После того, как ушел Ланире, Каро так и осталась в кабинете. Она даже не стала зажигать свет. Сидела и думала. Ей было, о чем поразмыслить. В полутьме большое зеркало в тяжелой раме отражало тоненькую, бледную девчонку в огромном, не по росту, но таком уютном кресле. Девчонка смотрела в глаза своему отражению, которое чуть усмехнулось краешком губ.

— Ну что, твое величество? — Спросил зазеркальный голос. — Уж не собираешься ли ты влюбиться? В кого, в мальчишку? Глупого, заносчивого и трусливого?

— Нет. — Каро открыто улыбнулась, и зеркало не смогло противиться этой улыбке. — В другого. Совсем в другого…

Очнулась она, когда в коридоре послышались голоса. Тихо подойдя, девушка приоткрыла дверь и несколько секунд наблюдала, как идет уборка в четыре руки. А когда так же тихо эту дверь прикрыла и вернулась в кресло, зеркало расплылось навстречу в довольной улыбке. Теперь можно и поработать.

И как обычно, засиделась с документами допоздна. Хорошо, что рано или поздно заканчивается все, даже нудные отчеты. Каро устало потянулась, вставая из-за стола, и уже совсем было собралась отправиться в спальню, как вдруг ей захотелось открыть окно и подышать грозовой свежестью.

Но не успели створки распахнуться, как ночной, влажный от дождя воздух затопил все вокруг ужасной тоской, одиночеством и чувством вины. Что? Что опять?

Девушка судорожно вздохнула и почти бегом покинула кабинет. Она недолго искала Даниэля в темных коридорах замка. Боль и отчаянье привели ее в нужное место как по ниточке.

Вот и он. Сгорбленный силуэт у окна, тоже распахнутого в грозу. Каро подошла, стараясь ступать громче — чтобы не напугать парня неожиданным появлением. А он сейчас вообще хоть что-то слышит? Неизвестно. Принцесса тихо кашлянула, привлекая внимание.

Даниэль рывком обернулся, выдернутый из своих черных мыслей. Он почти не удивился, увидев Каро. Рассеянно провел рукой по волосам, соображая, что ей нужно в такое время.

— Поздно уже. — Тихо сказала принцесса, подходя ближе. — Почему ты не спишь?

Даниэль ответил ей прерывистым вздохом, вкладывая в него все то, что раньше просто можно было излить слезами. Раньше, но не теперь. Глаза были сухими.

Каро не выдержала. Даниэлю было так больно, что ничего другого ей в голову не пришло. Она молча привлекла его к себе — как любого из своих мальчишек, естественно и просто. Обняла.

Сейчас забылись все метания вокруг его неожиданной взрослости и привлекательности. Ему было плохо, и единственное, что она могла — просто быть рядом так, чтобы он это чувствовал. Хотела что-то сказать, и не нашла слов. Только обняла еще крепче.

Даниэль закаменел. «Надо отодвинуться» — думал он. «Я должен. Я не стою ее.»

Но, словно в ответ на его мысли, объятия девушки стали еще увереннее. И он сдался. Обмяк. Прижался к ней изо всех сил, словно прячась от отчаянья. Понимая, что отстраниться сейчас просто не может. Если перестанет ощущать ее тепло, замерзнет раз и навсегда.

— Ваше высочество… — порывисто и хрипло зашептал он ей куда-то в волосы, сбился окончательно, и простонал то, что само рвалось из глубины: — Не бросай меня! Пожалуйста!

— Не брошу. Пойдем, горюшко ты мое тыковое. — Так странно звучала эта простонародная, Гренина поговорка в устах Ее Высочества, Наследницы… так искренне, так по-настоящему, что он поверил сразу. Позволил взять себя за руку и вести, как маленького.

Оказывается, они были совсем недалеко от его комнаты. Каро тихо распахнула дверь и зажгла магилампу-ночник. Комната озарилась неярким светом.

Оглядевшись, словно попала в эту комнату впервые, девушка решительно потянула Даниэля к окну — там, в простенке стоял маленький диванчик. Как раз на двоих, если скинуть на ковер три подушки, Эрикову рогатку (Каро узнала оружие и мимолетно улыбнулась), и целую стопку книг. Книги, правда, на пол не бросали, аккуратно переложили на подоконник.

