Мною уже овладевает усталость, а голова кружится, но спуск не кончается.

Вдруг за спиной раздаётся шум, который быстро приближается, и порыв ветра задувает свечи. Меня что-то толкает (кто это может быть? я думаю, что дракон, кто же ещё). Разумеется, я не удерживаюсь на ногах, и мы кувырком летим вниз.

Я успеваю выпустить из рук канделябр и ухватиться за какую-то часть дракона, чтобы было не так жёстко падать, но приятного всё равно мало. Этот остолоп ещё и вопит прямо мне в ухо — надеюсь только, что ему не придёт в голову плюнуть пламенем. Вскоре мы приземляемся с металлическим звоном, и я довольно больно ушибаю правую руку и бок. Всё равно что с высоты упасть на камни.

Дракон, невидимый в темноте, причитает и наступает на меня несколько раз. Я негодую и кричу, чтобы он успокоился.

— Я было думал, ты упала в плопафть! — сердится он. — А тебя есё и сюда понесло, вот зацем, спласивается?

— Я не такая дура, чтобы падать в пропасть, — с достоинством, насколько это возможно, отвечаю я. — Даже если бы и свалилась нечаянно, что с того, мы ведь почти и не знакомы с тобой. Принёс бы следующую.

— Шутиш-шь, цто ли? — удивлённо спрашивает он. — Тогда и мне бы конец настал, таковы ведь условия. Тепель иди навелх, нецево тебе тут делать! И никогда не спускайся больсе!

Но тут я ощупываю макушку и понимаю, что мой замечательный головной убор с вуалью, произведение искусства и совместного труда лучших вышивальщиц и ювелиров Второго королевства, куда-то пропал при падении. А он мне очень дорог по некоторым причинам.

— Подожди, — прошу я дракона и принимаюсь ползать по звенящим в темноте предметам, пытаясь нащупать край вуали.

— Цто такое? — спрашивает дракон. — Ты шломала ногу?

— Потеряла часть наряда при падении, — отвечаю я. — И не вздумай выпускать пламя или зажигать свечи, если они тут есть, потому что тебе меня сейчас лучше не видеть, если ты понимаешь, о чём я.

— О, — понимающе произносит дракон.

Он больше ничего не говорит, однако по его смущённому покашливанию я догадываюсь, что у него хорошо, но не в ту сторону работает воображение.

Наконец пальцы нащупывают край ткани, и я поспешно нахлобучиваю головной убор. Затем встаю на ноги, хоть это и непросто сделать на такой нетвёрдой почве.

— Кажется, теперь всё в порядке, — говорю я дракону. — Пойдём!

Значительно позже, но в этот же день я стою у окна в своей новой комнате. Нам вместе с драконом кое-как удалось сдвинуть с места массивную деревянную дверь, прочно приросшую к полу благодаря многолетним наслоениям грязи и непонятных мшистых растений, местами покрывающих пол и стены. Видимо, прежняя принцесса не особо заботилась о чистоте помещения, или же в её пожилом возрасте заниматься уборкой было трудно.

Как бы то ни было, а от грязи мы избавились, как умели, и дверь я теперь могу закрыть. Только пол сделался очень мокрым, лужи на каменных плитах никак не высыхают, и тонкие туфельки все промокли.

Я открываю саквояж и достаю из него запасную одежду. Второе платье тоже дурацкое и совершенно мне не нравится, но его хотя бы можно носить без корсета. Надеюсь, что корсет я больше никогда в жизни не надену.

Но первым делом его нужно снять, а это мне никак не удаётся. Утром мне помогала его надеть сестра, поскольку шнуровка находится сзади.

Я чувствую, что сил совершенно не осталось. Дыхания не хватает, даже голова начинает кружиться от усилий, но мне не удаётся ослабить узел. Я проклинаю корсеты и Сильвию, которая не додумалась сделать бант или найти для меня корсет с застёжками спереди, да ещё от волнения навязала таких узлов, что любой моряк бы умер от зависти.

Наконец я понимаю, что без посторонней помощи не обойтись.

Комната дракона недалеко от моей. В ней есть окно-проём, низкая кровать, а больше ничего. На стене, впрочем, видны остатки гобелена, живописно сросшиеся со мхом. Хозяин комнаты тихо-мирно лежит мордой к стене, умаявшись после уборки.

— Дракон, — спрашиваю я, — нет ли у тебя маленького ножа, не запачканного в свином жире?

