Сменив направление, вначале шагом, а потом и рысью, двинулись в южном направлении. На запад повернуть я рискнул лишь часа три спустя, решив, что серьезно разорвал дистанцию с отрядами Дитриха.
Перед самыми сумерками мы вышли к болотам. О приближении к гиблым местам было понятно по изменившемуся ландшафту. Под ногами начала чавкать вода, а кустарники и стройные стволы начали сменяться высохшими деревьями.
— Стой! — скомандовал людям, соскакивая с лошади. — Надо сделать себе болотоходы, пока есть кустарники и деревья.
Выбрав небольшой пригорок, на котором росла все ещё зеленая трава, пустил жеребца пастись. Метрах в сорока от меня располагался небольшой пруд, вокруг которого росло несколько ив. Их лоза очень гибкая, прекрасно подходила для моей цели.
— Слушайте меня внимательно, сейчас мы будем делать себе болотоходы. Для этого нам нужны ветки вон с тех деревьев, — указал на группу ив. — Ветки нужны разные: толстые — для основы наших болотоходов, и гибкие — чтобы плести. Богдан, тебе не приходилось ловить рыбу в ивовой корзине-ловушке?
К сожалению, Лутов не был знаком с технологией плетения. Оставив его заниматься костром и едой, вместе с Баском и остальными пошли к ивам. Показав, какой толщины ветки срезать, дал команду приступить к работе. Вернувшись на пригорок, где Богдан занимался костром, выбрал из вороха принесенных веток крепкие для основы, начал плести. Принцип довольно прост, но руки должны обладать сноровкой: мои руки таковой не обладали. Тем не менее спустя полчаса у меня получился самодельный болотоход на одну ногу. Со вторым дело пошло быстрее: учел ошибки, допущенные в начале работы.
Срезав целую гору веток, парни уселись рядом, пытаясь копировать мои движения. Удивил меня Гуран: его болотоход получился куда лучше. Оставалось разрезать одну из трофейных шкур на тонкие полоски, чтобы дополнительно скрепить лозы между собой. И ещё сделать лямки, чтобы они держались на ноге.
Наши болотоходы получились разных размеров, самый маленький был в три раза больше площади ступни. Попробовав их на прочность, потребовал усилить дополнительными лозами, прежде чем связать ещё и полосками шкуры. В целом, болотоходы выглядели безобразно, но получились довольно прочными.
Закончили работу далеко за полночь: лошади, довольные обилием травы, разбрелись по пригорку, а мы сидели у костра.
Я уже второй раз объяснял принцип передвижения на болотоходах, когда заметил, что парни клюют носом.
— Ладно, на сегодня хватит. Выходим с первыми лучами солнца. Богдан, распредели вахты.
Лошадей решили оставить здесь, потому что почва под ногами уже была зыбкая. Срубив себе длинный шест, оглядел свой маленький отряд:
— Я иду первым, ступайте точно в мой след. Болота очень коварные, некоторые места выглядят как твердая земля, но это обман. Если вас начнет затягивать трясина, не дергайтесь. У вас у всех есть шест — просто кладете его на землю и держитесь за него, пока вас не вытащат. Самое главное — идите точно по моим следам. Ноги поднимайте высоко, чтобы ваши болотоходы не цеплялись за кочки, иначе они сломаются. Все понятно?
— Понятно, — прогудел Богдан, остальные ограничились кивком.
— Пока болотоходы не надеваем, можно идти без них. Я скажу, когда их надеть.
Двинулся вперед, оглядываясь через каждую минуту: отряд втянулся за мной в ровную линию. Через час пути начались топи: ноги уходили в трясину по среднюю треть голени.
— Надеваем болотоходы! — скомандовал, показывая пример.
Скорость движения упала, не так легко переставлять ноги, когда на них такие широкие приспособления для ходьбы. Следовало расставлять их шире, чтобы не цепляться. Но есть в них плюс: за счет существенного увеличения площади нога не успевает погрузиться в жижу. Первые полчаса было трудно, пока не приноровился к рваному ритму передвижения. Нащупывая шестом относительно твердое место, ставил туда ногу, выдирая вторую из жижи. Местами попадались твердые участки суши, давая надежду, что болота могут скоро закончиться.
К полудню добрались до небольшого клочка земли размером с волейбольную площадку.
— Привал! — скомандовал, едва добрался до суши.
