***

Когда Альберт вернулся, в доме пахло кофе и вкусными сдобными булочками. Булочки он не любил. Но запах ему очень нравился.

Как и Катрин, по-домашнему уютная и очень милая. Такая родная и тёплая, хлопочущая у плиты.

– Ты сегодня поздно, – сказала она. – Я уже начала волноваться?

– Ральф попросил меня сделать для него кое-что.

– И что?

– Угадай, что сегодня случилось?

– Сегодня много чего случилось. И об этом я тебе с радостью расскажу после того, как ты расскажешь мне о ваших делах с Ральфом. Надеюсь, они не любовного толка.

– Как раз именно такого. Он поехал свататься к Сандре Кинг.

– Да что ты? И как это задело тебя?

– Он попросил меня подстраховать его на тот случай, если он вдруг этой помолвки не переживёт. И отвезти безутешную невесту, ставшую вдовой вперёд свадьбы, в домик, который должен был приобрести для подобного случая. Ну ты же помнишь? Я люблю покупать миленькие уютные домики, в которых приятно обустраивать любовное гнёздышко…

– Любовное гнёздышко для Сандры Кинг и Ральфа Элленджайта? Боюсь, моё воображение тут бессильно.

– По счастью, всё обошлось. Все живы, хотя и призрачно-прозрачны, что вряд ли здорово. Вручив молодым ключи, я поспешил к тебе.

– У меня тоже новости.

– Хорошие?

– Я не знаю. Ирис рассталась с Энджелом. Он женится на другой.

– Быть не может! Он же был так сильно влюблён! Ну, в смысле, сильно влюблён для Энджела Кинга, конечно. Что случилось?

– У Рэя были свои планы… и ещё, знаешь, приходила Синтия.

Альберт на мгновение замер, подняв глаза на Катрин:

– Синтия? К тебе? Зачем?

– Чтобы присыпать угрозами печаль прощания. Она сказала, что намеревается уехать из города.

– Правда? – Альберт усмехнулся. – Ну, если она и правда уедет, у нас будет время от неё отдохнуть.

– И это всё? Ты как-то несерьёзно отнёсся к моей новости. С учётом того, какой ты любящий и внимательный брат.

Альберт засмеялся и, перехватив руку Катрин, откусил кусочек от булочки в её руке.

А потом серьёзно поглядел в глаза и сказал:

– Она уедет. Я так думаю. А потом вернётся. Но это больше не имеет значения. Тебе больше нечего её опасаться. Ведь я принадлежу тебе и сердцем, и рукой, моя милая сладкая жёнушка. Я люблю тебя. И счастлив сказать тебе об этом. Я хочу, чтобы ты была счастлива и готов сделать для этого многое.

– Например?

– Стать для Синтии примерным братом. Только братом – не больше.

– Обещаешь?

– Клянусь.

***

Маленький домик на уютной улице переливался огоньками, льющимися из окон. Их полуоткрытых окон доносился запах ванили, сдобы и кофе. Легко шелестели молодой листвой майские деревья. Луна уютно плыла по небу, словно охраняя покой тех, кто юн и кажется себе бессмертным.

Маленький уютный домик был полон жизни и света, предвкушения скорой свадьбы, новых планов.

А где-то далеко-далеко вновь погружался в сон прекрасный Хрустальный Дом – холодный, надменный, неподражаемый. Единственный и неповторимый в своём роде.

Иногда маленькие радости в этой большой жизни самое лучшее, что с нами случается. Хорошо, когда мы успеваем понять это вовремя, потому что в противном случае никакие Хрустальные дома и сказки не вернут простого человеческого счастья

18 марта 2352 года по ЕГК .

