Не известно, чем бы все это могло кончиться, если бы на пороге кухни в этот момент не появилась Каролина в сопровождении двух дюжих охранников своей гвардии.

— Что это за представление? — строго спросила Каро, обращаясь сразу ко всем. Она окинула взглядом учиненный беспорядок, нахмурилась и обратилась уже к Дану: — Что вы тут делаете, Даниэль?

Юный герцог, готовый отправить в полет очередную кухонную утварь, вздрогнул и на минуту замер.

— Я пришел, чтобы поесть! — все тем же скандально-пронзительным голосом ответил он, не оборачиваясь к вошедшим. — Мне должны дать еду!

Каро поморщилась. Если что-то и внушало ей отвращение — так это визгливые бабские истерики. С детства приученная к тому, что это признак слабости и глупости, она сейчас с трудом сдержалась, чтобы сразу не отвесить скандалисту хорошенькую затрещину. Проклятье!!! Ведь только полчаса назад, понаблюдав за ним во время тренировки, она решила уже, что надо с ним как-то помягче! Ну не привык мальчишка, ну избаловали… надо попробовать хоть поговорить по человечески. Плюнуть на гору срочных дел, быстро решить САМЫЕ срочные проблемы, хлебнуть хоть чего-нибудь вместо завтрака, на который просто нет времени, и… поговорить.

Вот с этим она хотела нормально пообщаться? С ЭТИМ??? Убила бы идиота!

Вместо этого она нарочито спокойным голосом спросила:

— С чего вы взяли, что вам кто-то что-то должен? Если вы голодны — извольте вежливо попросить, и вас накормят. Что за представление вы тут устроили?

Потерявший последнюю связь с реальностью, Даниэль с силой размахнулся и рубанул топором стол с грязной посудой. Чашки и тарелки брызнули в стороны массой осколков, а сам топор глубоко вошел в дерево стола.

Каро по-настоящему разозлилась. Да что же это за наказание на ее голову, только психов придурочных не хватало для полного счастья! Нестерпимо захотелось схватить первый попавшийся горшок и надеть наглецу на его пустую голову. Но сдержалась — слишком уж это будет похоже на банальные семейные разборки мещан-скандалистов. Фу…

Быстро сориентировавшись, и даже не прибегая к помощи кого-то из гвардейцев, девушка за шиворот отдернула Дана и от стола, и от воткнувшегося в дерево топора и хорошенько встряхнула, разворачивая к себе. — Даниэль, вы забываетесь! — голос вопреки злости звучал спокойно и очень холодно. — Сию секунду возьмите себя в руки и извинитесь за учиненный вами погром!

Каро прекрасно понимала, что вряд ли сейчас Дан может правильно оценить происходящее и среагировать адекватно. Но последний шанс она ему дала, смирившись про себя с тем, что приводить мальчишку в чувство снова придется с помощью розог. Вот же заррраза… по хорооошему с ним, как же!

Еще минут десять назад эти слова могли возыметь бы действие. Но не сейчас. Даниэль взвился еще сильнее. Он сильно рванулся, высвобождаясь из рук принцессы, и полоснул по ней ненавидящим взглядом:

— И не подумаю! Фурия! — выпалил он, задыхаясь от ярости. И добавил в адрес принцессы еще несколько грязных ругательств.

— Ну что же, — лицо Каро стало совершенной ледяной маской. — У вас был шанс, Даниэль. Вы им не воспользовались. Извольте пройти в мой кабинет, — и обернувшись, кинула куда-то за спину: — Передайте управляющему, чтобы приготовили розги.

— Никуда я не пойду! Вы не смеете! — кричал Даниэль в исступлении. — Не прикасайтесь ко мне… — задохнувшись, продолжил он: — Убирайтесь немедленно!

Но больше никто его воплей не слушал. Двое телохранителей подхватили брыкающегося мальчишку, как пушинку, и по знаку принцессы вытащили за дверь.

Каро задержалась на секунду:

— Я приношу извинения за моего подопечного, — усталым голосом сказала она в пространство. — Слишком долго его воспитанием никто не занимался, придется наверстывать. Надеюсь на ваше понимание. — Да что уж там, Ваше Высочество, — первым оттаял тот самый дюжий дядька в фартуке, что удержал Грену. — Уж нам ли не знать. Вы не огорчайтесь так, выправится еще.