Сняв с ног болотоходы, растянулся на земле, чтобы восстановить силы. От постоянных усилий по выдиранию ног из трясины болели мышцы ног. Хлебнув воды из фляги, перевернулся на живот, оглядывая свой отряд. "Болотные кикиморы", — пронеслось в мозгу при виде растрепанных, облепленных грязью людей. Люди устали, это было написано на лицах, но никто не роптал и не жаловался. Хвороста для костра не нашли, пообедали маленькими кусочками солонины. Предупредил, чтобы не налегали, запас воды был ограниченный, а как долго идти — непонятно.
До самых сумерек шли не останавливаясь: один раз я неверно оценил кочку и мгновенно погрузился по пояс в трясину. Богдан, шедший за мной, вытянул меня, подав свой шест. Ещё один раз оступился Гуран: Селид подстраховал наследника Берлина, успевшего уйти в болотную жижу по грудь.
Когда начали опускаться сумерки, пришлось остановиться. Для ночлега выбрал три высохших дерева: упав в болото, они остались на поверхности, образовав небольшой островок своими стволами. Необходимость в часовых отсутствовала, сквозь эти топи не смогла бы пройти никакая погоня. Сгрудившись и прижимаясь друг к другу, мы старались согреться, потому что ночь выдалась довольно холодной. Небо затянулось тучами, предвещая в скором времени осадки.
Дождь начался с утра. Промокшие до нитки и обляпанные болотной жижей по пояс, мы продолжали путь в западном направлении. И снова, как в случае с Натой при прохождении болот в Бельгии, в голове билась одна мысль: «Не хожу ли я кругами?». К обеду дождь прекратился, выглянувшее солнце дало больше психологической поддержки, нежели тепла.
— Макс Са, идти становится легче, — заметил идущий за мной Богдан. Действительно, погруженный в свои мысли, я не заметил, что почва под ногами становится плотнее, ноги глубже лодыжек в трясину не уходили.
Примерно через полчаса дал команду снять болотоходы, но не выбрасывать. Почва под ногами была влажная. Но характерной амортизации уже не было. Появились одинокие деревья и кусты, постепенно переходя в нормальный девственный лес каменного века. Спустя полчаса дал команду остановиться: мы находились в лесу, полном жизни. Дважды дорогу перебежали дикие свиньи с большим выводком, слышались голоса и пение птиц.
— Баск, возьми пару человек, сходи в разведку. Если наткнетесь на животное — подстрелите. Мы разведем костер и отдохнем.
Высохшая болотная жижа местами сошла, сама потрескавшись. Местами ещё оставалась. «Ната почистит», — мысленно успокоил себя, устраиваясь на толстом ковре из опавших листьев. Усталость сказалась, заснул незаметно, хотя планировал дождаться Баска.
Когда проснулся, сразу уловил запах жареного мяса: Русы, весело смеясь, поджаривали поросенка на вертеле.
— Макс Са, мы прошли болота. Гумар узнал эти места, отсюда на север до Мехика полдня пути пешком, — присел рядом Баск, увидев, что я проснулся.
— Отлично! Если поторопимся, успеем попасть в Мехик до темноты.
Вытащив свой нож, проверил мясо на готовность. Отрезав сочный кусок, протянул Илсу:
— Кушай, ты заслужил, Илс!
Широко улыбнувшись, немец выхватил кусок жареной свинины, перекидывая ее на руках, чтобы не обжечься.
— Хороший человек, — согласился Богдан.
Подойдя к немцу, протянул ему свою огромную лапу. Илс, отложив кусок мяса, поднялся и пожал руку Богдана, сверкнув белыми зубами. После Богдана рукопожатиями обменялись все, хлопая Илса по плечу. Пока ели, парни отпускали шуточки, вспоминая наш крайне удачный рейд.
До сумерек оставалось примерно четыре часа. Если верить Гумару, одному из телохранителей Гурана, идти еще полдня.
— Будем идти быстро, — быстрее, чем обычно. Нужно попасть в Мехик уже сегодня, — объявил отряду, начиная движение.
Через два часа пути, мы вышли на широкую дорогу: по ней я попал в Мехик впервые. Где-то сзади оставалась деревня, где из-за мора скота выгнали семью. Надо будет по дороге в Берлин завернуть в селение и проверить, как у них обстоят дела.
