— Какие будут указания, Константин Владимирович?

— Разденься.

Даже не вздрогнула. С медленной улыбкой принялась расстегивать пуговицы на шелковой блузке. Уверенно, профессионально. Как будто стриптиз танцует.

Он пригубил крепкий напиток и пронзил ее оценивающим взглядом. Блузка соскользнула к ногам красавицы. Щелкнул замок черного кружевного бюстгальтера, и тот тоже упал на пол, выставив напоказ округлую грудь.

Воспоминания, одно за другим, пронизывали мозг. Вот Анна стоит в его ванной в похожем кружевном белье, не знает, что он на нее смотрит, со смесью восторга и удивления оглаживает свою грудь в красивом кружевном бюстгальтере. И не потому, что вызубрила движения опытной стриптизерши, а от того, что не ожидала, что такой порочной может стать в красивом белье.

Стиснув зубы, Константин опрокинул в себя всю порцию виски. Не спуская глаз с претендентки, подхватил бутылку, налить еще.

Инга медленно расстегнула замок на кожаной юбке, и та упала к ее ногам, заставив Константина поперхнуться. Трусиков не было. Только черный пояс, ажурные чулки и нежная, гладкая кожа.

Девушка с застенчивой улыбкой подошла к нему. Позволила погладить свою попу, а потом очень плавно и красиво скользнула вниз, на пол, оказавшись у его ног.

Пальчики нащупали ремень на брюках, умело расстегнули замок. Достали восставший член и игриво погладили. Пухлые губки не заставили себя ждать — красивый ротик поглотил его естество почти до основания и принялся ласкать. Язычок играл, облизывал головку, ровные белые зубки слегка прикусывали, а ловкие пальчики мяли, ласкали…

Константин хотел остановить девушку, но не сдержался — инстинкт взял вверх. Впился крепкими пальцами ей в волосы, поднялся со своего места и принялся трахать ее в рот. Сдавленные стоны претендентки заводили сильнее. Нисколько не щадя ее прическу, с силой тянул за волосы и вдалбливался глубже и глубже. От боли и унижения на глазах девушки выступили слезы, но она продолжала стоять на коленях, послушно выполняя свою роль. Константин ощутил, как темнеет в глазах от наслаждения и через несколько мгновений произошла разрядка- резкая, острая и противная.

Инга вытерла слезы и испуганно отползла в сторону.

— Разве я просил тебя ласкать меня?! — нависая над ней огромной темной глыбой, прорычал Константин. — Был приказ расстегнуть мне ширинку?!

— Нет… простите, Константин Владимирович, этого больше не повторится… — сжалась на полу девушка. Из глаз брызнули слезы.

— Забирай вещи и пошла отсюда вон!..

Она вздрогнула, как от пощечины, и жалобно взглянула на него.

— Вон, я сказал! Шмотки бери, и на выход!

Инга подхватила с пола юбку. Не дожидаясь ее ухода, Константин первым вышел из кабинета Бобрика и громко хлопнул дверью.

— Ты для чего мне эту шалаву подогнала? — набросился на захмелевшую Нику он. — Чтобы она без разрешения делала то, что вздумается?!

Сестра сглотнула. Потушила сигарету в пепельнице. Глазки забегали. Поняла, что промахнулась, не получилось подругу в теплое местечко пристроить. А бешеный Костя — это еще хуже, чем ее собственный муж Бобрик.

— Остынь, Константин, — властно махнул рукой Бобров. — Садись, выпей с нами. Нервы, они не восстанавливаются. А девушка тебе чай удовольствие доставила? Так чего разозлился?

— Потому что не люблю, когда поперек меня идут.

— Да я уж заметил. На хрен ты расстрелял часовню в Краснодаре?

— Потому что родственники Натальины отказались деньги за отель возвращать. Из-за их махинаций у меня в бухгалтерии уже два года брешь, которую ничем не закроешь! Что с агентства недвижимости капает, так это копейки.

— Костя! Деньги не твои эти уже давно. Ты их кому в долг дал? Краснодарцам?

— Нет, Игорю, — угрюмо налил себе коньяка из хрустального фужера Покровский.

