Каро открыла рот, чтобы сказать что-то резкое…и закрыла. Оглянулась, не смотря на рану, посмотрев прямо в глаза Лану непонятным взглядом, то ли сердитым, то ли с хитринкой.

— Ты так уверен, что я с этим незнакома? — спросила она, и вздохнула.

Нельзя сказать, что Лан был таким уж знатоком придворной жизни. И все же он хорошо помнил воспитание Дана, когда они еще дружили. А уж если наследника герцога не обижали…

— Знакома, наверное. Так и я в курсе, как пирожки пекут — столько раз смотрел.

— Это ты мою мамочку не знаешь. — Как можно беззаботнее ответила Каро, откинувшись Лану на плечо. Было в мире очень немного людей, которым она доверяла. И Лан сейчас окончательно стал одним из них. — Просмотром мамуля никогда не ограничивалась.

Предположение было настолько чудовищным и непредставимым, что Лан продолжал не понимать.

— Так что… Она заставляла тебя саму брать в руки розгу?

— Нет, она за нее сама бралась. — Скривилась Каро и невольно поерзала. А потом вдруг снова оглянулась на Лана, глаза ее были круглыми и несчастными. — Ой, теееемный… — Тоскливо протянула она, и покосилась на Грено. — Это же ей донесение отправят…все, я пропала.

Лан еле удержался в седле. Но удержался.

— Гонца перехватим, — растерянно сказал он.

— Не поможет. — Каро ни за что на свете не призналась бы вслух, но ей ТАК понравилось…что ее пытаются защитить от гнева матушки. Это было так…здорово, хоть полчаса побыть маленькой и слабой рядом с тем, кто может защитить. Ко всему прочему Лан отвлекся и ругаться перестал. — Она и без донесений всегда все знает… сколько раз убеждалась! Прямо наказание какое-то!

— Да, — вздохнул Лан, — знать, что все, про тебя знают — само уже наказание. — Чтобы перевести тему, он продолжил: — Мальков не убивай, пожалуйста.

— Ну вот еще! — Каро тут же помрачнела, и вообще, словно сбросила маску маленькой беззащитной девочки. — Никто убивать их и не собирается. Через три дня караван в столицу, вот и отправятся.

— Посмотрел, как они к тебе привязаны, — серьезно ответил Лан, — так лучше убить. Мне или тебе. Или нет, я уже не смогу. Тем более, Трюфо, надеюсь, они убежать не помогут.

Каро все еще хмурилась, потом хмыкнула, посмотрев на Лана. Поскольку она все еще опиралась на него спиной, а голову положила на его плечо, то посмотрела немножко искоса и снизу вверх.

— Заступник. Ладно, разберемся… но ТАКОЕ свинство им просто не сойдет.

— Не должно, — согласился Лан.

Каро вздохнула, устроилась поудобнее, насколько это было возможно, и закрыла глаза. Ей с каждой минутой становилось все хуже, действие бальзама из фляжки Грено заканчивалось. Но она пока держалась, надо было еще добраться до лагеря.

Некоторое время спустя Каро задремала. Лан, спавший не больше нее, задремал бы тоже, но два раза в минуту одергивал себя и проверял — все ли в порядке.

Уверенно бодрствовал лишь Дан: нельзя сказать, что прошлую ночь он спал лучше всех, но слишком тяжко было на сердце, да и кроме сердечной боли была другая, связанная с верховым передвижением…

Наконец, добрались до лагеря, и Даниэль запоздало подивился — это из-за него целая экспедиция? Почему? Ведь Трюфо же ясно сказал, что империи нужно герцогство, а не он? Много у него накопилось этих вопросов, начинающихся с «почему». Только задавать их было некому. Да и некогда. Даниэль чуть помедлил и спешился, сцепив зубы, чтобы не охнуть. Погладил Ральфа и привязал к дереву. В сторонке стоять на этот раз мальчишка не стал — помог гвардейцам подготовить палатку, куда перенесли принцессу. Проводил ее взглядом и ринулся с головой в лагерную жизнь, чтобы хоть немного отвлечься. Помог принести воды, напоить лошадей, заметил, что дров у костра маловато и без слов отправился собирать валежник. Он не замечал, как за его спиной обмениваются взглядами гвардейцы, и как теплеют их глаза, уходит из них злость и досада.

Когда появилось дело, стало немного легче, но Даниэль все равно время от времени бросал встревоженные взгляды в сторону палатки, куда унесли Каро.

