Чита вдруг прижался к косяку лбом, будто хотел заплакать. Но сказал жестко и пренебрежительно;

– Семьсот двадцать девять единиц интеллекта, а все равно. Хватило одного мячика.

Данка подошла к нему и стала гладить по узкой спине с торчащими под черным трикотажем лопатками.

Алька сказал от окна:

– Это Тик измотал Магистра. Тот еле живой сделался. Мячик его добил.

«А если сейчас их явится сотня или тысяча? – подумал Яр. – Не полуживых, а сильных и беспощадных! Как те, в береговой крепости!» Он подумал это без страха, но с напряжением. Пришло обычное состояние скадермена перед лицом опасных и неведомых сил.

– Чита… – быстро начал Яр. Но его перебил Алька:

– Ух ты! – Он смотрел в окно, прижимаясь ладонями к стеклу.

– Что? – обернулся Яр.

– Они мчатся сюда целой толпой!

Чита по-кошачьи скользнул за дверь. Глеб выдернул револьвер – видимо, машинально.

– Кто? – спросил Яр.

Алька весело сказал:

– Ветерки!

Нарастающий гул – голоса, топот башмаков, шлепанье босых ног – подкатился к двери, и она распахнулась. Первым влетел в комнату Денек. Его впихнул в нее, как поршнем, напор двадцати или тридцати мальчишек.

Яр сразу увидел, что это Денек, хотя он выглядел не так, как на снежной поляне. На нем была новая рубашка с погончиками, с нашивкой на коротеньком рукаве и с торчащими из нагрудных карманов карандашиками. Сбоку – сумка на широком белом ремне, под мышкой – скрипичный футляр. Денек был похож на школьника, который теплым утром сбежал с урока музыки и неожиданно попал под холодный удар непогоды. В желтых волосах его блестели капли. Глаза были озорные и виноватые. Он зябко передернул плечами, согнулся и стал растирать исчирканные косыми царапинами ноги.

– Янка! – сказал Глеб.

Денек, не разгибаясь, поднял глаза. Улыбнулся:

– Здравствуй. А ты… а вы постарели, Глеб. Немножко…

– Янка… Черт возьми. Я еще зимой, на поляне, подумал: как Денек похож на Янку! Как это вышло, Янка?…

Разговор этот – суетливый и быстрый – шел среди тесноты, беспорядочного шума и других торопливых разговоров. Данка сорвала через голову свитер и натягивала на дрожащего Стручка. У того испуганно и радостно блестели глаза.

Командир, опустив голову, объяснял Яру:

– Мы сами не понимаем. Три дня назад вернулся Денек. Мы обрадовались, стали созывать всех на весенний сбор. Сегодня мы слетелись на поляне, Денек начал рассказывать. И вдруг чувствуем, что холодно. Ну, просто трясет. Как… как раньше. Ну, когда мы были еще настоящие и боялись холода… Сразу все задрожали. Ведь в лесу-то еще снег. И Денек говорит: «Помчались! В ту школу, к ребятам!» И мы через лес, бегом! Маленьких на руки… Лететь не смогли…

Яр скрутил в себе желание спросить: с чем вернулся Денек? Были другие, более срочные вопросы. Стремительные дела. Скадермен Ярослав Родин сказал:

– Данка, завхоз в школе? Черт с ним, взломайте дверь склада. Из двух классов долой парты, поставить раскладушки от летнего лагеря. По два одеяла. Одеяла – сюда, закутать ребят. Алька, раздуй титан! Чита, из кладовки в спортзале тащите все лыжные костюмы!

– Уже, – сказал Чита.

– Чита, охрану к дверям и окнам.

– Да, – сказал Чита.

В это время Глеб спрашивал:

– А Гелька? Янка, что с Гелькой?!

– Я не знаю… – Денек скинул с плеча ремень сумки. – Я только… вот…

– Подожди! Он был во время восстания?

– Он? Откуда? Он же там, в Старогорске. Он же…

Глеб шумно и коротко вздохнул:

– Ладно. А мне показалось…

Яр спросил Командира:

– Почему же это случилось?

– Мы не знаем. Совсем не знаем. Сразу перестали быть ветерками. Теперь мы опять…

– Но мы еще сможем летать, хоть немножко… – подал голос один из мальчишек.

– Но чтобы стать вот такими, настоящими, вы должны были это захотеть. Не так ли? – настойчиво сказал Яр.

Командир опустил голову.

– А мы всегда хотели. Если по правде…

– Это случилось только с вами? На вашей поляне? Или со всеми ветерками? – допытывался Яр.

