И Планета не похожа совсем…
Совсем?
А мальчишки?
А разве на Земле никогда не было восстаний?
«Гордые были мальчики…»
Зачем они расхватали карабины? Наверно, знали зачем. Знали, что правы.
Будто это про них – про Яра и про Игнатика…
Стало немного легче. Словно в самом деле над сверкающей травой прошел легким шагом тоненький мальчишка, оглянулся на Яра, сказал глазами: «Ничего. Еще не все кончено…»,
Пришло странное спокойствие – как тогда, в пустом Городе.
А что за Город?
Почему о нем молчат?
«Ничего не знаю», – опять подумал устало Яр.
Да и что он мог узнать про жизнь целой планеты за месяц? В маленьком поселке среди добрых и вроде бы веселых, но раз и навсегда чем-то напуганных людей? Что он видел? Маленький полуостров, треугольный кусочек суши между рекой и морем. С кем встречался? С несколькими ребятишками да двумя десятками рыбаков.
Да с глиняным болваном, который умеет мять железо и перехватывать пули.
С глиняным?
Болваном?
Яр на ходу рванул высокий мокрый стебель, ожег руку, отшвырнул сорняк с комлем земли на много шагов.
«Ничего не знаю…»
«А наверно, есть на Планете люди, которые знают. Может быть, есть страны и города, в которых не боятся глиняных пришельцев… Или все сдались, как Феликс? Надо идти, искать…»
«А какое ты имеешь право вмешиваться в жизнь чужой планеты?»
«Имею. У меня был сын, его звали Игнатик Яр. Он зарыт в этой планете, имею».
«И что будешь делать?»
Вот этого Яр не знал. Он очень хотел есть, и у него кружилась голова. Не было никакого плана. Не было дома, не было друзей. Был только пистолет с единственным бесполезным патроном и несколько четырехрублевых бумажек.
«Но это лучше, чем ничего», – хмуро подумал Яр.
К полудню он пришел в небольшой поселок на берегу тихой речушки.
Первое, что он сделал, – отыскал сельскую парикмахерскую. Показываться на людях с двухдневной щетиной – значит вызвать расспросы и подозрения. Молоденькая мастерица оказалась разговорчивой и любопытной. Поглядывая на диспетчерские шевроны Яра, она ворковала, что здесь, в этой деревне, так редко бывают моряки. А откуда моряк здесь появился и куда держит путь? Неужели в пути он (хи-хи-хи) не сумел ни разу побриться? Или он решил отпустить бороду, как у капитана в фильме «Королевский корсар», а потом раздумал?
Яр что-то наплел в ответ, не очень заботясь, чтобы девушка поверила. Она не поверила, обиделась и замолчала. Дергала бритвой и сердито прикладывала к порезам едкие примочки.
В тишине стали слышны голоса деревенской улицы: петушиные крики, стрекот мотоцикла, блеяние козы. И еще – отдаленный ребячий гомон. Веселый и многоголосый.
– Что там за шум? – спросил Яр с непонятным для себя беспокойством.
– А здесь недалеко школа, – опять оживилась парикмахерша. – Большая такая школа, ребятишки со всей округи. Они сегодня мост ломают…
– Зачем?
– Старый мост. Новый недавно построили из камня, а деревянный, который совсем гнилой, отдали на дрова школе. Вот малышня его и разбирает.
«Станция Мост», – неожиданно подумал Яр.
Никакой станции здесь не было. И мост, разумеется был совсем не тот. Но Яр заволновался, с трудом дождался, когда кончится бритье, отказался от одеколона и шагнул за порог, не взяв сдачу у ошарашенной мастерицы.
Он пошел по тропке вдоль берега, поросшего большой травой с седыми головками семян. Головки уже высохли, семена распушились и слетали на темно-зеленую воду. Новый мост оказался рядом, на нем два парня возились с заглохшим грузовиком, их ругали возчики столпившихся на берегу подвод. Яр обошел телеги и двинулся дальше, на ребячьи голоса.