Даниэль тяжело опустился рядом с принцессой. Он впервые сидел так близко от нее. Свет ночника отбрасывал мягкие, рассеянные тени. И если бы не обстоятельства, вполне можно было бы вообразить, что это свидание. Вот только мысли у обоих были далеки от романтики.

Даниэль продолжал молчать, напряженно рассматривая собственные руки с нервно сплетенными пальцами. Каро поняла, что сам он разговор начать не сможет. Вздохнула, погладила парня по плечу.

— Не мучай себя. Прошлое не изменится, — сказала она серьезно. — Зато мы сами выбираем будущее.

Даниэль медленно поднял голову. Он смотрел на Каролину и в то же время сквозь нее. Он так истосковался по ее голосу, по ее взгляду! Она так… нужна… так близко сейчас, и… он даже прикоснуться к ней не смеет, не может, не должен! На какую любовь он может надеяться, на какое будущее! После того, что сделал!

После того, как друг ушел, оставив ему любимую девушку. Отдал последнее и самое дорогое, просто так, ничего не прося взамен. Друг, которого он предал.

Зеленая крыса… губы невольно задрожали и искривились в болезненной улыбке.

— Был тот день… — сказал он чужим, непривычно глухим голосом, — Тогда на конюшне… И никуда его не деть. И все будущее сквозь него, как через призму… — он на миг зажмурился и качнул головой, — Что я могу сказать? Сделать? Чтобы он забыл?

— Ничего. — ответила Каро. Ей не нужно было объяснять о ком идет речь. — Но ты можешь сделать так, чтобы он не вспоминал.

Почему ее слова показались ему отпущением грехов, прощением? Потому что она была его последней надеждой?

— Я всегда ему завидовал… его честности, благородству, достоинству… тому, что он был сильнее… и всегда… понимаешь… он всегда был таким взрослым… Даже дед его уважал. А я… — Дан горько скривил уголок рта. — Я тогда решил, что я тоже уже… не ребенок. Взрослый!! Герцог! И старался доказать это всем вокруг. Получалось… Вот только Лан… он единственный говорил мне именно то, чего я не хотел слышать — что я не взрослый правитель, а…

Картинки прошлого снова заслонили реальность, мелькая огненными вспышками, обжигая и раня.

Даниэль опустил голову, пытаясь хоть как-то скрыть огонь, сжигающий лицо. И тут его словно прорвало. Он рассказывал взахлеб, немного путано, торопливо, но абсолютно безжалостно к себе. Казалось, что он нарочно сгущает краски, болезненно вскрывая язвы дурных поступков, мотивов и мыслей.

Каро не сказала ни слова, но Даниэль все время ощущал ее молчаливую поддержку. Постепенно поток горечи, которую он выплескивал из себя, иссяк, сменившись обычными воспоминаниями, не менее горькими сейчас, когда их перечеркнуло предательство.

— Я ведь его знаю, сколько себя помню. — Даниэль помолчал. — Наши родители погибли вместе. На перевале… они везли в Империю подписанный договор о Залесском союзе, и в дороге на караван напали. Не выжил никто… Мы вдвоем остались, и если бы не Лан… он всегда был рядом, и нам обоим было легче, хотя точно знаю, он плакал ночами, как и я. Он был самым лучшим другом, какого только можно себе представить, а я… я сломал ему жизнь. Сломал все, что только можно было сломать. И самое главное, даже не понял, идиот! МНЕ Лан нужен гораздо больше, чем я ему, потому что он сильный, он сможет идти дальше сам, а я даже о такую мелкую мразь, как Герх споткнулся и сразу лицом… в грязь.

— Ты ему тоже нужен. — Не согласилась Каро, теплой ладонью убирая свесившуюся ему на лицо прядку. — Иначе он давно уехал бы.

Даниэль грустно улыбнулся.

— Не уехал бы. Это же Лан! Слишком ответственный. Он мне, как брат… нет, больше чем брат.

«И я потерял его», — подумал Даниэль, с силой провел рукой по глазам и замолчал. Каро терпеливо ждала.

— Какое-то время все было по-прежнему. — продолжил он, когда способность говорить вернулась, — Мы учились, строили планы на будущее. А потом я променял его на лизоблюдов. Герх мне в этом здорово помог. Еще бы, он, старший парень, признавал меня за равного! Даже больше, все время давал почувствовать, что я выше… А я… сам не заметил, как оно получилось…