Командир виновато сказал:

– Не знаю. Не могу понять…

– Яр! – громко окликнул Глеб. – Это, наверно, со всеми. Потому что Гелька порвал кольцо.

– Что?

– Смотри!

Глеб и Денек держали какие-то истрепанные листы. Яр шагнул поближе. Он увидел на бумаге торопливые красные строчки:

«Гелька, прощай! Мы не успеем повидаться. Я улетаю, я чувствую. Это раньше, чем я ждал. Наверно, те два кусочка жизни, которые мы отдали искоркам, меня так сильно торопят. Не осталось ни минуты. Гелька, порви…»

И ниже – крупные зеленые буквы:

«Янка, не бойся! Мы его разорвем!»

– Эти слова появились уже здесь, – объяснил Денек. – Потом я писал Гельке, но ответа нет… Порвалось кольцо.

– Ничего не понял, – сказал Яр.

– Это неважно. – Глеб торопливо свернул листы. – Важно, что сейчас в лесах и на берегах оказались тысячи раздетых и голодных мальчишек.

– Они все пойдут в Пустой Город, – сказал Игнатик. – Там хватит места.

– Но там ни отопления, ни хлеба, – нервно сказал Глеб. – Ах ты Гелька, Гелька…

– Гелька – молодец, – возразил Денек.

– Он молодец. А нам-то что делать?

Ярослав сказал:

– Глеб, вы возьмете школьную машину. Посмотрите, чтобы машина была заправлена. Возьмете с собой… Командира. Да, его. Мчитесь в Город. Нет, сначала в рыбацкий поселок, в сорока километрах от Города. Поднимите береговую охрану. Это здесь единственная организация, которая на что-то способна. Пусть дадут сообщение о ребятах по всем станциям. Еду, одежду, дрова – на рыбачьи сейнеры и катера. Начальника охраны зовут Шериф. Там есть диспетчер Феликс, он тоже будет ваш помощник. Скажите, что вы от меня, передайте ему вот это. – Яр достал из внутреннего кармана потертый семизарядный «викинг».

Была страшная теснота и толкотня, мальчишки натягивали лыжные костюмы. Глеб нашел глазами Командира.

– Поедете со мной.

– Да, капитан, – сказал командир ветерков.

Яр окликнул Читу:

– Третьеклассников – в цепь вокруг школы. Пусть окликают любого взрослого, кто идет сюда. Пусть говорят, что карантин. Если все равно идет, пусть лупят мячами. На всякий случай. Потом скажем: была военная игра.

– Яр, это, пожалуй, ни к чему, – тихонько сказал Игнатик. – Ребята порвали кольцо. Теперь те долго не сунутся.

– На всякий случай, – повторил Яр. И встретился глазами с мальчишкой, у которого из-под лыжной куртки выглядывала оранжевая майка. На несколько секунд Яр перестал быть скадерменом и командиром, напряжение отпустило его. Стало тепло и тихо.

– Это ты… – улыбнулся Яр. – Иди сюда. Скажи наконец: как тебя зовут?

Мальчик улыбнулся – и нерешительно, и обрадованно:

– Яська…

– Что? – изумленно спросил Яр.

– Яська. Ярослав…

– Ну… и прекрасно, – засмеялся Яр. В конце концов, что здесь было удивительного?

Протолкалась Данка с закутанным в свитер Стручком.

– Яр, Вовчика я заберу к себе. И еще трех человек.

– Яська пойдет ко мне, – ревниво сказал Алька. – И еще вот он. – Алька кивнул на косматого большеротого пацаненка с глазами-смородинами. – Это Люк…

– Хорошо.

Яр вдруг заметил, что в комнате стало просторнее и спокойнее. Кое-кто сидел по углам, других уже не было здесь – видимо, таскали кровати. Денек, Игнатик и Яська о чем-то быстро шептались у окна.

«Боже мой, сколько теперь работы!» – подумал Яр.

– Глеб, машина готова?

– Да, Яр.

– Глеб… – Яр наконец разрешил себе сказать то, свое. Очень важное. – Глеб, если увидишь Юрку…

– Конечно, увижу. Куда он теперь денется, – быстро сказал Глеб.

«Куда? – подумал Яр. – Все что угодно может быть с живым мальчишкой. Если в лесу, раздетый, без хлеба. Может заплутать, сорваться со скалы, ухнуть в болото, замерзнуть… Да и в Городе тоже…»

«Это может случиться не только с Юркой», – перебил он себя. Но спокойнее, разумеется, не стало.