За купами деревьев, росших у воды, Яр наконец увидел, что происходило на старом мосту.
Этот мост представлял собой дощатый настил на двух бревенчатых опорах, очень покосившихся. Над настилом была возведена для прочности деревянная решетчатая ферма. На ее тонких, кое-где поломанных балках висели, качались и скакали десятка два полуголых ребятишек. Они весело вопили и расшатывали сооружение с явной целью обрушить его.
По обоим берегам носились похожие на растрепанных куриц женщины. Они жалобно и сердито кричали, чтобы немедленно прекратить безобразие. Они грозили директором, письмами родителям, исключением и даже, кажется, поркой.
Яр посочувствовал женщинам и подумал, не вмешаться ли, потому что игра в самом деле была опасная. Но тут мальчишки – по одному и стайками – попрыгали кто в воду, кто на берег. То ли возымела действие какая-то угроза, то ли они услышали предупреждающий треск дерева. Они с хохотом сыпались с моста и спешили от него подальше.
Только один пацаненок – в желтых трусиках, загорелый и блестящий на солнце – стоял на верху решетчатой фермы.
Мост начал скрипеть и оседать. Яр отчаянно бросился вперед, но не успел.
Ближняя опора смялась, превратилась в кучу прогнивших бревен. Ферма, лопаясь, затрещала, стремительно осела одним краем в воду. С пушечным грохотом полетели лопнувшие балки.
Но большинство балок выдержало. Решетчатая конструкция уцелела. Она только дрожала и покачивалась. А наверху все так же стоял мальчишка. В небрежной позе сошедшего с коня кавалериста.
Потом он странно вытянулся, неловко прыгнул в воду, выскочил на берег, кинулся к замершему Яру. Подскочил, отчаянно стиснул его мокрыми руками и ногами, уткнулся лицом в плечо. Зашептал со всхлипами:
– Яр… Ты, да? Яр… Ты нашел меня, да, Яр?
– Алька.
Глава шестая. Алька
1
Яр так и унес его, вцепившегося намертво, подальше от моста, за деревья. Опасливо оглянулся: не идет ли кто следом? Никто не шел. То ли от растерянности, то ли из-за деликатности.
Яр посадил Альку на траву, тот сразу схватил его за руку. Яр сел рядом.
– Ты меня нашел, – восхищенным шепотом сказал Алька. – Ты меня искал, да?
«Какая же я скотина», – подумал Яр и сказал:
– Да… Алька… Алька ты мой, как же ты уцелел в крепости?
Он замотал головой так, что брызги полетели с волос.
– Ой, Яр… Я не знаю. Там все посыпалось, загремело, поехало куда-то – и сразу темно. Даже придавило чем-то, но я выбрался. А потом нашел какую-то дыру и какой-то длинный-длинный ход… Потом ничего не помню. Кто-то меня подобрал и сюда привез.
«Почти как Игнатик», – подумал Яр.
– А Данка, а Чита?
– Яр, я не знаю… – Алька глянул потемневшими глазами. – Ты их разве не нашел?
– Нет… Пока нет… Значит, тебя завалило одного, без них?
Алька чуть смутился.
– Я там отошел в закуточек такой… ну, по одному делу… Яр, ты боишься, что они не выбрались?
– Теперь думаю, что выбрались…
– А Тик?
«Вот оно, – подумал Яр. – Как ему сказать?»
– Яр, а Игнатик?… Яр!
…Алька не стал плакать. Только прижался к Яру, будто озяб, и глаза у него сделались большущие и почти черные. Яр накрыл его своей курткой. Алька молчал долго-долго. Потом сказал медленно:
– Значит, они в самом деле есть, эти люди, которые велят… Я думал, это сказки.
«Может, не стоило ему говорить? – упрекнул себя Яр. – Но тогда как все объяснить?»
Впрочем, Алька не был испуган. В его голосе прозвучала даже презрительная нотка – при словах «люди, которые велят».
Потом он опять помолчал и наконец проговорил, наморщив лоб:
