Покровский хмурится. По лицу пробегает тень.

— Аня, а давай, мы с тобой договоримся? Фразу «платить нечем» ты при мне больше не произносишь. Если я что-то тебе предлагаю, значит, я за это плачу из своего кармана. Или как ты со мной строить жизнь собираешься? Чеками отчитываться за покупки будешь?

— Если надо, буду… — растерянно посматриваю на него.

— А с мужем, как ты жила? Тоже чеки ему предъявляла?

— Ну, да… он всегда отчет за потраченные средства требовал.

Константин презрительно фыркает.

— Мне отчеты от тебя не нужны, сразу предупреждаю. Но взамен я потребую другое.

— Что же?

— Твою преданность. Я хочу, чтобы меня любили, Ань. Чтобы я приходил домой и видел, что меня ждут. Что вкусно пахнет приготовленный ужин, что рубашки поглажены, что уютно в квартире. Так было дома у моей мамы, еще до развода с отцом, и того же я хочу себе. Ты готовить умеешь?

— Спросишь еще, — тихо посмеиваюсь. — Конечно, умею. И рубашки гладить умею.

— И борщи варить умеешь? — неотрывно следя за дорогой, улыбается он.

— Я все умею.

— Значит, мы с тобой уживемся, — его рука незаметно ложится на мое колено и откровенно поглаживает. — Отчетов мне никаких не нужно, только ты нужна. Вся, без остатка.

— А Ева? — осторожно сглатываю.

— А Еву мы поселим во второй спальне. Надеюсь, ей у меня понравится.

Костя переключает передачу и идет на обгон идущей впереди грузовой машины.

Я расслабленно выдыхаю, откидываюсь назад на своем месте. Мне не терпится оказаться у него на даче.

По соседней полосе несется черная «Тойота». Профиль водителя мне смутно знаком. Вздрагиваю, впиваюсь глазами в оставшуюся позади машину. Валера? Но что он делает на трассе утром? Да и машины у него такой хорошей никогда не было.

Разглядеть водителя невозможно, слишком большая скорость. Костя не просто водит, он носится по дорогам так, будто за ним гонится дьявол.

«Показалось», — успокаиваю себя. У Валеры не может быть никаких дел на трассе ранним утром в субботу, просто я стала слишком нервной накануне первого заседания.

До Ростова доезжаем довольно быстро. Поселок «Янтарный» дружелюбно распахивает нам свои объятия. Здесь держат недвижимость состоятельные жители города. Дачи — закачаешься от одной архитектуры, что уж говорить о внутренней отделке помещений.

«БМВ» притормаживает у заросшего пожухлой травой каменного забора.

— Вот и приехали, — улыбается мне Костя. — Научу тебя шашлык жарить по-нашему, по-Ростовски. Этого ты точно делать не умеешь.

— Мне всегда казалось, что жарить мясо на углях — мужское дело, — выбираясь из машины, предполагаю я.

— А женщинам я бы его никогда и не доверил, — лукаво посматривает на меня мой избранник. — Впрочем, как и водить машину. Если бы я был президентом, обязательно бы издал указ, запрещающий женщинам садиться за руль. Не одна нормально водить не умеет. А врежется и хлопает глазами красивыми. «А я не знаю, как это вышло. Оно само»…

Костя смешно выкатывает глаза, и я не сдерживаю свой смех.

Отпирает калитку, распахивает широкие ворота и забирается обратно в машину, чтобы отогнать ее в гараж.

Я с интересом верчу по сторонам головой.

Асфальт во дворе усыпан разноцветными листьями. Они уже успели подмерзнуть. Тонкие березки стоят совсем без листьев у каменного забора, с другой стороны три небольших голубых ели, в дальнем углу двора — навес и выложенный из камня добротный мангал. Деревянный стол, лавки.

— Сначала пойдем в дом, покажу тебе, что к чему, — вытаскивая из багажника пакеты с продуктами, зовет меня Костя.

Улыбаюсь. Он совсем не мрачный. Как будто вся его тяжесть растворилась. И мне такой Костя нравится намного больше, чем прежний.