С высоты полутора километров «бизнес-центр» с говорящим названием «Al-KawKab al-Shamalui » казался звездочкой, прервавшей падение с ночного неба, чтобы повиснуть над центральной частью Al-Hadiqa Al’Dibba Park. Нет, эта «звезда» не слепила ни днем, ни ночью и не сжигала флаера, подлетающие к ее фотосфере. Однако мощнейший стационарный генератор маскировочного поля вместе с целым кластером искинов последнего поколения, прячущие от досужих взглядов это здание, создавали донельзя реалистичную иллюзию процессов, протекающих «на поверхности» звезды спектрального класса К4, что вот уже почти три десятилетия привлекало на Фуджейру-три ценителей современной архитектуры. А это, в свою очередь, страшно радовало владельцев шедевра. Ведь «шедевр архитектуры» приносил им деньги даже одним фактом своего существования! Как? Наименее состоятельная часть местных ценителей прекрасного расставалась со своими кровными, любуясь «бизнес-центром» во время пешеходных прогулок по дорожкам парка, покупая сувениры и оплачивая штрафы за несанкционированные съемки. Те, кто мог позволить себе траты посерьезнее, выбрасывал деньги за возможность полетать вокруг «Звезды Севера» в комфортабельных экскурсионных флаерах, двигающихся по строго определенным воздушным коридорам, и законно отснять полноценный фильм. А местной аристократии и деловой элите разрешалось прибывать к зданию на собственных лимузинах. Правда, при входе в ближнюю зону «Аль-Кохаба эль-Шемали» управление бронированными машинами перехватывала местная СУВД , так как свободные полеты в радиусе десяти километров от этого объекта были запрещены. Впрочем, недовольных не было. Вероятнее всего, потому, что большая часть лиц последней категории прилетала в Al-Hadiqa Al’Dibba Park отнюдь не за эстетическим удовольствием. В «Звезде Севера» находился головной офис «Аиши», одной из крупнейших торговых империй Халифата, названной основателем в честь любимой жены пророка Мохаммеда. Соответственно, еженедельно проводились аукционы, на которых гости со всего Халифата щекотали себе нервы, «сражаясь» с себе подобными за право выкупить красивейших девственниц Галактического Союза. И, победив в упорной борьбе, гордо уводили «добычу» в комфортабельные номера нижних этажей. Чтобы насладиться покупкой и, одновременно, продемонстрировать остальным «неудачникам» свою финансовую состоятельность и «мужество».

Надо ли говорить, что мы, Логачевы, висящие в атмосфере Фуджейры в полутора километрах «Звезды», все, как один, до рези в глазах вглядывались в каждый лимузин, ныряющий в буйство иллюзорных протуберанцев, и впечатывали в память марку, цвет и особенности выхлопа его двигателей? Хотя вру, рези в глазах не было и быть не могло – весь экипаж малого разведчика «Буян», начиная с пилота и заканчивая мною, наблюдал за воздушным движением в парке с помощью МДР , соответственно, получал адаптированную и абсолютно безопасную картинку с оптических сенсоров корабля. А что еще нам оставалось делать, если в общем канале стояла мертвая тишина, ненависть к людоловам, торговцам живым товаром и покупателям наших соотечественниц жгла душу каленым железом, а запланированный «визит вежливости» все никак не начинался?

Не знаю, как другие, а я перебивал злое предвкушение любимым хобби – планированием каверз. Только, в этот раз, очень недобрых: используя оптический умножитель, разглядывал парковые дорожки, то и дело ныряющие под своды высоченных деревьев, уютные полянки, поросшие густой ярко-зеленой травой, и многочисленные смотровые площадки, отмечал на трехмерной модели каждый обнаруженный датчик СКН и вписывал во все усложняющуюся виртуальную модель «сюрприз» за «сюрпризом». Благо проблем с фантазией такого рода не знал лет, эдак с восьми. Ну и, конечно же, дергался. Но так, слегка – несмотря на то, что этот «визит вежливости» был у меня аж одиннадцатым, первые десять я, в основном, изображал мальчика на побегушках. В смысле, последовательно и очень добросовестно нарабатывал практические навыки использования аппаратуры РЭБ, изображал второй номер снайперской пары, «караулил» пути отхода и так далее. Благодаря чему и получил шанс перебраться из группы обеспечения в боевую. Увы, все еще стажером. Тем не менее, радовался так, что не передать словами. Но держал и чувства, и фантазию в ежовых рукавицах. Поэтому на алую вспышку вокруг картинки, проецирующейся на линзу шлема, отреагировал одним из первых и сразу же подтвердил готовность ко всему на свете. После чего прикипел взглядом к крошечному окошку, демонстрирующему хмурое лицо дядьки Фрола.