— Это одна из них… — пробормотал полумаг, — из тех тварей, которых породила Червоточина, — он повернулся к Страду: — Как ты догадался?

— Я… — тот был растерян, как никогда прежде. — Я просто почувствовал…

— С этим будем разбираться позже, — сказал Дролл. — Лучше посмотрите сюда.

Он присел на корточки и указал на голову монстра. Точнее — на глаза, что прежде были над разинутой пастью, полной кривых, полупрозрачных зубов. Но именно прежде: сейчас от них осталось лишь две черных, словно выжженных дыры.

— Никогда такого не видел, — старый маг покачал головой.

— Я тоже, — поддержал мастер Тагр.

Мракоборец лишь кивнул.

Страд стоял чуть позади. Внутренний зов умолк, но он никак не мог избавиться от дурного предчувствия.

Что-то еще случится…

Как только мертвая тварь на специальном экипаже отправилась в Баумару, мастер Тагр пригласил Дролла и Страда к себе домой.

Жилище у него, как и у большинства деревенских старост, оказалось весьма скромным: пара чисто выметенных комнат, простая деревянная мебель. Но имелись и примечательные детали…

Над входом висела прикрепленная к щиту голова шипаря. Размерами она не уступала наковальне, желтые глазки едва виднелись на фоне серой шкуры. Под выдающимся заостренным носом — короткие усики, в разинутую пасть легко вошел бы хлебный каравай.

Каждую стену украшали две-три картины. Приглядевшись, Страд с удивлением обнаружил, что и рассвет над рекой, и Яблоня Мироздания, и чародей, устроившийся возле ручья, не нарисованы, а выложены из рыбьих чешуек, покрытых краской.

— Вот, увлекаюсь, когда выдается свободная минута, — заметив его интерес, улыбнулся староста Тагр.

Его жена Лианда, добродушная светловолосая толстушка в цветастом сарафане, усадила Дролла и Страда за стол и угостила вкуснейшей рыбной запеканкой. Несмотря на тревоги, Страд приговорил ужин в два счета.

Потом Дролл и староста Тагр долго разговаривали, листая книги. В конце концов, решили ждать.

— Я не знаю, что случилось с тварью из Червоточины, — сказал мракоборец, держа под рукой все тот же томик в кожаном переплете. — Но она мертва, и это главное. Что до крылунов… Завтра приедет маг из лаборатории Риалдуса. Возможно, с самими вестниками что-то не так.

…Вскоре Страд уже лежал на лавке под окном, слушая, как стучат в окно капли дождя, и думал.

От чего умер многолапый монстр? Если бы он попался кому-то из стражников, его бы просто зарубили. Разве что старик-прирожденный или полумаг или сам староста Тагр применили новое заклятье. Но они находились здесь. Может, это дело рук другого чародея? Он проходил мимо деревни и защитился, когда чудовище напало… Возможно… Однако оставался еще один вопрос: почему тварь отделилась от своих и направилась к ручью?

Страд перевернулся на бок и нахмурился. Нет, сейчас ему не под силу решить эту загадку. Предположений много, но они лишь еще больше запутывали.

Вдобавок Страду не давало покоя происходящее с ним самим. Откуда взялся внутренний голос, что привел к мертвому чудовищу? Страд не знал. Дролл, судя по всему, тоже: весь остаток дня мракоборец смотрел на ученика и хмурился. Но ни о чем не спрашивал — и Страд не торопился первым начинать разговор.

Хотя голова была тяжелой, а глаза слипались, сон не шел. Проворочавшись еще полчаса, Страд сел.

«Выйду, подышу», — решил он, поднимаясь с лавки.

На цыпочках Страд пересек комнату, обулся. Тихо отодвинул засов, толкнул дверь и вышел на крыльцо.

Холод дождливой ночи заставил поежиться. Жадно вдохнув, Страд спустился и немного прошел по тропке, ведущей к калитке.

Чернота над головой, казалось, не имела ни дна, ни краев. Она разливалась по земле, и только свет в окнах ближайших домов боролся с ее натиском.

Страд знал, что в деревне сейчас мало кто спит — разве что совсем маленькие дети. Остальные — старики, мужчины, женщины, ребята постарше — сидят в комнатах, смотрят на огонь в очагах и ждут неизвестно чего. Молчаливые, напуганные, напряженные.

