Стало неловко, и я опустила глаза. Как сказать, что я уже подала документы на развод?

— Как, увезла? Почему, Анечка? — в голубых глазах свекрови промелькнуло отчаяние.

— Это ненадолго. Я на новую работу устраиваюсь, а у мамы отпуск до конца ноября. Вот она и взяла Еву к себе.

— Погостить, значит, уехала Ева?

— Погостить, да.

— Ну, ладно. Ты, звони, если что понадобится.

— Спасибо, обязательно.

Уже развернулась к выходу, и вдруг что-то заставило меня остановиться.

— Валентина Сергеевна! — окликнула ее снова.

— Что, Анечка?

— А Валера, не приезжал?

В голубых глазах мелькнул страх.

— Нет, не приезжал.

— Точно?

— Точно, Аня.

И я поняла, что она меня обманывает. И она тоже поняла, что я догадалась.

— Зачем вы мне врете?..

— А чего ты хочешь?

— Чтобы он, наконец, начал помогать мне с Евой и счетами. Разве это так много? Впрочем, забудьте. Я уже подала документы на развод.

— Как, на развод? — обмерла свекровь.

— Вот так.

— Аня, ты эти глупости из головы выбрось! У нас в семье разводиться не принято!

— У нас тоже. Только уже ничего не исправить. Если бы Валера хотел, он бы давно вернулся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Развернулась и застучала каблучками в сторону выхода, оставив ее стоять посреди магазина.

Загрузила на заднее сидение своей машины пакеты с покупками и села за руль. Руки мелко дрожали. От разговора осталось неприятное послевкусие. Как будто я совершила что-то очень нехорошее, подав документы на развод. Только что нехорошее, если год я уже одна живу?

Дома переоделась в джинсы и футболку. Принялась готовить, чтобы успокоиться. Мясо, зелень, лук, приправа, немного майонеза. Отдельно чистим картофель, трем сыр на терке. Все в духовку. Все мысли о Косте. Вдруг зайдет? Ему обязательно понравится, как я готовлю. Не может не понравиться.

Звонок в дверь раздался внезапно.

Смыла руки, сняла фартук и пошла к двери. Заглянула в глазок, и обмерла. На лестничной клетке стоял Валера.

Сердце ушло в пятки — мы не виделись целый год. Помедлила, дверь открывать совсем не хотелось. Как будто чувствовала — нечего ждать от мужчины, который так много времени не появлялся на горизонте.

Но ведь не открыть тоже нельзя. Он должен знать, что между нами все кончено.

Собралась с духом и щелкнула замком.

— Ну, приветик, жена, — пронзил меня колючим взглядом пропавший муж.

Засунув руки в карманы джинсов, бесцеремонно вошел в когда-то нашу квартиру. Красивый, холеный. В дорогой дубленке.

Я оторопела. Надо же… Судя по внешнему лоску, совсем не бедствует Валера.

Я даже отступила к кухне — так странно было видеть его здесь год спустя. Сразу стало тесно. И дышать как будто нечем в его присутствии. Чужой он стал совсем за год отсутствия. Даже не верится, что он — отец Евы.

— Что тебе нужно? — понуро взглянула на него.

Валера захлопнул за собой дверь и прислонился к стене.

— Мать сказала, ты на развод подала?

— Подала.

— Поэтому дочку к родителям увезла? От меня спрятать?

Я издала нервный смешок.

— От тебя?! Да ты когда в последний раз дома был?! А Еву я увезла, потому что на нас с Евой напали страшные люди с автоматами. Меня избили, слава Богу, Еву не тронули. Что ты прячешь от них, Валера?

— Какие люди с автоматами, Аня? Не выдумывай.

— Ты не на одно мое письмо не ответил! А я попала в беду, между прочим.

— В какую беду? С работы тебя уволили? Так моя мама все время вам деньгами помогала.

— А ты? Почему мама, а не ты?

— Я был занят.

— Если все ерунда, и никаких мужчин с автоматами не было, то почему у меня на теле до сих пор синяки остались? И зачем ты к Еве в сад приходил? Мне воспитатель сказала.

Вру, конечно. Но правду и он не говорит.

Ни единого слова правды.

