Запах гари резал носоглотку, заслезились глаза, и фигуры магов и стражников, следящих за куполом, казались размытыми пятнами. Страд несколько раз моргнул, вытер слезы и тряхнул головой.

Тем временем Дролл вытащил из фургона саркофаг — только сейчас Страд заметил, что к круглым бокам емкости приплавлены символы из янтаря: причудливые сочетания овалов, кругов, квадратов, углов и линий, как прямых, так волнистых. Ничего подобного Страд не встречал ни в одном учебнике по рунописи.

— Пошли, — сказал мракоборец и первым двинулся по узкой тропе, толкая опутанный трубками бак перед собой.

Страд поднял ящик с инструментами и последовал за наставником. До дымного купола было около полусотни шагов.

Маги заметили их, двое пошли навстречу. Оба были прирожденными, лица скрывались за круглыми белыми масками, фигуры — под просторными и длиннополыми серыми балахонами с широкими рукавами.

— Мастер Дролл, рад приветствовать, — приблизившись, произнес один, высокий и плотный, с рыжей шевелюрой и бакенбардами.

Второй, пониже и сутулый, уже начавший лысеть, кивнул и кашлянул. В левой руке он держал мешок из плотной коричневой ткани.

Мракоборец обменялся с магами рукопожатиями, Страд поклонился, чувствуя интерес во взглядах прирожденных. Лысеющий протянул Дроллу мешок, и тот достал две маски — точь-в-точь как те, что были на чародеях. Одну протянул Страду.

— Надевай, — велел он. — Она пропитана специальным составом, поначалу может закружиться голова. Но это быстро пройдет.

Мракоборец не обманул: едва Страд надел маску и сделал первый осторожный вдох, голова и впрямь закружилась от густого пряного запаха. Стараясь не подавать виду, что ему плохо, Страд натянул капюшон и посмотрел на наставника.

— Хорошо, — сказал тот — из-за маски голос стал глухим. Повернувшись к прирожденным, Дролл объявил: — Мы готовы.

Вчетвером преодолели остаток пути до купола. Страд, не отрываясь, смотрел на сотканную из дыма громаду — казалось, она вот-вот поглотит его…

«А ведь и в самом деле поглотит, — невольно подумал он, чувствуя, что с каждой секундой дышать становится все тяжелее — отчасти из-за пряного запаха от состава, пропитавшего маску, отчасти из-за страха. — Когда мы окажемся там… В Струпьях».

Сопровождавшие его и Дролла прирожденные выступили вперед. Подняли руки и стали произносить заклинания. Несколько дымных струй взволновались. Затем побледнели и растворились, образовав неширокий проход.

— Ступай за мной, — мракоборец посмотрел на Страда, и, толкая саркофаг, первым прошел под купол из черного дыма.

Это был другой мир.

Землю — серо-розовую, больше похожую на омертвевшую плоть, — покрывал слой блестящей и скользкой слизи, от которой поднимались остроконечные языки белого пара. Каждый шаг сопровождался чавканьем — от мерзких звуков не спасал даже капюшон, облегавший голову, точно вторая кожа. Страд шел очень осторожно, боясь, что ноги разъедутся и он упадет. Не хотелось угодить лицом в дымящуюся пакость…

Дролл шел на три шага впереди. Путь лежал по узкой тропке — или коридору, где стенами было множество серых с черным безголовых змей, ощетинившихся кривыми сучьями, огромных лап или клешней, усыпанных полупрозрачными, наполненными отвратительной мутью пузырями. Иная растущая из отравленной земли жуть походила на огромные зонты, покрытые клоками бурой шерсти. Несколько раз Страд видел подобия человеческих туловищ — без голов, рук и ног, зато с хорошо различимыми ребрами и множеством черных шипов.

А потолком выступал купол из черного дыма. И Страд не понимал, почему видит окружающий кошмар: по его представлениям, клубящаяся преграда не должна пропускать света, однако…

«Это, наверное, магия, — другого ответа Страд найти не мог. — Только вот чья? Чародеев Баумары или… этого места?»

Он чувствовал себя запертым — букашкой, накрытой стаканом. И вдобавок окруженной врагом. Сердце колотилось, руки дрожали, пальцы до боли вцепились в края ящика с инструментами.