Не легче приходилось и стражникам. Большая часть воинов разместилась на постоялом дворе, но шестеро, разбившись на пары, раз за разом обходили улицы.

Страд промок и замерз, но не хотел возвращаться в дом. Вместо этого он медленно дошел до калитки и посмотрел в черное небо, дышащее холодом и влагой.

«Если Червоточина возникнет сейчас, ее никто не увидит, — подумал Страд. — А понять, в чем дело, можно будет, лишь когда появятся твари…»

Облака черного дыма расползались по небу совершенно бесшумно. И так же, без единого звука, исторгали комки плоти, которые спустя несколько мгновений превращались в чудовищ. Тогда-то и начинались крики, рычание, бульканье, уханье, вой, рев, клекот…

Нахмурившись, Страд развернулся.

И застыл, глядя на невысокую и худенькую фигурку, возникшую на тропинке.

Это был мальчик лет восьми, одетый в одну лишь полотняную рубаху, большую и старую, с тремя неровными заплатами. Он стоял — почему-то на полусогнутых ногах, отчего соприкасались острые коленки, — низко опустив голову и обнимая себя за плечи.

Его появление оказалось настолько неожиданным, что Страд не сразу заметил зеленое свечение, исходящее от ребенка.

Страд хотел отступить, но уперся спиной в калитку. Мальчик поднял голову.

На вытянутом лице с острым подбородком и большим горбатым носом застыло плаксивое выражение.

А вместо глаз было две черных дыры.

Страд окаменел.

Мальчик зашевелил губами — но не издал ни звука. Поняв, что усилия напрасны, еще больше скривился. Отнял руки от плеч. Потянулся к Страду.

«Бежать!» — застучало у того в голове.

Ребенок сделал первый шаг. Очень неуверенный и неумелый — и все так же на полусогнутых ногах.

Бежать!

Страд развернулся. Зашарил руками по доскам, из которых была сколочена калитка. Где же задвижка?..

Мальчик приблизился еще на два шага. Он тянул руки, куксился. Казался совершенно беспомощным.

Однако это повергало Страда в еще больший ужас.

«Где задвижка?..» — как заведенный, повторял Страд.

Под кожу на ладонях забилось несколько щепок, но он не обращал внимания на боль.

Найти задвижку…

Открыть калитку…

Бежать…

«Есть!» — пальцы, наконец, нащупали искомое.

Существо будто почувствовало, что Страд вот-вот ускользнет. Ускорилось. Задвигало руками.

«Бежать!» — Страд толкнул калитку и кинулся прочь.

Он понесся по темной улице. Под сандалиями чавкала раскисшая от дождя земля. Ноги разъезжались. Несколько раз Страд едва не падал. А дождь, точно назло, стал сильнее.

Страд летел вперед и не знал, что творится за спиной. Преследует ли его… это? Называть светящееся существо ребенком Страд не мог.

Отбежав на добрых две сотни футов, он позволил себе замедлиться и обернуться.

Никого.

Страд остановился. Несколько раз глубоко вдохнул.

Сердце колотилось, в голове царил полнейший сумбур.

«Кто это был?» — подумал Страд, с содроганием вспоминая безглазое, слабо светящееся детское лицо.

Додумать не удалось — на плечо легло что-то тяжелое.

Страд заорал и отскочил. Поскользнулся, упал в грязь.

— Ты что, больной?.. — над ним нависли две темные фигуры в доспехах и при оружии.

«Стражники», — с облегчением подумал Страд и стал подниматься.

— Ты чего посреди ночи по деревне носишься? — как только Страд оказался на ногах, зарычал один из воинов, здоровяк семи футов ростом.

Выровняв дыхание, Страд рассказал о произошедшем.

Несколько секунд оба стражника молчали. Потом высокий тихо и угрюмо произнес:

— Пойдем. Покажешь нам этого… мальчика.

Весь обратный путь Страда трясло — и от холода, и от страха. К счастью, темнота скрывала его состояние.

— Ну, и где? — спросил здоровяк: тропинка, ведущая к дому старосты Тагра, была пуста.

Второй стражник, невысокий и коренастый, сплюнул в кусты и что-то недовольно пробормотал.