— Ну, вот. С Игоря их и спрашивай. А лихие девяностые давно уже в прошлом. Научись дела красиво вести. Эх, Костя, Костя. Я в твоем возрасте таким же был. Без башни совсем. Хорошие были времена. Только теперь Краснодар на нас зуб держит за те фееричные похороны. Им же гроб новый пришлось заказывать тогда. И часовню еле потушили. А мне с ними бизнес вести.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я тебя умоляю, Паша. Какой зуб? Пусть радуются, что живыми из той часовни выползли! — рыкнул Константин и залпом опрокинул в себя коньяк. Закусил ложкой черной икры и потянулся за горячим.

— Упрямый, ты, Константин, — весело хмыкнул Бобров. — Но этим ты мне и нравишься. В сеть новых автомобильных салонов средства будешь вкладывать? Проценты приличные обещаю. Не успеешь оглянуться, и потерянные в Краснодаре миллионы каплей в море покажутся.

— Сколько? — хмуро буркнул Константин.

Бобрик сунул ему распечатанные бумаги в файле. Цифры, цифры. Никто не поймет, что это за столбцы такие. Только Костя понимает. Отцовскую кухню он давно выучил, иначе не приняли бы его папины партнеры-садисты в свой порочный круг.

Посмотрел на бумагу, задумчиво отправил в рот еще одну ложку икры. Что-что, а считать цифры Костя отлично умел.

— Хм… — задумчиво потер колючий подбородок. — Вроде довольно неплохой приход получается.

— А я тебе о чем? — оживился Бобров. — Так что, по рукам?

— По рукам.

— За это и выпьем.

Зазвенел хрусталь, полилась янтарная жидкость в фужеры на тонких ножках.

— А вот и я! Не ждали?! — раздался громкий возглас совсем рядом.

Константин поморщился. Ника нервно закурила. У Бобрика дернулся глаз, и янтарная жидкость пролилась мимо стопки.

В длинной соболиной шубе перед ними стоял, покачиваясь, пьяный Игорь.

— Костя, ты чего Ингу обидел?! Она плачет там, на пороге, — икнув, плюхнулся рядом с братом на диван он.

— Потому что денег не получит, вот и плачет, — зло рыкнул Константин.

— Зря ты так с ней. Она добрая, — понуро взглянул на него Игорь. — И мать у нее больная. Ей деньги позарез нужны.

— Мне кажется, однажды ты уже женился. И не очень удачно, — зловеще взглянул на брата Константин.

— Было дело, — пожал плечами тот. — Я все же, наверное, пойду, на такси ее посажу.

— Только на жалость мне давить не надо, — бросил на брата полный ярости взгляд Константин. — У этой бедняжки есть очень состоятельная подружка. Она легко может денежкой помочь. А на меня проституток вешать не надо.

Ника спрятала глаза и потушила сигарету. Бобрик хмыкнул, едва сдерживая смешок.

— Не поездишь на тебе, Костя, — развеселился он. — А ты Игорь, перестань верить всему, что тебе девки в уши поют. Нет у Инги никакой больной матери. Она на жалость давит, а ты ведешься.

— И кончай бухать, — добавил Константин. — С завтрашнего дня ты — ответственный за новый проект с тачками. Отрабатывай долг за гостиницу. Проворонишь хоть малейший нюанс — я тебе башку прострелю.

— Но ведь… тачки ворованные… — со страхом взглянул на подельников Игорь.

— Вот именно, — мрачно произнес Константин. Поднял хрустальную стопку. — Твое здоровье.



Машина летит по городу, разметая остатки осеннего пепла и нарушая правила. И везде, куда не глянь, мерещится Анна — вместо пожухлых листьев ее рыжие волосы, вместо зеленого цвета светофора — ее глаза. И никуда от этих мыслей не денешься.

— Кость, вот ты чего смурной такой, а? — фыркнула сидящая рядом Ника, с которой они ездили на просмотр участка под будущую застройку. — И с объектом продажи все в порядке, и контракт с Бобриком выгодный заключили. А ты все мрачный. Ингу, почему не взял на работу? Она бы тебе стресс в два счета сняла.

— У нее глаза не того цвета.

— С каких это пор тебя зеленый цвет глаз не устраивает? Если дело в глазах, она может линзы контактные надеть. А если ты ее к себе не возьмешь, то я оформлю к себе в отдел. Мне люди позарез нужны.