— Надеюсь, — без улыбки согласилась Каро и повернулась, чтобы выйти

. — Ваше Высочество, он хороший мальчик, — не выдержала Грена. — Вот увидите, он все поймет!

Каро бледно улыбнулась заботливой тетке через плечо и вышла.

Все это время гвардейцы просто держали бьющегося в истерике мальчишку за дверью. Теперь же, повинуясь недвусмысленному приказу, быстро направились в сторону кабинета. Куда и втолкнули свою ношу, оставив наедине с лавкой, розгами (когда только успели приготовить??? Не иначе далеко и не уносили…) и тягостными воспоминаниями. Даниэль бросился к двери и заколотил в неё руками и ногами, что было сил, громко выкрикивая ругательства в адрес стражи, принцессы и всех на свете.

А потом вдруг резко затих — как выключили. Медленно опустился прямо на пол перед дверью. Обвел взглядом кабинет… РОЗГИ! это… это же для него приготовлено СТОЛЬКО РОЗОГ!!! Со всей ужасной, ослепительной обречённостью он осознал свою участь. Катастрофа была полной. Воспоминание о том, что произошло на кухне, внезапно окатило Даниэля леденящим ужасом. И он даже подумать боялся, что будет дальше.

Ясно было лишь одно: спасения теперь для него нет. Надеяться не на что, даже на чудо. Если бы можно было сейчас вернуться на час назад! Ну, пусть хоть на полчаса! Его кидало то в жар, то в озноб. Панические мысли метались в голове.

— Что делать? Что же мне делать? — Даниэль закрыл лицо руками. Воздух в комнате стал тяжелый, пропитанный страхом. И деваться некуда. Больше всего хотелось сбежать, куда глаза глядят. Несбыточные мечты! Дверь заперта. Да, если бы и открыта, охрана остановит… что же делать-то?!..

Казалось, он проваливается в бесконечно глубокую яму, внутри все замерло, заледенело. Как в страшном сне… Отчаяние до боли сжимало сердце. Кровь толчками ударяла в уши.

Даниэль не знал, сколько он так просидел. Кажется, долго. Всякий раз, когда за дверью слышались шаги, сердце отчаянно трепыхалось. Но каждый раз шаги удалялись, не останавливаясь. Наконец Даниэль отнял руки от лица, медленно поднялся. Переступил затекшими ногами. Обхватил руками плечи, чувствуя, как их сотрясает дрожь. На душе было мрачно, неуютно и обречённо-тоскливо. И тут дверная ручка с легким скрипом повернулась. Даниэль заметался в душе — запереть дверь изнутри… выпрыгнуть в окно… что-нибудь сделать!!!

Каро нарочно не спешила в кабинет. Ей хотелось прибить паршивого мальчишку на месте. Нет! Сгоряча действовать нельзя. Пришлось несколько раз напомнить себе, что другого Даниэля не придвидится. Придется делать человека из этого. Ну за что ей такое наказание?!

Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Каро нажала на ручку и открыла дверь. И едва не пошатнулась от нахлынувших на нее чувств — страха, отчаянья, тоскливой обреченности. Каро целое мгновение понадобилось, чтобы с изумлением осознать — это не ее чувства. Она скосила глаза на медальон — он был на месте. Что происходит??? Почему этот мальчишка так легко пробил ее щит? Это же какой силы должно быть чувство, чтобы…

Пришлось мысленно дать себе пощечину, чтобы отгородиться от чужих эмоций. Каро взглянула на Даниэля уже трезво, четко оценивая его состояние. Жалости к нему она не испытывала, но ураган чужих ощущений унес с собой злость.

Так оказалось даже лучше — теперь Каро полностью овладела ситуацией и могла действовать расчетливо и целенаправленно.

При виде принцессы Даниэль резко отвернулся в сторону, намертво впился глазами в стену. И весь закаменел под ее взглядом. Он буквально кожей чувствовал, как она на него смотрит. Внутри рос и ширился ледяной клубок, распускал свои мерзкие липкие щупальца. Он давил на плечи неподъемной свинцовой тяжестью, делал ватными ноги, заставлял тревожно колотиться сердце и дрожать руки. Порой страх поднимался высоко — под самое горло, и тогда становилось трудно дышать, а порой падал вниз, и тогда казалось, что и сердце провалилось вслед за ним.

Каро прошла в кабинет, мельком глянув на объект своего воспитания. Взглядом проверила наличие необходимого. Вздохнула.