— Путь не такой уж и долгий, — не оборачиваясь, сказал Дролл. — Половину уже прошли.

На душе стало легче, но — совсем чуть-чуть.

— А сколько раз вы здесь были? — надеясь отвлечься, спросил Страд.

— Это седьмой поход.

— И… — Страд понимал, что показывает страх, но все же решился: — и как? Все было хорошо?

— Да. То, что ты видишь вокруг себя, погружено в спячку. Благодаря силе, которую дают сноеды.

Страд посмотрел вверх, уперся взглядом в черное полотно защитного купола. Да, Дролл прав. Дым не допускает распространения заразы уже больше восьмидесяти лет. Значит — все будет хорошо.

«Большая часть пути за спиной, а обратная дорога всегда вдвое короче», — Страд немного приободрился. По-крайней мере, напряжение, сковавшее тело, чуть ослабло.

Чем глубже Страд и мракоборец заходили в Струпья, тем больше и диковиннее становились «побеги» мертвой земли.

Несколько шипастых змей переплелись, образовав подобие щупальца, на конце которого Страд увидел чуть изогнутое гладкое жало, длиной футов в десять. Чуть дальше высилось нечто среднее между шалашом и клеткой, сложенное из гибких и влажно блестящих серо-розовых стеблей. Белый пар наполнял «строение» доверху, проскальзывал в щели между стеблями. Среди лап и клешней стали попадаться изогнутые колонны, состоящие — Страд не сразу поверил глазам — из окаменевших внутренностей.

«Жуть, — он скривился. — Как же здесь ненормально…»

Нет… Лучше упереться взглядом в спину мракоборца и убеждать себя, что все вокруг — мираж. Или фантом, созданный Дроллом, которому вздумалось еще раз испытать ученика. Вспомнилась тварь, та самая, с огромным жабьим языком вместо лапы. Правда сейчас свирепая страхолюдина казалась совершенно безобидным существом.

Минут пять шли молча. Кошмарный пейзаж не менялся, единственным звуком было чавканье слизи под ногами. От этого мутило, и Страд решил нарушить тишину.

— Как, по-вашему, — начал он, глядя на шагавшего впереди наставника, — почему это произошло? Почему появились Струпья?

Около минуты мракоборец молчал. Страду даже начало казаться, что тот не услышал вопроса или просто не захотел отвечать.

— Есть много мнений, — наконец заговорил Дролл. — Я думаю, большую роль сыграл Перекрест. Ты ведь знаешь, что это?

— Конечно. Четыре самых крупных месторождения янтаря в Баумэртосе находятся на побережьях. Два на северном, два на южном. И если соединить их линиями, крест-накрест, точкой пересечения окажется Баумара. Расположение дает городу дополнительную защиту от темных сил.

— Правильно, — мракоборец не оборачивался, но замедлил шаг. — Однако ты вряд ли знаешь, что Червоточина, породившая Струпья, возникла точно над Дворцом Правителей.

— Я не знал… — пробормотал Страд.

— Неудивительно, в книгах об этом не написано. Есть только несколько документов, которые хранятся в Корпусе Мракоборцев. Так вот, Червоточина появилась над Дворцом, который стоит в самом центре Баумары. Соответственно, это место защищено гораздо лучше, чем, скажем, та же восточная окраина. Понимаешь, о чем я?

— Кажется, — Страд тоже приостановился. — Сила Перекреста… Это она не позволила чудовищам прорваться. И она отогнала Червоточину за городские стены.

— Верно. Но, как мне кажется, только первое. Я склонен рассматривать Червоточину, как нечто мыслящее. Она поняла, что выпустить тварей в центре города не получится. Более того, сила Перекреста поразила созревающих в облаке дыма чудовищ. И Червоточина решила отступить. Но оставила прощальный подарок. Взгляни вокруг. Повсюду туловища, конечности, потроха. Здесь сотни несформировавшихся монстров. И, тем не менее, они продолжали жить, пока Стаунден не привел магов к сноедам.

— Но ведь сноеды — часть Струпьев. А значит — и часть Червоточины. Однако защищают нас… Почему?

Дролл становился, обернулся. Прищурился, маска, скрывавшая лицо чуть дрогнула, и Страду показалось, что мракоборец улыбнулся.