Несчастный даже подскакивает от неожиданности.

— А-а-а! — вопит он. — Кто здесь? А, это ты. Незацем так пугать! Ноз тебе для цево?

— Завязки разрезать, вот, — поясняю я, поворачиваясь спиной.

Я слышу, как дракон подходит сзади и осматривает завязки.

— Мозет, огнём? — бормочет он. — Или жубами…

— Дай. Мне. Нож! — возмущаюсь я.

Не хватало ещё потерять половину спины, я же помню, как он ел.

— Да нету, — разводит лапами дракон. То есть, развёл бы, если бы только не стоял на четырёх лапах. — Хотя в сокловиснице, мозет, и ешть.

— Тогда принеси, пожалуйста, а то я уже дышать не могу, — прошу я его.

Но дракон аккуратно поддевает завязки коготком, и я чувствую свободу. Свободу от тесного корсета и заодно от нижних юбок, которые предательски сползают вниз.

— Да чтоб тебя, тупой ты осёл! — кричу я в ярости, подхватываю всё, что можно подхватить, и убегаю так быстро, как это возможно со спутанными ногами. Приваливаюсь к тяжёлой двери, чтобы побыстрее закрылась. И наконец, срываю болтающийся корсет.

Завязки срезаны, как ножом. На будущее делаю себе пометку быть аккуратнее с драконом, раз у него помимо прочего ещё и такие острые когти. Затем я сжимаю этот мерзкий корсет и, размахнувшись как следует, отправляю его прямиком в окно.

За дверью слышится какая-то возня и сопение, и наконец дракон подаёт голос.

— Плости, я не хотел. Я тебя оцалапал?

— К счастью, нет, — возмущённо отвечаю я. Мне всё ещё неловко. — Но мне мешал только корсет, а не остальная одежда!

— Это нецаянно выфло, — смущённо оправдывается дракон.

— Ну что ж, давай просто забудем об этом, — предлагаю я. — День выдался непростой, и мне не мешало бы отдохнуть.

— Холосо-холосо, узе усёл, — поспешно отвечает дракон, но я-то слышу, что он ещё топчется под дверью.

Наконец, вздыхая, он уходит.

А я ложусь в холодную и неуютную постель. Всё, что на ней было, пришлось выбросить, поскольку я не приветствую покрывала с грибами и замшелые подушки. Дракон оправдывался, что ещё недавно стирал бельё, а я так думаю, что в этом и была причина его нынешнего состояния. Высушить вещи-то он не додумался.

В закромах оставалась последняя скатерть, кутаясь в которую, я теперь и пытаюсь уснуть.

Из окна тянет холодом. Во всём замке нет ни одного стекла, и окна — это просто проёмы в стенах. Хорошо, что сейчас почти лето, но всё же мы высоко в горах, а здесь заметно холоднее.

Я чувствую, что бок онемел, и злобно переворачиваюсь. Кровать будто каменная.

Вспоминаю, как внизу, в сокровищнице, дракон говорил что-то о том, что погибнет без принцессы. За себя боялся, подлец. Надо бы узнать у него завтра, зачем ему непременно нужна принцесса, что там за правила у драконов. Пока что он жив, и важно, чтобы так оно и продолжалось, ведь без его помощи я вряд ли отсюда выберусь. Ох, проклятая кровать, чтоб она провалилась!

А жить здесь вечно я не собираюсь. Мне нужно лишь подождать несколько дней, чтобы Сильвия успела обвенчаться со своим возлюбленным. Ведь это она должна была находиться здесь, а не я.

А если точнее, то мне полагалось находиться дома, а Сильвии — выйти замуж за Эрнесто, любовь всей её бестолковой жизни, да только прежняя драконья принцесса нас подвела. Не вовремя преставилась, и тут мы узнали, что именно от нашего королевства ждут новую принцессу.

Сильвия плакала, как никогда в своей жизни, и прямо-таки опухла от слёз, но отец и слышать не хотел о том, чтобы кем-то её заменить. Честь для него оказалась важнее, чем счастье дочери. У меня не было сил на всё это смотреть.

Тогда-то мы с сестрой и договорились, что я её подменю. Мы с ней здорово похожи, особенно если умело использовать краску. Сильвия боялась, что без неё я не сумею загримироваться, но всё получилось очень хорошо, мне и не нужно этого делать. Старый дракон, который знал нас в лицо, пропал, а новый легко поверит, что я и есть Сильвия.