— Вот что, Аня. Если на тебя напали, значит, ты что-то сделала не так. Я не имею никакого отношения к твоим приключениям в мое отсутствие. И к Еве в сад я не приходил. А квартира моя.

— С каких пор квартира, оформленная на нас в ипотеку вдруг твоя?

— Ипотеку мы на двоих брали, первый взнос делали из моих средств. То, что ты платила год за нее сама — это капля в море.

— Где этот год был ты, Валера?!

— Я занимался творчеством. Творчество любит свободу.

— Это теперь так называется?! — горько усмехнувшись, я всплеснула руками. — И сколько их было, тех, кто твое творчество питал? Наташ, Марин, Свет?

— Какая разница? Развод я тебе по любому не дам, Ань. Даже не мечтай. А будешь рыпаться, я дочку у тебя заберу. Я теперь могу себе позволить многое. У меня доходы выше, чем у тебя, и содержать ребенка я смогу лучше, чем ты. Кто лучше моей мамы сможет воспитать Еву?

— Тогда оплати счета, будь любезен, если у тебя такие хорошие доходы! И выделяй дочке деньги на содержание каждый месяц!

— Аня, ты не поняла? Развода не будет!

— Это ты плохо понял, Валера! Я уже подала документы. Нас разведут, по любому.

Он схватил меня за руку и прижал к стене. В голубых глазах появился лед.

— Тогда шмотки собирай и проваливай из моей квартиры.

— Что?..

— Собирай шмотки и вали в свой Краснодар! Квартира оформлена на меня, а значит, ты жить здесь не будешь!

— Ты свихнулся?! Мы ее в браке покупали!

— Попробуй, докажи.

— Я никуда не поеду! Мы вместе покупали квартиру! А значит, я имею право здесь жить! Ты год не появлялся!

С силой толкнула его в грудь, но он только прижал меня к стене сильнее.

— Собирай вещи, и проваливай. Иначе я заберу у тебя Еву, и ты больше никогда ее не увидишь!

— Зачем она тебе?! Ты ведь даже не интересуешься ее жизнью!

— У нас в семье не разводятся, Аня. Никогда, запомни это. Ребенок в случае развода останется со мной.

Он размашистой походкой направился в комнату, и принялся выбрасывать из шкафа мои вещи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Зажмурилась. Я ведь год за квартиру из своих денег платила, едва концы с концами сводила. А теперь, куда мне? На улицу?

— Пока суд не установит, у кого, на что есть права, я не съеду. Ты не имеешь права меня выгонять.

— Поспорим?

Валера выпрямился. Взгляд голубых глаз окатил меня ледяной волной. Резко оказался рядом, с силой дернул меня за волосы, и я беспомощно вскрикнула. От боли на глазах выступили слезы.

— Даю тебе десять минут, чтобы запаковать вещи в сумки и свалить отсюда. Или так отделаю, имя свое забудешь. Все ясно?

Толкнул меня в спину, специально, и я, не удержавшись, полетела на комод в прихожей. Больно ударилась об угол, вскрикнула.

— Или забери из суда заявление, или уходи из моей квартиры, — нависал надо мной муж.

— Она не твоя.

— Плохо усваиваешь информацию, Аня.

В глазах стояли слезы. Руки дрожали. С некоторых пор я боялась насилия.

Быстро собрала выброшенные им вещи в дорожные сумки — какое счастье, что я не успела полностью их распаковать, а достала только самое нужное. Запихнула сверху утренние покупки.

Валера стоял надо мной, скрестив руки на груди, и посматривал на часы.

— Еще три минуты, и я вышвырну тебя за порог, — ледяным тоном произнес он. — Не успеешь одеться, твои проблемы. Пойдешь в джинсах, футболке и босиком.

Еще никогда я не чувствовала себя такой униженной. Сгребла в сумочку ключи от машины, телефон и документы. Сняла с вешалки в прихожей свое пальто, растерянно взглянула на дверь в кухню — оттуда запахло подгоревшей едой, — а потом на Валеру.

Он поймал мой взгляд, с презрением усмехнулся.

— За обед спасибо. Давай, до свидания. И помни, в суде я буду биться за право опеки над Евой. Ты ее не получишь.