…Уютный дом. Кухня-столовая разделена квадратной аркой. Спальня в другой стороне, за двойной дверью. Просторный холл, небольшая гостиная с камином. Настоящая дача. Без дикой роскоши, но все будто создано для того, чтобы можно было отдохнуть вдали от городской суеты. Развести огонь в камине, забраться с ногами на мягкий диванчик, укрыться пледом, взять с собой бокал вина и долго болтать, любуясь пламенем.

— А ты разведешь огонь в камине? — посматриваю на Константина.

— Нет, долго возиться. В доме есть отопление, — качает головой он. — Как-нибудь в другой раз. Сегодня у нас с тобой будут дела поинтереснее, чем огонь в камине.

А жаль, думаю я. Но в другой раз, так в другой раз. Хочется верить, что у нас с ним будет еще много вечеров в этом чудесном месте.

Спустя пятнадцать минут мы уже во дворе со всеми сопутствующими жарке мяса элементами. Костя быстро разводит огонь в каменном мангале. Пока угли горят слишком ярко, открывает бутылку сухого красного вина.

Наливает в бокал, протягивает мне. Обхватывает за талию, подсаживает на длинный стол и втирается бедрами между моих ног.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я улыбаюсь. Отпиваю глоток вина и ставлю бокал на стол. Обхватываю коленями его бедра и обнимаю за шею.

Он проводит шероховатыми подушечками пальцев по моей щеке. Губы впиваются в мой рот горячим поцелуем. Терзают, ласкают, язык дерзко врывается глубже, и я инстинктивно придвигаюсь к нему ближе. Чувствую животом его восставшее естество в джинсах, и от этого по коже бегут мурашки.

— Хочу тебя безумно, — шепчет в мои приоткрытые губы Костя. — В спальне, на шелковых простынях… Хочу видеть твои глаза, когда ты будешь стонать подо мной от возбуждения…

От его слов желание вспыхивает яркой искрой. Зарождается где-то внизу живота и окатывает бедра. На улице прохладно, но мне жарко в объятиях Кости.

Его губы скользят по шее, щетина царапает нежную кожу, и я завожусь еще сильнее.

— Мясо… его надо приготовить… — шепчу едва слышно, а сама плавлюсь в его объятиях.

— Кхм… да… — резко отпускает меня Константин. Прочищает горло, поправляет джинсы и тащится к мангалу, где во всю пылают угли.

Я соскальзываю со стола, подхожу к нему. Обхватываю сзади за талию и крепко прижимаюсь к его спине.

Он ворочает угли, улыбается.

— Замерзла?

— Нет. Просто соскучилась.

Снимает с себя дубленку и накидывает мне на плечи.

— Все равно надень.

— А ты?

— От огня жар идет, мне не холодно.

…Через час ребрышки готовы. Они так вкусно пахнут, что кружится голова.

— Так, женщина, вперед, на кухню, резать овощи и накрывать на стол, — подталкивает меня Константин. — А после обеда я затащу тебя в свою спальню, и ничто не помешает мне заниматься с тобой всякими глупостями до самого утра.

Улыбаюсь. Я тоже хочу секс до самого утра. Даже больше, чем есть.

Спальня. Огромная кровать, пуховое одеяло, мягкие подушки.

Мое дыхание глубокое, не могу его контролировать. Раскрываю глаза и упираюсь взглядом в оголенный накачанный торс с порослью темных шелковистых волос, в белое полотенце, обмотанное вокруг узких бедер, и судорожно выдыхаю. Поднимаю взгляд выше и встречаюсь с горящими порочной похотью серыми глазами Константина.

Одно движение, и он нависает надо мной в постели. Его руки заводят мои запястья над головой. Я снова в плену его соблазна.

Я горю, словно в лихорадке. Развожу колени и обхватываю его бедра. Он с жаром отвечает на мой призыв, вжимая меня в постель теснее.

Высвобождаю запястья из плена, вожу руками по его спине, ощущая каждую мышцу под упругой кожей.

— Ты моя, — сквозь поцелуй шепчет он.

— Да, — выдыхаю я в ответ на все его повисшие в воздухе вопросы и утверждения, а его губы скользят по подбородку вниз, к шее, и я выгибаюсь, подставляя всю себя его ласкам.

По венам течет желание — горячее, жгучее. Оно воспламеняет все тело, заставляя меня ерзать по простыням.

— Черт, я так тебя хочу, — он толкает меня вглубь подушек, терзая губы поцелуями.