым делом навестил бы Торхепа и провел рекогносцировку места, где они торгуют.

Балт впервые видел парусник Моско в деле: как бы капитан ни любил свой «Зерг», ему не угнаться за кораблем из Моско. Таким неутешительным был вердикт Балта, он очень напоминал мне Тиландера. Не исключено, что в его жилах течет кровь моего друга.

Основной задачей, на которой мы все сосредоточили свои усилия, было изготовление ружей. Пожертвовав одним трофеем, вместе с мастеровыми и кузнецами Берлина пришли к выводу, что создать такое под силу. Меня беспокоила долгая зарядка оружия, необходимость отмерять порох, засыпать его и уплотнять. Потом шла очередь пули, и всё это плотно забивалось пыжом. Даже в умелых руках процесс зарядки занимал больше минуты. В бою такая пауза решает многое. Но если процесс перезарядки уменьшить вдвое, огнестрельное оружие уверенно вытеснит лук и арбалет. Отлить гильзы и пули теоретически было возможно, но как сделать капсюль для воспламенения?..

Я даже додумался сделать патрон по типу мешка для картечи к пушкам. В узкий холщовый мешок по диаметру ствола заранее насыпался порох, который закрывался плотным войлочным пыжом. В тот же мешок вкладывалась пуля. Затем мешочек толщиной в сантиметр с лишним и длиной около пяти зашивался. То есть у меня получился аналог патрона. Вложить его в ствол и протолкнуть вниз занимало пару секунд. За ним можно было забить пыж, чтобы при воспламенении пороха газы не вырывались вперед пули. Оставался вопрос: как сделать так, чтобы курок воспламенил порох в моем патроне.