– Да скорее айсберг… Повторяю: ты холодно и бесстрастно решил, что пришла пора окончательно разрушить античный мир и дать толчок рождению нового. Ты это сделал!.. А с женщинами тебе никогда не везло.

Дракон сделал над крепостью круг. Народ с криками разбегался, прыгал в подвалы, лез на заборы. Огромная рептилия вытянула лапы, неуклюже пошла вниз, стараясь не задеть крыльями соседние крыши.

Яфет кивнул приглашающе, Фарамунд заспешил за ним следом по лестнице, потом через холл к выходу.

– Но если я вмешался лично… не значит ли, что правота моих идей не совсем…

– Не ты начал, – ответил Яфет. – Беркут первым нарушил наше правило не вмешиваться в процессы лично. Когда шестеро… или пятеро Тайных начали всеми силами спасать Рим от развала, тогда только ты… начал лично.

Прямо с мраморных ступеней по широкой чешуйчатой лапе полезли на летающего зверя. Руки привычно ухватились за высокие костяные иглы гребня. Непроизвольно вырвалось:

– Дракон – подлое колдовство!

Яфет хмуро улыбнулся:

– Подлое? Ты сам приучил нас летать на их спинах.

Фарамунд отшатнулся:

– Я?

– Видел бы ты свою рожу, – сказал Яфет измученно. – Не выпадут глаза, если сообщу, что сильнее тебя в этом подлом, как ты говоришь, колдовстве нет на всем свете… по крайней мере, я не встречал?

Дракон подпрыгнул, мощно забил крыльями. По площади расплескалась вода из луж. Фарамунд покрепче ухватился за костяной гребень на спине чудовища. Значит, добился всего, чего хотел… Но было ли в его расчетах, что сердце даже сейчас стонет от боли?

– Вперед, – велел он сквозь зубы. Он чувствовал себя больше Фарамундом, чем тем, кем был на самом деле. – Придет время… увидим, что родилось из любви к женщине!