Но там почти все время торчал Лан. Если не в самой палатке, то возле нее. Потом туда направился Грено со всякими медицинскими принадлежностями и Лана от палатки отогнал

.

Когда необходимые дела были закончены, Даниэль опять почувствовал себя неуютно. Грено скрывшийся в палатке Каролины, не появлялся уже целую вечность. Даниэль походил еще какое-то время туда-сюда, затем бросил ближайшему гвардейцу:

— Я… сейчас, — и отправился туда, где слышался шум ручья. Вода была недалеко. Отойдя за поворот, где его никто не мог увидеть, Даниэль избавился от одежды и бросил ее в траву. Он вдруг ощутил себя таким усталым и больным, каким не был никогда в жизни. Впору удивляться, как вообще на ногах держится. А еще грязным, после липких прикосновений Трюфо и его амбалов. Он постоял немного, переминаясь с ноги на ногу и нырнул. Быстрая вода обожгла холодом, так что дух захватило. И это было хорошо…

На какое-то время он замер, прикрыл глаза и стоял не двигаясь и ни о чем не думая, лишь позволяя течению омывать себя. Вышел только тогда, когда вода смыла с него всю грязь, всю усталость и весь страх последних двух дней. Впервые за эти дни он почувствовал себя почти хорошо. Даниэль не спешил возвращаться в лагерь. Он обсох, оделся и прислонился к молодому деревцу, обхватывая его ствол. Но заплакать так и не сумел, даже оставшись один. Просто стоял, глядя в прозрачное горное небо над вершинами деревьев и слушая ветер, шелестевший в листве, да журчание ручья. Он старался не думать. Вообще ни о чём. Ни о дальнейшей судьбе Трюфо, ни о Лане, ни о Грено. Какое-то время ему это удавалось. Но одна мысль не позволяла себя откинуть — он ведь так и не узнал о состоянии Каро. Нехотя, Даниэль оторвался от ствола и повернул обратно к лагерю.

Когда через полчаса Грено вышел из палатки, первым делом нашел взглядом Даниэля.

— Ну-ка, иди сюда. — Велел он. — Будем теперь с твоими ранениями разбираться.

— Зачем? — Даниэль заговорил с Грено впервые за все это время. — у меня все в порядке.

И его тон недвусмысленно показывал, что без боя он сдаваться не собирается.

— Боже сохрани меня впредь от венценосных воспитанников! — Искренне сказал Грено, посмотрев в небо. — Одна под пули лезет, идиотка малолетняя! Теперь похожа на несвежего зомби больше, чем на принцессу! Второй — Он перевел взгляд на Дана, — тоже не лучше! Вон рубашка на спине уже в подтеках крови, хочешь, чтобы через пару часов началась лихорадка? Бальзам у меня хороший, но не волшебный! Вот-вот перестанет действовать. И до утра больше не дам, нельзя так часто! Или ты решил, что после таких… гхм… приключений нормально верхом ехать сможешь? Нет, господин воспитанник, это на время ощущения притупились, но скоро почувствуешь всю гамму… удовольствий. А твою ненаглядную надо в замок и к лекарю, она чуть не надорвалась, разыскивая тебя по всему герцогству. Магия дело такое… только дураки считают, что бесплатное. Если меру нарушишь, здоровьем расплачиваться придется. У нее до сих пор кровь носом идет. Сляжешь с лихорадкой, она без тебя не поедет. А для нее это равносильно гибели. Все понятно? Бегом в мою палатку!!

Даниэль слушал и не мог поверить. Разыскивала его по всему герцогству? ОНА?! Впрочем, по всему выходило, что это правда. Никогда, никогда еще слова Грено не звучали для Даниэля столь приятно! Жаль, менее тревожными новости от этого не становились. И Даниэль, уже послушно шагавший к палатке, тихо и взволнованно спросил:

— Как она сейчас? — Должно быть, прозвучало слишком пылко, потому что Грено опять хмыкнул.

— Как недельной давности покойник. Выглядит. То-то всех выставила из палатки, — Грено мученически вздохнул. — Женщины… то, что голова отваливается и плечо прострелено — это мелочи. А вот цвет лица некрасивый и вообще, прическа не та — как же, кое-кто на нее в этот момент посмотрит!

Грено приостановился и откинул полог своей палатки, пропуская Дана.

— Раздевайся и ложись. — Без всяких сантиментов велел он, указывая на свою походную кровать, а сам зазвенел какими-то склянками. Запахло знакомым уже бальзамом и какими-то травами.